Водитель немного убрал газ, и джип рывками тронулся в путь. Похоже, незнакомец был не очень опытным шофером.
— Надеюсь, мы не причиним вам слишком много беспокойств, — сказал Бреннер, чтобы просто что-нибудь сказать.
— Вы уже сделали это, — буркнул незнакомец. Он был, по-видимому, не слишком вежливым человеком, хотя перестал тыкать им. — Но я просто не смог бросить вас посреди дороги. На чем ездит ваша машина?
— Простите, не понял, — удивился Бреннер подобному вопросу.
Великан усмехнулся в свою густую бороду:
— На бензине или на дизельном топливе?
— На бензине, — ответил Бреннер, — на лучшем, очищенном от примесей свинца. А почему вы спрашиваете?
— Эта машина ездит на дизельном масле, — сказал бородач. — Я бы мог снабдить вас этим горючим. Мы, к сожалению, не располагаем запасами бензина. Я вынужден буду отвезти вас в деревню.
— Мне бы только добраться до телефона, — промолвил Бреннер, — я позвоню во Всеобщий германский автоклуб, и они приедут за мной. У меня есть соответствующий страховой полис.
— Очень рад за вас, — насмешливо произнес великан. У Бреннера создалось такое впечатление, что он понятия не имеет, что такое Всеобщий германский автоклуб. Не говоря уже о значении слов “страховой полис”. — Но, к сожалению, у нас нет телефона. Однако не беспокойтесь, как-нибудь мы все же сможем вам помочь.
Бреннер ошеломленно уставился на великана. Оказывается, здесь нет телефона! О Господи! Машина времен тридцатилетней войны, настоящее ископаемое за рулем и к тому же нет телефона! Куда же они попали?
* * *
Когда они снова выбежали из барака, им навстречу ударила автоматная очередь, во дворе стояло зарево пожара. В двух метрах от двери лежал перевернутый джип, которого раньше здесь не было. Одно из его задних колес быстро вращалось, другое горело. В нескольких шагах от джипа лежал убитый солдат, а совсем рядом — труп одного из членов террористической группы Салида. Бой, похоже, подходил к концу. Салид знал, что победа была на их стороне. Он знал это еще до нападения на базу. Салид никогда не брался выполнять задания, которые могли закончиться неудачей.
База была маленькой, и единственное, на что могли еще рассчитывать солдаты, которых осталось не больше дюжины, было их оружие. Американские морские пехотинцы, которых так боялись повсюду, за десять лет мира стали медлительными и заметно расслабились. Если бы цель нападения состояла в уничтожении живой силы на этой базе, то с солдатами давно было бы уже покончено.
Салид взглянул на часы. Они укладывались в график операции, несмотря на время, потерянное в бараке. Салид пожертвовал еще одной минутой, чтобы лучше оглядеться. Он бросился одним прыжком за перевернутый джип и увидел за ним еще три трупа, лежащие неподалеку. Все убитые были одеты в американскую форму. Один из бараков занялся огнем, валивший из окон и из-под полуобвалившейся крыши густой дым застилал взор, мешая разглядеть то, что происходило рядом. Но Салид слышал выстрелы. Это не был огонь на поражение или перестрелка двух сторон. Его люди палили для острастки из автоматов, не давая морским пехотинцам возможности поднять головы и оказать вооруженное сопротивление. Салид был доволен действиями своих людей. Он приказал им избегать ненужного кровопролития — хотя и не уточнил, чем “нужное” кровопролитие отличается от ненужного, — поступив так не из человеколюбия или осторожности, а из неприятия всякого рода расточительства: он не любил ничем бросаться попусту, в том числе и человеческими жизнями. Кроме того, эти солдаты не были его врагами, они просто случайно оказались у него на пути.
Согнувшись, Салид побежал зигзагами к горящему бараку, но, не добежав до него метров десять, бросился в сторону и, выругавшись, упал на землю. Рядом с ним в раскисшей слякоти поднялся фонтанчик брызг от пули, чуть не задевшей его. Выстрел был не прицельным, но случайная пуля может быть такой же смертоносной, как и пуля снайпера. Он должен быть предельно осторожным. Во всем. И прежде всего в своих оценках нынешней ситуации. Потому что, как только Салид поднял голову, его снова окатили брызги снега и грязи. По всей видимости, сделанные в его сторону выстрелы не были случайными.
Салид сильно прищурился, вглядываясь туда, откуда по нему стреляли, и почти сразу обнаружил стрелка, смутная тень которого мелькала в проеме одного из окон горящего барака. Салид невольно удивился. В здании, охваченном огнем, сейчас, должно быть, было адски жарко. Неужели у этого человека еще хватало сил стрелять в него? Однако чувство изумления не помешало Салиду тут же схватиться за свое оружие и выстрелить в морского пехотинца. Человек молниеносно отпрянул в сторону, и пуля прошла мимо, не задев его. Салид еще раз тщательно прицелился и спустил курок. Пуля попала в деревянную стену рядом с оконной рамой, как раз туда, где должен был стоять американец, и выбила несколько мелких щепок. И в ту же секунду на фоне полыхающего пламени вновь возникла тень. Салид не услышал выстрела, но на этот раз пуля легла так близко, что он ощутил ее горячее дыхание.
Салид выругался, снова выстрелил и с удовлетворением отметил про себя, что американец опять спрятался за свое укрытие. Тогда он подтянул к себе ствол винтовки, быстрыми движениями открутил глушитель и бросил его в раскисшую грязь. Салид снова отметил про себя, что совершил еще одну ошибку, не сняв глушитель раньше. Он, конечно, был необходим в лесу, но здесь, в перестрелке, мешал, сбивая с прицела и ослабляя пробивную силу пули. Салид снова прицелился и выпустил три пули подряд. На этот раз он отчетливо видел, что его короткая очередь пробила тонкую дощатую стену. Но тень вновь возникла в оконном проеме. Салид прицелился парню в голову, однако не успел спустить курок.
Человек в оконном проеме замер на секунду, а затем вдруг зашатался и рухнул ничком на подоконник. Автомат выскользнул из его рук и упал в подтаявший снег под окном. Салид увидел, что куртка на спине парня уже начала дымиться от подступившего огня пожара.
Салид быстро вскочил на ноги и побежал дальше через двор, шагов двадцать он прятался за дымовой завесой, скрывавшей его, а затем ему предстояло преодолеть открытый участок пути. Салид снова побежал зигзагами, пригнувшись, делая прыжки то вправо, то влево, то вперед, то назад — на тот случай, если кто-нибудь из племянников дяди Сэма решит, забыв свои благородные принципы, выстрелить в спину убегающему человеку. Но никто не стал в него стрелять. Салид благополучно добежал до вертолета и взобрался в кабину. Стрекот автоматных очередей и треск пожара теперь едва доносились до слуха террориста. За пультом управления вертолетом сидел молодой человек со смуглым, восточного типа лицом, одетый в камуфляжный костюм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
— Надеюсь, мы не причиним вам слишком много беспокойств, — сказал Бреннер, чтобы просто что-нибудь сказать.
— Вы уже сделали это, — буркнул незнакомец. Он был, по-видимому, не слишком вежливым человеком, хотя перестал тыкать им. — Но я просто не смог бросить вас посреди дороги. На чем ездит ваша машина?
— Простите, не понял, — удивился Бреннер подобному вопросу.
Великан усмехнулся в свою густую бороду:
— На бензине или на дизельном топливе?
— На бензине, — ответил Бреннер, — на лучшем, очищенном от примесей свинца. А почему вы спрашиваете?
— Эта машина ездит на дизельном масле, — сказал бородач. — Я бы мог снабдить вас этим горючим. Мы, к сожалению, не располагаем запасами бензина. Я вынужден буду отвезти вас в деревню.
— Мне бы только добраться до телефона, — промолвил Бреннер, — я позвоню во Всеобщий германский автоклуб, и они приедут за мной. У меня есть соответствующий страховой полис.
— Очень рад за вас, — насмешливо произнес великан. У Бреннера создалось такое впечатление, что он понятия не имеет, что такое Всеобщий германский автоклуб. Не говоря уже о значении слов “страховой полис”. — Но, к сожалению, у нас нет телефона. Однако не беспокойтесь, как-нибудь мы все же сможем вам помочь.
Бреннер ошеломленно уставился на великана. Оказывается, здесь нет телефона! О Господи! Машина времен тридцатилетней войны, настоящее ископаемое за рулем и к тому же нет телефона! Куда же они попали?
* * *
Когда они снова выбежали из барака, им навстречу ударила автоматная очередь, во дворе стояло зарево пожара. В двух метрах от двери лежал перевернутый джип, которого раньше здесь не было. Одно из его задних колес быстро вращалось, другое горело. В нескольких шагах от джипа лежал убитый солдат, а совсем рядом — труп одного из членов террористической группы Салида. Бой, похоже, подходил к концу. Салид знал, что победа была на их стороне. Он знал это еще до нападения на базу. Салид никогда не брался выполнять задания, которые могли закончиться неудачей.
База была маленькой, и единственное, на что могли еще рассчитывать солдаты, которых осталось не больше дюжины, было их оружие. Американские морские пехотинцы, которых так боялись повсюду, за десять лет мира стали медлительными и заметно расслабились. Если бы цель нападения состояла в уничтожении живой силы на этой базе, то с солдатами давно было бы уже покончено.
Салид взглянул на часы. Они укладывались в график операции, несмотря на время, потерянное в бараке. Салид пожертвовал еще одной минутой, чтобы лучше оглядеться. Он бросился одним прыжком за перевернутый джип и увидел за ним еще три трупа, лежащие неподалеку. Все убитые были одеты в американскую форму. Один из бараков занялся огнем, валивший из окон и из-под полуобвалившейся крыши густой дым застилал взор, мешая разглядеть то, что происходило рядом. Но Салид слышал выстрелы. Это не был огонь на поражение или перестрелка двух сторон. Его люди палили для острастки из автоматов, не давая морским пехотинцам возможности поднять головы и оказать вооруженное сопротивление. Салид был доволен действиями своих людей. Он приказал им избегать ненужного кровопролития — хотя и не уточнил, чем “нужное” кровопролитие отличается от ненужного, — поступив так не из человеколюбия или осторожности, а из неприятия всякого рода расточительства: он не любил ничем бросаться попусту, в том числе и человеческими жизнями. Кроме того, эти солдаты не были его врагами, они просто случайно оказались у него на пути.
Согнувшись, Салид побежал зигзагами к горящему бараку, но, не добежав до него метров десять, бросился в сторону и, выругавшись, упал на землю. Рядом с ним в раскисшей слякоти поднялся фонтанчик брызг от пули, чуть не задевшей его. Выстрел был не прицельным, но случайная пуля может быть такой же смертоносной, как и пуля снайпера. Он должен быть предельно осторожным. Во всем. И прежде всего в своих оценках нынешней ситуации. Потому что, как только Салид поднял голову, его снова окатили брызги снега и грязи. По всей видимости, сделанные в его сторону выстрелы не были случайными.
Салид сильно прищурился, вглядываясь туда, откуда по нему стреляли, и почти сразу обнаружил стрелка, смутная тень которого мелькала в проеме одного из окон горящего барака. Салид невольно удивился. В здании, охваченном огнем, сейчас, должно быть, было адски жарко. Неужели у этого человека еще хватало сил стрелять в него? Однако чувство изумления не помешало Салиду тут же схватиться за свое оружие и выстрелить в морского пехотинца. Человек молниеносно отпрянул в сторону, и пуля прошла мимо, не задев его. Салид еще раз тщательно прицелился и спустил курок. Пуля попала в деревянную стену рядом с оконной рамой, как раз туда, где должен был стоять американец, и выбила несколько мелких щепок. И в ту же секунду на фоне полыхающего пламени вновь возникла тень. Салид не услышал выстрела, но на этот раз пуля легла так близко, что он ощутил ее горячее дыхание.
Салид выругался, снова выстрелил и с удовлетворением отметил про себя, что американец опять спрятался за свое укрытие. Тогда он подтянул к себе ствол винтовки, быстрыми движениями открутил глушитель и бросил его в раскисшую грязь. Салид снова отметил про себя, что совершил еще одну ошибку, не сняв глушитель раньше. Он, конечно, был необходим в лесу, но здесь, в перестрелке, мешал, сбивая с прицела и ослабляя пробивную силу пули. Салид снова прицелился и выпустил три пули подряд. На этот раз он отчетливо видел, что его короткая очередь пробила тонкую дощатую стену. Но тень вновь возникла в оконном проеме. Салид прицелился парню в голову, однако не успел спустить курок.
Человек в оконном проеме замер на секунду, а затем вдруг зашатался и рухнул ничком на подоконник. Автомат выскользнул из его рук и упал в подтаявший снег под окном. Салид увидел, что куртка на спине парня уже начала дымиться от подступившего огня пожара.
Салид быстро вскочил на ноги и побежал дальше через двор, шагов двадцать он прятался за дымовой завесой, скрывавшей его, а затем ему предстояло преодолеть открытый участок пути. Салид снова побежал зигзагами, пригнувшись, делая прыжки то вправо, то влево, то вперед, то назад — на тот случай, если кто-нибудь из племянников дяди Сэма решит, забыв свои благородные принципы, выстрелить в спину убегающему человеку. Но никто не стал в него стрелять. Салид благополучно добежал до вертолета и взобрался в кабину. Стрекот автоматных очередей и треск пожара теперь едва доносились до слуха террориста. За пультом управления вертолетом сидел молодой человек со смуглым, восточного типа лицом, одетый в камуфляжный костюм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130