— Да у них не больше мозгов, чем у лошадей.
Пока Трембоуд беспомощно наблюдал, багуты подъехали ко входу в боковой каньон, спешились и образовали огромную толпу, окружив стену. Затем они скопом бросились на стену, с трудом взобрались наверх и оказались брюхом к брюху с защитниками.
Трембоуд был в ужасе. По крайней мере дюжина багутов погибла в первой атаке, и теперь он видел, как взвиваются и опускаются лезвия и кочевники шатаются и падают.
— Нет, таких свиней еще поискать! — воскликнул он. — Вы только посмотрите, как они торопятся на бойню.
История выглядела уж слишком глупой, чтобы быть правдой. Зачем солдатам Аргоната принимать на себя весь отряд батутов? Почему багуты впустую тратят свои жизни в этой сумасшедшей атаке?
У Трембоуда побежали мурашки по коже. Ведьма была где-то там, и это было частью ее жуткого замысла. Волосы у него встали дыбом. Он ощущал ее присутствие, как туман, висящий вокруг него.
Он осмотрел окрестности. Лошади сбились в кучу в тупом смятении, загнанные к самому берегу реки. Плотная масса фургонов скопилась в центре вместе с десятками женщин, перегонявших лошадей, быков и длинные шеренги рабов, в основном злополучных теитольских селян. Бичи с треском хлестали направо и налево, покуда багутские женщины с их грубыми голосами вносили в этот хаос хоть какой-то порядок.
Колдунья определенно что-то замышляла. Трембоуд снова посмотрел в сторону сражающихся. Битва достигла, своего рода кульминации, драка уже шла на самой куче камней.
А затем он услышал вопли, причем один голос из хора принадлежал ему. Это окончательно лишило Трембоуда равновесия и в переносном, и в прямом смысле — он по уши погрузился в воду.
Трембоуд волчком развернулся.
— Какого… — И почувствовал, как слова замирают на языке.
Громадные монстры поднимались из реки и выходили на берег. Боевые драконы с жуткими длинными мечами, поблескивающими в их лапах. Он почувствовал, как округлились его глаза.
Драконы вышли на берег прямо посреди повозок со скарбом кочевников. Крики женщин слились с новым звуком, это поднимались и падали огромные мечи.
Трембоуд в ужасе наблюдал, как какой-то из исполинских зверей содрал крышу с одного из фургонов и она закружилась в воздухе, пока дракон пробивался через толпу багутов. Мгновенно у Трембоуда созрело решение.
— Назад! Всем немедленно переправляться на восточный берег!
Ловушка! Гнусная ловушка!
Очевидное объяснение промелькнуло у него в голове. Сражение в лесу было уловкой. А теперь ведьма устроила им настоящую ловушку. Не удивительно, что так легко удалось подойти к ним с фланга и разгромить отряд. Все это было частью тщательно продуманного плана.
Трембоуд заскрежетал зубами и погнал свою лошадь обратно в реку. Нет уж, ничего у нее не выйдет, лопни ее глаза!
Если только за всем этим не скрывается еще одна хитрость, о которой он не подумал. С внезапным ужасом в сердце он стал вглядываться вперед, но на другом берегу ничего нельзя было разглядеть.
Вдруг где-то там прячется талионская кавалерия? Что если ведьма рассчитала каждое его движение и теперь спокойно поджидала на той стороне?
Трембоуд приостановился, раздираемый сомнениями.
Именем черных богов, опасность была везде. Трембоуд чувствовал, как еще чуть-чуть — и голова его лопнет от напряжения. Он с трудом пытался с собой совладать.
Драконы подбирались все ближе — нельзя было терять ни минуты! Он заторопился, хватаясь за поводья лошади Беситы и волоча ее за собой. Вода была такой же холодной, как и при первой их переправе, только теперь приходилось плыть в темноте.
Лошадь его неуверенно ступала по дну. Он раздраженно ее понукал; внезапно она поднялась на дыбы, а затем поскользнулась и рухнула в воду.
Трембоуд, сыпля проклятиями, пошел ко дну, перевернулся несколько раз, и тут ужасная вспышка света осветила воду вокруг него, как будто это происходило при свете дня. Он четко увидел илистое дно, какую-то рыбу поодаль, крабов и камни, выступающие из тины.
И когда он выплыл, чтобы глотнуть воздуха, все и вся вокруг него было поражено слепотой.
Глава 38
Схватка была отчаянная. Двадцать пять солдат, несколько мальчишек и одна женщина противостояли сотням багутских воинов. Единственной их защитой служила грубая стена из камней, которую они сложили утром.
Но багуты оказались без предводителей и бросились на штурм, вооруженные одними лишь кривыми саблями. Для сражений верхом такие сабли подходили отлично, но только не для пешей атаки.
С первым штурмом было довольно легко управиться. Солдаты Марнери построились в две шеренги, впереди — мечи, сзади — копья. По обеим сторонам сгруппировались талионские кавалеристы и драконопасы. Кесептон, Уилд, субадар Йортч и Дьюкс выстроились позади этого ряда, готовые броситься вперед, чтобы заткнуть любую прореху, если возникнет необходимость.
Кесептон и Уилд вытащили свои короткие клинки, Дьюкс тоже; у Йортча в руках была кавалерийская сабля, оружие не совсем надежное при тесной схватке.
За стеной, у небольшого костра, ведьма, низко опустив голову, занималась своим колдовским делом; лицо ее было напряженно-сосредоточенным. На ее коленях лежала выпотрошенная крыса, ибо магия врагов пускала корни лишь там, где была смерть. В одной руке она держала крошечный кисет, туго набитый чужеродным веществом Твари Пустоты, взятым из жуткого колодца безжизненного Дуггута. В другой она сконцентрировала дух умершей крысы. На губах ее была кровь, потому что вкус крови также был важен в этом колдовстве.
При помощи всех этих вещей она сплела заклинание, жестокое заклинание, которое могло принести гибель всем окружающим. Лессис была хорошо знакома с тайными знаниями Повелителей, возможно даже, она знала их лучше, чем любая другая верховная ведьма своего времени, но в данном случае этих знаний ей было мало. Например, она не знала, насколько сильными будут последствия колдовства.
Колдовство могло просто послужить ее целям, но с равной вероятностью оно способно было выжечь половину долины Ган шаровой молнией, которая прокатилась бы дальше по всему свету. К сожалению, ей ничего другого не оставалось, кроме как испытать колдовство на деле.
Солдаты Марнери отразили первый набег багутов, выставив перед собой щиты; кривые сабли кочевников молотили впустую, а затем были отбиты при помощи коротких аргонатских мечей.
Семь багутов рухнули в считанные мгновения, стрелы из арбалетов драконопасов пригвоздили еще двоих, и остальные, примерно пятьдесят нападавших, отступили в панике, напуганные потерями.
На расстоянии около пятидесяти шагов они перегруппировались. Драконопасы перестали стрелять, не желая тратить впустую стрелы. Багуты возобновили хриплые боевые выкрики и песнопения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Пока Трембоуд беспомощно наблюдал, багуты подъехали ко входу в боковой каньон, спешились и образовали огромную толпу, окружив стену. Затем они скопом бросились на стену, с трудом взобрались наверх и оказались брюхом к брюху с защитниками.
Трембоуд был в ужасе. По крайней мере дюжина багутов погибла в первой атаке, и теперь он видел, как взвиваются и опускаются лезвия и кочевники шатаются и падают.
— Нет, таких свиней еще поискать! — воскликнул он. — Вы только посмотрите, как они торопятся на бойню.
История выглядела уж слишком глупой, чтобы быть правдой. Зачем солдатам Аргоната принимать на себя весь отряд батутов? Почему багуты впустую тратят свои жизни в этой сумасшедшей атаке?
У Трембоуда побежали мурашки по коже. Ведьма была где-то там, и это было частью ее жуткого замысла. Волосы у него встали дыбом. Он ощущал ее присутствие, как туман, висящий вокруг него.
Он осмотрел окрестности. Лошади сбились в кучу в тупом смятении, загнанные к самому берегу реки. Плотная масса фургонов скопилась в центре вместе с десятками женщин, перегонявших лошадей, быков и длинные шеренги рабов, в основном злополучных теитольских селян. Бичи с треском хлестали направо и налево, покуда багутские женщины с их грубыми голосами вносили в этот хаос хоть какой-то порядок.
Колдунья определенно что-то замышляла. Трембоуд снова посмотрел в сторону сражающихся. Битва достигла, своего рода кульминации, драка уже шла на самой куче камней.
А затем он услышал вопли, причем один голос из хора принадлежал ему. Это окончательно лишило Трембоуда равновесия и в переносном, и в прямом смысле — он по уши погрузился в воду.
Трембоуд волчком развернулся.
— Какого… — И почувствовал, как слова замирают на языке.
Громадные монстры поднимались из реки и выходили на берег. Боевые драконы с жуткими длинными мечами, поблескивающими в их лапах. Он почувствовал, как округлились его глаза.
Драконы вышли на берег прямо посреди повозок со скарбом кочевников. Крики женщин слились с новым звуком, это поднимались и падали огромные мечи.
Трембоуд в ужасе наблюдал, как какой-то из исполинских зверей содрал крышу с одного из фургонов и она закружилась в воздухе, пока дракон пробивался через толпу багутов. Мгновенно у Трембоуда созрело решение.
— Назад! Всем немедленно переправляться на восточный берег!
Ловушка! Гнусная ловушка!
Очевидное объяснение промелькнуло у него в голове. Сражение в лесу было уловкой. А теперь ведьма устроила им настоящую ловушку. Не удивительно, что так легко удалось подойти к ним с фланга и разгромить отряд. Все это было частью тщательно продуманного плана.
Трембоуд заскрежетал зубами и погнал свою лошадь обратно в реку. Нет уж, ничего у нее не выйдет, лопни ее глаза!
Если только за всем этим не скрывается еще одна хитрость, о которой он не подумал. С внезапным ужасом в сердце он стал вглядываться вперед, но на другом берегу ничего нельзя было разглядеть.
Вдруг где-то там прячется талионская кавалерия? Что если ведьма рассчитала каждое его движение и теперь спокойно поджидала на той стороне?
Трембоуд приостановился, раздираемый сомнениями.
Именем черных богов, опасность была везде. Трембоуд чувствовал, как еще чуть-чуть — и голова его лопнет от напряжения. Он с трудом пытался с собой совладать.
Драконы подбирались все ближе — нельзя было терять ни минуты! Он заторопился, хватаясь за поводья лошади Беситы и волоча ее за собой. Вода была такой же холодной, как и при первой их переправе, только теперь приходилось плыть в темноте.
Лошадь его неуверенно ступала по дну. Он раздраженно ее понукал; внезапно она поднялась на дыбы, а затем поскользнулась и рухнула в воду.
Трембоуд, сыпля проклятиями, пошел ко дну, перевернулся несколько раз, и тут ужасная вспышка света осветила воду вокруг него, как будто это происходило при свете дня. Он четко увидел илистое дно, какую-то рыбу поодаль, крабов и камни, выступающие из тины.
И когда он выплыл, чтобы глотнуть воздуха, все и вся вокруг него было поражено слепотой.
Глава 38
Схватка была отчаянная. Двадцать пять солдат, несколько мальчишек и одна женщина противостояли сотням багутских воинов. Единственной их защитой служила грубая стена из камней, которую они сложили утром.
Но багуты оказались без предводителей и бросились на штурм, вооруженные одними лишь кривыми саблями. Для сражений верхом такие сабли подходили отлично, но только не для пешей атаки.
С первым штурмом было довольно легко управиться. Солдаты Марнери построились в две шеренги, впереди — мечи, сзади — копья. По обеим сторонам сгруппировались талионские кавалеристы и драконопасы. Кесептон, Уилд, субадар Йортч и Дьюкс выстроились позади этого ряда, готовые броситься вперед, чтобы заткнуть любую прореху, если возникнет необходимость.
Кесептон и Уилд вытащили свои короткие клинки, Дьюкс тоже; у Йортча в руках была кавалерийская сабля, оружие не совсем надежное при тесной схватке.
За стеной, у небольшого костра, ведьма, низко опустив голову, занималась своим колдовским делом; лицо ее было напряженно-сосредоточенным. На ее коленях лежала выпотрошенная крыса, ибо магия врагов пускала корни лишь там, где была смерть. В одной руке она держала крошечный кисет, туго набитый чужеродным веществом Твари Пустоты, взятым из жуткого колодца безжизненного Дуггута. В другой она сконцентрировала дух умершей крысы. На губах ее была кровь, потому что вкус крови также был важен в этом колдовстве.
При помощи всех этих вещей она сплела заклинание, жестокое заклинание, которое могло принести гибель всем окружающим. Лессис была хорошо знакома с тайными знаниями Повелителей, возможно даже, она знала их лучше, чем любая другая верховная ведьма своего времени, но в данном случае этих знаний ей было мало. Например, она не знала, насколько сильными будут последствия колдовства.
Колдовство могло просто послужить ее целям, но с равной вероятностью оно способно было выжечь половину долины Ган шаровой молнией, которая прокатилась бы дальше по всему свету. К сожалению, ей ничего другого не оставалось, кроме как испытать колдовство на деле.
Солдаты Марнери отразили первый набег багутов, выставив перед собой щиты; кривые сабли кочевников молотили впустую, а затем были отбиты при помощи коротких аргонатских мечей.
Семь багутов рухнули в считанные мгновения, стрелы из арбалетов драконопасов пригвоздили еще двоих, и остальные, примерно пятьдесят нападавших, отступили в панике, напуганные потерями.
На расстоянии около пятидесяти шагов они перегруппировались. Драконопасы перестали стрелять, не желая тратить впустую стрелы. Багуты возобновили хриплые боевые выкрики и песнопения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122