К сожалению, нуаги не сходят со своей тропы, поэтому обойти противника, не вступая в столкновение, было совсем невозможно. В этих условиях оставалось только одно: постараться застать морпехов врасплох, а потом надеяться на лучшее.
Когда Мак-Кейд и Теллор спустились к подножию холма, Фил произнес:
– Добро пожаловать, встаньте во-он туда, майор! – Он указал на группу обозленных неудачей морпехов.
Теллор подчинился, а Рико повернулся к охотнику:
– А что делать с ними, приятель? Не можем же мы тащить их с собой!
Тот оглядел морпехов. Поражение ожесточило, но никак не сломило их. Даже безоружные, они могли натворить много бед. Оставить их у себя за спиной – это страшный риск, но и Рико был прав: пленников девать некуда. Мак-Кейд не сомневался в Том, как поступил бы Теллор, будь победа на его стороне, но сам он был просто не в силах стрелять в безоружных. Значит, морпехи получают свой шанс. Словно читая его мысли, Теллор криво усмехнулся. Даже в такой обстановке им надлежало быстрее двигаться дальше. Перед тем как уехать, он возвратил солдатам их провиант и медикаменты. Оружие они увозили с собой.
Через полчаса они уже были в пути. Мара и Фил ехали в первом нуаге, а Мак-Кейд и Рико расположились во втором.
Морские пехотинцы на заднем обзорном экране уже превратились в маленькие темные точки, но можно было догадаться, что они стояли, обступив майора Теллора. Видно, там шел весьма неприятный разговор и кому-то доставалось за допущенные промахи. Кому-то, но наверняка не самому майору.
Спустя несколько часов друзья решили, что удача наконец-то повернулась к ним лицом. Ветер стих, исчезли облака, и нуаги, казалось, зашагали еще веселей под голубым небом. Вскоре предгорья остались позади, и дорога стала карабкаться по горным склонам.
Время от времени путники покидали свои гондолы, чтобы размяться и подышать свежим воздухом. А вокруг было на что посмотреть! Скалистые утесы искрились и сверкали на солнце, большие, размером с тарелки, цветы тянулись к солнцу, стряхнув принесенную ветром пыль и явив миру яркую цветовую гамму. Здесь и там какие-то зверушки спешили по своим делам, не обращая внимания ни на людей, ни на нуагов. Мара объяснила, что такие периоды хорошей погоды хоть и непродолжительны, но весьма регулярны, а их роль в жизни биосферы планеты трудно переоценить. По аналогии с земными условиями их можно было бы назвать весенне-летними, когда каждый вид флоры и фауны кормится, спаривается и решает задачи продолжения рода, только здесь это все протекает очень стремительно. В силу этого обстоятельства биологический цикл многих местных форм жизни бывает краток, хотя некоторые животные, например нуаги, сумели адаптироваться и жили довольно долго.
Один раз Мак-Кейд даже заметил в небе какое-то пятнышко. Далеко от них, оно парило в восходящих теплых потоках воздуха, описывая широкие круги. Решив, что это птица, охотник указал на него Маре и спросил, что это за птица. Посмотрев в ту сторону, женщина выругалась, сказав со злостью:
– Это птица называется Ветрогон!
Вскоре это пятно исчезло в далекой дымке. Невозможно было понять, заметил ли Ветрогон путешественников, но настроение у всех упало, и Мара стала понукать нуагов идти быстрее. Ночь пришла и ушла, шагая в сером утреннем свете, Мак-Кейд услышал музыку. Вначале ему показалось, что это завывание ветра, просыпающегося в горах. Однако, когда на мгновение ветер утих, музыка все равно продолжалась, и он понял, что ошибся. Это была какая-то странная, призрачная мелодия, непохожая на все, что он слышал раньше, но в то же время до боли знакомая. На душе от нее становилось в то же время как-то весело и как-то очень печально. Посмотрев на друзей, охотник понял, что они воспринимают ее так же, их лица выражали самые противоречивые чувства. Только у Мары выражение лица было другое – счастливое, словно встретила друга после долгой разлуки.
Ветер поднялся снова, и по мере их продвижения музыка становилась все громче и громче, вот уже сам воздух был напоен ею. Мелодия держала душу в постоянном напряжении, но в тот миг, когда казалось, что его больше не выдержать, наступала неожиданная разрядка, а потом все начиналось снова.
Через несколько минут они вышли из-за поворота и увидели Звонницу, раскинувшуюся внизу. Деревня уютно расположилась в седловине между двумя горными вершинами. Эта седловина защищала от бурь горстку белых куполов селения и была своеобразным акустическим резонатором для огромных эоловых арф, из-за чего она и получила название «Звонница».
Мак-Кейду хватило одного взгляда, чтобы понять, что эоловы арфы были естественной формацией. В незапамятные времена тектонические процессы выплеснули фонтан вулканической лавы из расплавленного ядра планеты. Прошли миллионы лет, за это время каменный стержень успел остыть и покрыться сетью трещин, а ветры вступили в господство над планетой, принося с собой бесконечное количество циклов то теплой, то холодной погоды. Вместе с ними пришли снега. Они бессчетно то укрывали горы сплошным белым покрывалом, то таяли, сбегая в долину шумными потоками. Вода бежала мимо камня, билась об него, подмывая и размывая породу, и как бы прикидывала, что из него можно сделать. Потом, словно приняв решение, она принялась за работу. Терпеливо, из года в год и из века в век, ее потоки старались забраться в каждую щелку, расширяя трещины, вымывая мягкие материалы и сглаживая твердые. От этого стержень становился выше, в конце концов он, как часовой, встал над долиной, охраняя ее покой. И однажды, еще когда предки нуагов были маленькими норными животными, вода размыла и унесла последний связывающий слой мягкой породы. Огромный пласт камня отошел от своей основы и застыл в причудливом равновесии. Какой-то миг он стоял, покачиваясь взад и вперед, пока ветер присматривался к своей новой игрушке. Затем внезапный порыв ветра бросил осколок на твердую грань материнской скалы, и прозвучала первая нота Звонницы. Вначале звучала только она одна, но вода продолжала свою вековую изумительную работу, добавляя новые и новые звуки, и наконец целый лабиринт эоловых арф создал свою нескончаемую полифоническую музыку.
Спускаясь в долину, Мак-Кейд поразился, как быстро его мозг принял музыку Природы. Каким-то образом она охватывала его целиком, но при этом не угнетала и не мешала думать. Приближаясь к белым куполам в долине, он понял, что такое место обязательно должно быть на свете, потому что здесь воплощалась гармония между внутренним миром человека и окружающим его. Что это – влияние окружающей природы или проявление философии Идущих? Вряд ли кто даст ответ, но название «Звонница» очень подходило долине, а поселение казалось превосходным местом для монастыря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Когда Мак-Кейд и Теллор спустились к подножию холма, Фил произнес:
– Добро пожаловать, встаньте во-он туда, майор! – Он указал на группу обозленных неудачей морпехов.
Теллор подчинился, а Рико повернулся к охотнику:
– А что делать с ними, приятель? Не можем же мы тащить их с собой!
Тот оглядел морпехов. Поражение ожесточило, но никак не сломило их. Даже безоружные, они могли натворить много бед. Оставить их у себя за спиной – это страшный риск, но и Рико был прав: пленников девать некуда. Мак-Кейд не сомневался в Том, как поступил бы Теллор, будь победа на его стороне, но сам он был просто не в силах стрелять в безоружных. Значит, морпехи получают свой шанс. Словно читая его мысли, Теллор криво усмехнулся. Даже в такой обстановке им надлежало быстрее двигаться дальше. Перед тем как уехать, он возвратил солдатам их провиант и медикаменты. Оружие они увозили с собой.
Через полчаса они уже были в пути. Мара и Фил ехали в первом нуаге, а Мак-Кейд и Рико расположились во втором.
Морские пехотинцы на заднем обзорном экране уже превратились в маленькие темные точки, но можно было догадаться, что они стояли, обступив майора Теллора. Видно, там шел весьма неприятный разговор и кому-то доставалось за допущенные промахи. Кому-то, но наверняка не самому майору.
Спустя несколько часов друзья решили, что удача наконец-то повернулась к ним лицом. Ветер стих, исчезли облака, и нуаги, казалось, зашагали еще веселей под голубым небом. Вскоре предгорья остались позади, и дорога стала карабкаться по горным склонам.
Время от времени путники покидали свои гондолы, чтобы размяться и подышать свежим воздухом. А вокруг было на что посмотреть! Скалистые утесы искрились и сверкали на солнце, большие, размером с тарелки, цветы тянулись к солнцу, стряхнув принесенную ветром пыль и явив миру яркую цветовую гамму. Здесь и там какие-то зверушки спешили по своим делам, не обращая внимания ни на людей, ни на нуагов. Мара объяснила, что такие периоды хорошей погоды хоть и непродолжительны, но весьма регулярны, а их роль в жизни биосферы планеты трудно переоценить. По аналогии с земными условиями их можно было бы назвать весенне-летними, когда каждый вид флоры и фауны кормится, спаривается и решает задачи продолжения рода, только здесь это все протекает очень стремительно. В силу этого обстоятельства биологический цикл многих местных форм жизни бывает краток, хотя некоторые животные, например нуаги, сумели адаптироваться и жили довольно долго.
Один раз Мак-Кейд даже заметил в небе какое-то пятнышко. Далеко от них, оно парило в восходящих теплых потоках воздуха, описывая широкие круги. Решив, что это птица, охотник указал на него Маре и спросил, что это за птица. Посмотрев в ту сторону, женщина выругалась, сказав со злостью:
– Это птица называется Ветрогон!
Вскоре это пятно исчезло в далекой дымке. Невозможно было понять, заметил ли Ветрогон путешественников, но настроение у всех упало, и Мара стала понукать нуагов идти быстрее. Ночь пришла и ушла, шагая в сером утреннем свете, Мак-Кейд услышал музыку. Вначале ему показалось, что это завывание ветра, просыпающегося в горах. Однако, когда на мгновение ветер утих, музыка все равно продолжалась, и он понял, что ошибся. Это была какая-то странная, призрачная мелодия, непохожая на все, что он слышал раньше, но в то же время до боли знакомая. На душе от нее становилось в то же время как-то весело и как-то очень печально. Посмотрев на друзей, охотник понял, что они воспринимают ее так же, их лица выражали самые противоречивые чувства. Только у Мары выражение лица было другое – счастливое, словно встретила друга после долгой разлуки.
Ветер поднялся снова, и по мере их продвижения музыка становилась все громче и громче, вот уже сам воздух был напоен ею. Мелодия держала душу в постоянном напряжении, но в тот миг, когда казалось, что его больше не выдержать, наступала неожиданная разрядка, а потом все начиналось снова.
Через несколько минут они вышли из-за поворота и увидели Звонницу, раскинувшуюся внизу. Деревня уютно расположилась в седловине между двумя горными вершинами. Эта седловина защищала от бурь горстку белых куполов селения и была своеобразным акустическим резонатором для огромных эоловых арф, из-за чего она и получила название «Звонница».
Мак-Кейду хватило одного взгляда, чтобы понять, что эоловы арфы были естественной формацией. В незапамятные времена тектонические процессы выплеснули фонтан вулканической лавы из расплавленного ядра планеты. Прошли миллионы лет, за это время каменный стержень успел остыть и покрыться сетью трещин, а ветры вступили в господство над планетой, принося с собой бесконечное количество циклов то теплой, то холодной погоды. Вместе с ними пришли снега. Они бессчетно то укрывали горы сплошным белым покрывалом, то таяли, сбегая в долину шумными потоками. Вода бежала мимо камня, билась об него, подмывая и размывая породу, и как бы прикидывала, что из него можно сделать. Потом, словно приняв решение, она принялась за работу. Терпеливо, из года в год и из века в век, ее потоки старались забраться в каждую щелку, расширяя трещины, вымывая мягкие материалы и сглаживая твердые. От этого стержень становился выше, в конце концов он, как часовой, встал над долиной, охраняя ее покой. И однажды, еще когда предки нуагов были маленькими норными животными, вода размыла и унесла последний связывающий слой мягкой породы. Огромный пласт камня отошел от своей основы и застыл в причудливом равновесии. Какой-то миг он стоял, покачиваясь взад и вперед, пока ветер присматривался к своей новой игрушке. Затем внезапный порыв ветра бросил осколок на твердую грань материнской скалы, и прозвучала первая нота Звонницы. Вначале звучала только она одна, но вода продолжала свою вековую изумительную работу, добавляя новые и новые звуки, и наконец целый лабиринт эоловых арф создал свою нескончаемую полифоническую музыку.
Спускаясь в долину, Мак-Кейд поразился, как быстро его мозг принял музыку Природы. Каким-то образом она охватывала его целиком, но при этом не угнетала и не мешала думать. Приближаясь к белым куполам в долине, он понял, что такое место обязательно должно быть на свете, потому что здесь воплощалась гармония между внутренним миром человека и окружающим его. Что это – влияние окружающей природы или проявление философии Идущих? Вряд ли кто даст ответ, но название «Звонница» очень подходило долине, а поселение казалось превосходным местом для монастыря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77