Раньше он прислушивался к рекомендациям врачей, не советовавших перегружать сердце, но теперь можно. Теперь все можно.
Личный состав спецслужбы, именуемой ныне ФСБ, изрядно обновился за годы демократии. Одни ушли потому, что не смогли приспособиться к изменившимся условиям, другие потому, что запутались в конфликтах и интригах, третьи — просто по возрасту. Волков не относился ни к одной из трех категорий. Его шестидесятилетие было не за горами, но интеллектуальной и физической форме полковника завидовали молодые. В дворцовые склоки он не лез, порученную работу выполнял высокопрофессионально, сочетая жесткость и гибкость в методах управления. А на беспокоящие все чаше боли в боку до поры до времени не обращал внимания, пока не прозвучал приговор врачей: рак. Шесть месяцев жизни, если повезет.
Волков не боялся смерти. Угнетало полковника другое: что не сумеет, не успеет исполнить то, ради чего пришел в мир. И помочь тут никто не в состоянии…
Так думай Александр Игнатьевич, прихлебывая на кухне черный чай, а за дверью его квартиры уже стоял человек, чье появление призвано было перевести стрелку его судьбы.
Звякнул дверной звонок. Волков машинально посмотрел на часы и пошел открывать. Он никого не ждал и обрадовался, увидев гостя.
— Володька, старый черт! Куда ты пропал? А я уж, грешным делом, рассуждаю: с глаз долой — из сердца вон.
Бывший сослуживец и отнюдь не бывший друг Волкова, полковник ФСБ Владимир Аркадьевич Гончаренко, отвел протянутую для пожатия руку и вместо того обнял Александра Игнатьевича.
— Привет, нержавеющая гвардия!.. — Гончаренко шагнул в комнату, бросил взгляд в сторону кухни. — Чай пьете, дедушка? А вот это слабо?
Он извлек из портфеля бутылку французского коньяка.
— На это пенсии не хватает, — хмыкнул Волков. — А на халяву и уксус сладкий, наливай…
Через полчаса бутылка опустела наполовину. Разговор шел какой-то неопределенный, состоящий в основном из общих фраз о политике и погоде. Волков понимал, что Гончаренко явился не только затем, чтобы выпить с другом, но не форсировал события. Пусть все идет своим чередом.
— Ну а как наша контора, не снесли еще? — будто невзначай осведомился он.
— Да нет, стоит, и ты знаешь, даже функционирует… Ты мне напомнил, я как раз хотел тебе кое-что поведать…
— Если секреты, помалкивай лучше. Я теперь частное лицо.
— Ну, это ты брось. Никто из нас частным лицом не будет никогда. Отставка не отменяет автоматически присягу. Волков отставил рюмку, потянулся за сигаретами:
— А я от присяги и не отрекался.
— Еще бы! — Гончаренко щелкнул зажигалкой. — Так вот, зацепили мы недавно одного важного американца, который сдал нам ЦРУ с потрохами… Тут уж прости, брат, никаких подробностей, действительно большой секрет. А то, о чем я тебе расскажу, как бы и не секретно вовсе, потому что всерьез никем не принято. А тебя, полагаю, заинтересует, ведь краешком в этом деле мелькнул твой давний знакомый Генрих Мерц…
Волков поперхнулся дымом:
— Что?
— Да… Понимаешь, тот американец был шишкой в ЦРУ…
— Почему БЫЛ?
— Потому что БЫЛ… Не перебивай. Он курировал кое-какую оперативную работу, в том числе и по части нацистов. Среди его сведений полно этого хлама. Так вот, он утверждает… точнее, в его файлах утверждается, что в Бразилии существует нацистская база или лагерь под названием Фортресс, и в списке связанных с этим Фортрессом имен фигурирует Генрих Мерц…
Волков встал, сжал ладонями виски:
— И что предпринято?
— Да ничего. — Гончаренко вгляделся в зеленые глубины бутылочного стекла. — А что тут можно предпринять? Сведения довольно туманные. Да будь они сто раз точными, что мы сделаем? Сбросим туда водородную бомбу?
— А что американцы? А сами бразильцы?
— Ну, уж это я не знаю, — пожал плечами Гончаренко. — Я ведь тебе намекнул, что контакт с этим источником утерян.
— Значит, никаких действий не будет?
— С нашей стороны, боюсь, нет. За других я, понятно, не ручаюсь.
— А зачем ты мне об этом рассказываешь?
— Да просто потому, что ты небезразличен к Мерцу.
Волков помолчал пару минут, уставившись в одну точку. Когда продолжительность паузы стала тяготить обоих, он неожиданно улыбнулся, разлил коньяк по бокалам и заговорил:
— Так, так, Владимир Аркадьевич. Мне эта ситуация представляется вот в каком свете. Умные люди в конторе посмотрели с двух сторон. С одной — вроде бы черт с ними, с нацистами в Бразилии, свяжешься — загубишь по-настоящему важные игры. С другой — неудобно, мы давали клятву их преследовать и уничтожать. Эхо войны, миллионы жертв и все такое. Правильно? Погоди, не отвечай. И вот кто-то, может быть, и ты, вспомнил об отставнике Волкове, которому жить осталось недолго и терять нечего, личном враге Мерца. Как отреагирует Волков, если подкинуть ему наживку? Однозначно. На свой страх и риск поедет в Бразилию. Получится у него там что-нибудь — честь и хвала ФСБ. Не получится — мы ни при чем, это его собственная инициатива. Я прав?
Гончаренко залпом проглотил коньяк:
— По-твоему, мы тебя подставляем?
— А по-твоему? Как бы ты ни пудрил мне мозги, это секретные сведения, Володя. И ты бы ни за что не сообщил их мне без санкции руководства.
— Неофициальной, — сконфуженно буркнул Гончаренко.
— Спасибо, что не отпираешься… И еще за одно спасибо.
— За что?
— За Мерца. Володя, это не давало мне спать по ночам. Страшно жалел, что не доживу, не плюну на труп этой гадюки. А сейчас появляется крохотный, но шанс…
— А твоя болезнь? Как же ты… Волков беспечно отмахнулся:
— Пока терпимо. Серьезные боли начнутся месяца за два до конца. Да ну ее! Давай практически. В каком качестве я поеду в Бразилию?
— Ну, йе в качестве же дипломатического представителя. В качестве дикого туриста. Будешь эксцентричным новым русским, годится?
— Очень даже, — одобрил Волков. — Давно мечтал пожить как человек.
— Да богатство-то мнимое, — засмеялся Гончаренко. — Кое-что я тебе подброшу — не контора, а я! — но на многое не рассчитывай.
— Выкручусь как-нибудь… Выгребу все заначки. И то правда, на что мне теперь?
— В Рио есть фирма, организующая нечто вроде сафари по экзотическим местам. Тебе надо добраться до города Коадари, это ближайший населенный пункт возле предполагаемой базы.
— А связь?
— Какая связь? Может быть, еще явки и пароли? Ты турист. Пусть не в меру любознательный, но только турист. И возможностей у тебя будет не больше, чем у любого обыкновенного туриста. Кстати, ты говоришь по-португальски или хотя бы по-испански?
— Я говорю по-немецки и с Мерцем буду беседовать на его языке. А что до португальского, найму переводчика.
— Быстро ты вошел в роль богатея, — усмехнулся Гончаренко. — Ну, давай по последней, что ли…
Они выпили, договорились о следующей встрече, и Гончаренко ушел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Личный состав спецслужбы, именуемой ныне ФСБ, изрядно обновился за годы демократии. Одни ушли потому, что не смогли приспособиться к изменившимся условиям, другие потому, что запутались в конфликтах и интригах, третьи — просто по возрасту. Волков не относился ни к одной из трех категорий. Его шестидесятилетие было не за горами, но интеллектуальной и физической форме полковника завидовали молодые. В дворцовые склоки он не лез, порученную работу выполнял высокопрофессионально, сочетая жесткость и гибкость в методах управления. А на беспокоящие все чаше боли в боку до поры до времени не обращал внимания, пока не прозвучал приговор врачей: рак. Шесть месяцев жизни, если повезет.
Волков не боялся смерти. Угнетало полковника другое: что не сумеет, не успеет исполнить то, ради чего пришел в мир. И помочь тут никто не в состоянии…
Так думай Александр Игнатьевич, прихлебывая на кухне черный чай, а за дверью его квартиры уже стоял человек, чье появление призвано было перевести стрелку его судьбы.
Звякнул дверной звонок. Волков машинально посмотрел на часы и пошел открывать. Он никого не ждал и обрадовался, увидев гостя.
— Володька, старый черт! Куда ты пропал? А я уж, грешным делом, рассуждаю: с глаз долой — из сердца вон.
Бывший сослуживец и отнюдь не бывший друг Волкова, полковник ФСБ Владимир Аркадьевич Гончаренко, отвел протянутую для пожатия руку и вместо того обнял Александра Игнатьевича.
— Привет, нержавеющая гвардия!.. — Гончаренко шагнул в комнату, бросил взгляд в сторону кухни. — Чай пьете, дедушка? А вот это слабо?
Он извлек из портфеля бутылку французского коньяка.
— На это пенсии не хватает, — хмыкнул Волков. — А на халяву и уксус сладкий, наливай…
Через полчаса бутылка опустела наполовину. Разговор шел какой-то неопределенный, состоящий в основном из общих фраз о политике и погоде. Волков понимал, что Гончаренко явился не только затем, чтобы выпить с другом, но не форсировал события. Пусть все идет своим чередом.
— Ну а как наша контора, не снесли еще? — будто невзначай осведомился он.
— Да нет, стоит, и ты знаешь, даже функционирует… Ты мне напомнил, я как раз хотел тебе кое-что поведать…
— Если секреты, помалкивай лучше. Я теперь частное лицо.
— Ну, это ты брось. Никто из нас частным лицом не будет никогда. Отставка не отменяет автоматически присягу. Волков отставил рюмку, потянулся за сигаретами:
— А я от присяги и не отрекался.
— Еще бы! — Гончаренко щелкнул зажигалкой. — Так вот, зацепили мы недавно одного важного американца, который сдал нам ЦРУ с потрохами… Тут уж прости, брат, никаких подробностей, действительно большой секрет. А то, о чем я тебе расскажу, как бы и не секретно вовсе, потому что всерьез никем не принято. А тебя, полагаю, заинтересует, ведь краешком в этом деле мелькнул твой давний знакомый Генрих Мерц…
Волков поперхнулся дымом:
— Что?
— Да… Понимаешь, тот американец был шишкой в ЦРУ…
— Почему БЫЛ?
— Потому что БЫЛ… Не перебивай. Он курировал кое-какую оперативную работу, в том числе и по части нацистов. Среди его сведений полно этого хлама. Так вот, он утверждает… точнее, в его файлах утверждается, что в Бразилии существует нацистская база или лагерь под названием Фортресс, и в списке связанных с этим Фортрессом имен фигурирует Генрих Мерц…
Волков встал, сжал ладонями виски:
— И что предпринято?
— Да ничего. — Гончаренко вгляделся в зеленые глубины бутылочного стекла. — А что тут можно предпринять? Сведения довольно туманные. Да будь они сто раз точными, что мы сделаем? Сбросим туда водородную бомбу?
— А что американцы? А сами бразильцы?
— Ну, уж это я не знаю, — пожал плечами Гончаренко. — Я ведь тебе намекнул, что контакт с этим источником утерян.
— Значит, никаких действий не будет?
— С нашей стороны, боюсь, нет. За других я, понятно, не ручаюсь.
— А зачем ты мне об этом рассказываешь?
— Да просто потому, что ты небезразличен к Мерцу.
Волков помолчал пару минут, уставившись в одну точку. Когда продолжительность паузы стала тяготить обоих, он неожиданно улыбнулся, разлил коньяк по бокалам и заговорил:
— Так, так, Владимир Аркадьевич. Мне эта ситуация представляется вот в каком свете. Умные люди в конторе посмотрели с двух сторон. С одной — вроде бы черт с ними, с нацистами в Бразилии, свяжешься — загубишь по-настоящему важные игры. С другой — неудобно, мы давали клятву их преследовать и уничтожать. Эхо войны, миллионы жертв и все такое. Правильно? Погоди, не отвечай. И вот кто-то, может быть, и ты, вспомнил об отставнике Волкове, которому жить осталось недолго и терять нечего, личном враге Мерца. Как отреагирует Волков, если подкинуть ему наживку? Однозначно. На свой страх и риск поедет в Бразилию. Получится у него там что-нибудь — честь и хвала ФСБ. Не получится — мы ни при чем, это его собственная инициатива. Я прав?
Гончаренко залпом проглотил коньяк:
— По-твоему, мы тебя подставляем?
— А по-твоему? Как бы ты ни пудрил мне мозги, это секретные сведения, Володя. И ты бы ни за что не сообщил их мне без санкции руководства.
— Неофициальной, — сконфуженно буркнул Гончаренко.
— Спасибо, что не отпираешься… И еще за одно спасибо.
— За что?
— За Мерца. Володя, это не давало мне спать по ночам. Страшно жалел, что не доживу, не плюну на труп этой гадюки. А сейчас появляется крохотный, но шанс…
— А твоя болезнь? Как же ты… Волков беспечно отмахнулся:
— Пока терпимо. Серьезные боли начнутся месяца за два до конца. Да ну ее! Давай практически. В каком качестве я поеду в Бразилию?
— Ну, йе в качестве же дипломатического представителя. В качестве дикого туриста. Будешь эксцентричным новым русским, годится?
— Очень даже, — одобрил Волков. — Давно мечтал пожить как человек.
— Да богатство-то мнимое, — засмеялся Гончаренко. — Кое-что я тебе подброшу — не контора, а я! — но на многое не рассчитывай.
— Выкручусь как-нибудь… Выгребу все заначки. И то правда, на что мне теперь?
— В Рио есть фирма, организующая нечто вроде сафари по экзотическим местам. Тебе надо добраться до города Коадари, это ближайший населенный пункт возле предполагаемой базы.
— А связь?
— Какая связь? Может быть, еще явки и пароли? Ты турист. Пусть не в меру любознательный, но только турист. И возможностей у тебя будет не больше, чем у любого обыкновенного туриста. Кстати, ты говоришь по-португальски или хотя бы по-испански?
— Я говорю по-немецки и с Мерцем буду беседовать на его языке. А что до португальского, найму переводчика.
— Быстро ты вошел в роль богатея, — усмехнулся Гончаренко. — Ну, давай по последней, что ли…
Они выпили, договорились о следующей встрече, и Гончаренко ушел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103