«Может, на этот раз, – подумала она, – мне действительно следует попытаться не заснуть до его прихода?»
Не получится. Он как Санта-Клаус – не придет, пока ты не уснешь.
Почему бы не попробовать еще раз оставить ему послание?
Сердце стало биться чаще.
«Не следует делать из этого привычку», – подумала она.
Скинув кофту, Джейн подошла к туалетному столику, где оставила фломастер, и приблизилась к зеркалу. На участке слегка загоревшей кожи между грудями и поясом пижамных штанов она написала:
Разбуди меня. Покажись. Пожалуйста.
Утром на спине Джейн обнаружила:
Прекрасно развлекся. Как плохо, Что ты проспала все это.
– Вот как, – пробормотала она. – И что же ты понимаешь под этим прекрасным развлечением, МИР? Упражнения в чистописании? Если бы было что-нибудь посерьезнее, – успокаивала она себя, – я бы не проспала.
Не будь так уверена. Могло быть намного больше этого.
"Ну что в этом необычайного? – подумала она. – Он может делать все, что вздумается, – и, вероятно, именно это и делал. Остановить его невозможно.
Да я и не пыталась.
Даже наоборот, если на то пошло".
Задрав вверх голову, она сказала в потолок:
– Лучшее, что бы ты мог сделать, МИР, это разбудить меня в следующий раз.
МИР, разумеется, ничего не ответил.
Спустив штаны, Джейн стала себя внимательно оглядывать. Письмена на спине, похоже, были единственными свидетельствами визита МИРа.
Поставив вариться кофе, Джейн отправилась в душ смывать надписи. Как обычно, они оттирались с трудом. Покончив с этим, она надела купальник и с чашечкой кофе и книгой вышла во двор, чтобы понежиться в лучах утреннего солнца.
Выпив кофе, Джейн вынесла из дому гантели и начала делать с ними упражнения на одеяле до полного изнеможения, вспотев и запыхавшись в конце концов.
Вернувшись в дом, она еще раз приняла душ. Под конец полностью закрутила горячую воду и стояла под ледяными струями, сжавшись и сцепив зубы. Но задерживаться в душе не стала – времени оставалось мало и не хотелось опаздывать на работу.
Схватив полотенце, она мокрой выбежала из ванной комнаты, вытираясь на ходу. В спальню она вошла почти сухой.
Натягивая трусики, Джейн решила надеть джинсовые кюлоты и блузон с короткими рукавами – костюм, который она обычно носила на работе, – и после библиотеки пойти сразу же по адресу на Мэйр-Хэйтс.
– Наверное, это дом, – решила она.
МИР написал о «гала-представлении». Это может означать, что там будет вечеринка.
Ага, вечеринка на двоих, как прошлой ночью.
С другой стороны, можно допустить, что на этот раз он действительно имел в виду именно вечеринку.
Слово «Хэйтс» в названии улицы придавало словосочетанию налет какой-то элегантности. Что, если это где-то в фешенебельном районе города и ей доведется присутствовать на настоящем светском рауте?
Крайне маловероятно.
С такой же легкостью там может оказаться грязная старая развалина вроде того мерзкого дома у кладбища.
Да и вообще там может быть все, что угодно.
– Так что надо быть готовой ко всему, – напомнила она себе.
За десять минут Джейн оделась, причесалась и собралась. Из дома она вышла, держа по бумажному пакету в каждой руке. В одном были сложены синие джинсы, замшевая рубашка и пара кроссовок. В другом пара голубых туфелек и аккуратно свернутое вечернее платье, которое этот сукин сын Кен купил ей, чтобы она надела на бал в загородном доме его родителей.
Две недели назад она бы в него просто не влезла.
Но прежде чем положить его в пакет, Джейн быстро его накинула и убедилась, что оно прекрасно на ней сидит.
В зеркале у нее был потрясающий вид.
Теперь просто не верилось, что когда-то она действительно наряжалась в такой туалет – элегантный, но ужасно обтягивающий и откровенный. Разумеется, по настоянию Кена.
Он вечно на чем-нибудь настаивал.
Джейн помнила, какие тогда приводила доводы против:
– Я не могу это надеть. Боже, как ты не понимаешь, все будут на меня пялиться.
На что Кен ответил:
– А я и хочу, чтобы они пялились. Хочу, чтобы они слюной истекли. Что мне от тебя проку, если тебя даже нельзя показать?
"И я собираюсь взять это с собой сегодня? – колебалась она. – А почему бы и нет, черт возьми? Мне оно очень к лицу. К тому же это мое единственное вечернее платье. И, судя по всему, другого шанса его надеть может и не представиться.
Поскольку руки у нее были заняты, висевшая на плече сумочка била ее по бедру, когда она шла к машине. От фонаря, ножа, пистолета и пачки патронов она значительно потяжелела.
Положив оба пакета в багажник, Джейн поехала на работу.
* * *
– Чудно, – пробормотала Джейн, притормаживая возле указателя.
Тупик?
Последний адрес, который ей удалось разглядеть и который остался где-то позади, был на седьмой сотне. А теперь ни с того ни с сего Мэйр-Хэйтс решила поиграть с ней в прятки?
Что, черт возьми, случилось с номером 901?
Впрочем, дорога вроде еще продолжалась, и, может, все же удастся отыскать № 901 прежде, чем она исчезнет.
Нет, не везет так не везет.
После поворота налево фары высветили завал. Джейн подъехала ближе, все еще надеясь на то, что это была лишь преграда, которую можно объехать.
Но за завалом, похоже, был обрыв.
Потянувшись было к лежавшей на пассажирском сиденье карте, Джейн передумала. Потому что не было никакой необходимости туда смотреть. Какое это имело значение, если дорога и продолжалась где-нибудь? Номер 901 должен был находиться в этом секторе.
Должно быть, она просто проехала мимо.
На Мэйр-Хэйтс не было видно никаких домов. По всей вероятности, они прятались на поросших лесом склонах холма и обнаружить их можно было, лишь свернув на те ужасные едва приметные аллеи. Подобных боковых ответвлений было немало – если это они. Узкие, мощеные, но темные, вдоль которых росли густые кусты и деревья. Часто, похоже, даже не обозначенные. Ни почтовых ящиков, ни адреса. Ни малейшего намека на то, куда они могут завести.
– Одно из них, – предположила она, – должно вести к дому 901. Вероятно, я проехала мимо. Замечательно.
Развернувшись перед завалом, Джейн медленно поехала в обратном направлении.
По тем малочисленным адресам, которые удалось найти по пути назад, удалось, по крайней мере, определить, что нечетные номера были справа. Дом, который был нужен, похоже, находился на самой вершине холма – в самом конце одной из этих мерзких подъездных аллей.
Но которой?
Проверить все. Вылезай из машины и смотри.
На третий раз в кустах обнаружился деревянный почтовый ящик. На боковой поверхности был вырезан номер – 901 – и имя – С. Эзверг.
– Есть! – воскликнула она и осветила фонариком аллею.
Бетонное полотно потрескалось и в некоторых местах разрушилось, а из трещин пробивалась трава. Кусты обступали дорогу с обеих сторон настолько плотно, что она напоминала очень узкий туннель – причем круто поднимавшийся вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100