Увидев, как одеты Дженет и маленькая Клола, пожилая леди едва не упала в обморок от ужаса.
- Но, мама, для той жизни, какую мы ведем, вполне достаточно таких платьев, - возразила леди Дженет Килкрейг.
Но графиня уже посылала лакеев за портными, модистками, меховщиками, сапожниками, перчаточниками, шляпницами и составляла длинные списки вещей, необходимых каждой даме.
И вскоре Клола и ее мать любовались роскошными туалетами, которые, как они прекрасно знали, будут совершенно бесполезны в суровом горном краю.
Тогда, в доме бабушки, Клола в первый раз услышала музыку фортепиано, а не волынок, услышала разговоры не о кровной мести или ценах на скот, а о политике, науке и искусстве.
Девочка плакала, когда пришло время возвращаться, а бабушка, поцеловав ее на прощание, сказала, обернувшись к своей дочери:
- Моей внучке необходимо хорошее образование. Со временем она станет замечательной красавицей, но кто ее увидит, кроме оленей и куропаток, если ты будешь держать ее в своем мрачном, населенном привидениями замке?
Леди Дженет только рассмеялась в ответ.
Однако три года спустя, когда она умерла, графиня Боррабл написала Килкрейгу письмо. Ссылаясь на то, что стара и не проживет долго, она просила отпустить внучку к ней в Эдинбург.
Почти три года Клола прожила жизнью, совершенно отличной от всего, что видела и о чем слышала раньше. Эти три года, казалось ей сейчас, пролетели, словно в волшебном сне.
Правда, Клола скучала без любимых гор и поросших вереском холмов, зато здесь, в столице, она с каждым днем узнавала что-то новое, и прежде скудные и разрозненные знания складывались в ее уме в стройную картину. Порой за учебником Клоле казалось, что у нее вырастают крылья.
И, что еще прекраснее, здесь она ходила на концерты в Эдинбургский театр и даже пару раз бывала в опере.
Графиня не отдала Клолу в школу: ее братья, объяснила она, совсем другое дело, они мужчины, и им лучше находиться среди сверстников. А девушке знатного рода не подобает смешиваться с толпой.
Вместо этого графиня наняла для Клолы учителей по всем предметам. Впрочем, порой Клола думала, что нет смысла изучать историю по учебникам, если историей дышит все вокруг.
Клоле исполнилось восемнадцать, и она вместе со всем Эдинбургом готовилась к приезду короля, когда несчастье, которым столь легкомысленно шутила ее бабушка, свершилось на деле. Графиня слегла в постель с тяжелой простудой, и через несколько дней ее не стало.
Клола не забыла замка, в котором прожила почти всю жизнь. Она любила братьев, любила и отца, хотя мрачный неласковый старик вызывал в ней страх. Но, положа руку на сердце, она должна была признать, что ей будет нелегко вернуться к прежней жизни.
Скольких радостей лишится она дома! Сможет ли грозное величие замка заменить ей музыку и книги, дававшие столько пищи уму и воображению?
Однако вскоре после возвращения на родину Клола обнаружила, что годы учения помогли ей глубже понять и прочувствовать красоту с детства любимых мест.
Целыми днями бродила она в зарослях вереска, любуясь яркими цветами, вдыхая кружащий голову аромат, прислушиваясь к веянию ветерка, словно слышала в нем какие-то сладкие для сердца звуки. Ни Глюк, ни Моцарт на эдинбургских концертах не давали ей такого полного наслаждения.
Но Клола была не только мечтательницей, «маленькой феей», как называла ее няня. Была у нее и практическая сметка.
По приезде в замок она сложила в сундуки все свои шелковые наряды и безропотно приняла от невесток грубые домотканые платья, в которых можно было без всяких опасений лазать по холмам или переходить вброд мелкие ручьи.
Клола быстро вписалась в семейный круг. Она не выставляла напоказ своих знаний и слушала рассказы братьев об охоте и торговле скотом с лестным для них вниманием.
Но порой Клола замечала на себе тяжелый пристальный взгляд отца. Похоже, он не верил в ее покорность и ждал, что рано или поздно она взбунтуется.
Однако первый спор с отцом случился у нее лишь три месяца спустя - после отъезда герцога Статнарна.
Как и все обитатели замка, Клола с волнением ожидала визита герцога. Она, разумеется, знала, что Торквил Макнарн, представитель враждебного клана, был пойман на месте преступления.
В ту ночь Клолу разбудили голоса на дворе. Утром старший брат Эндрю объяснил, что случилось.
Он с гордостью рассказал, как вместе с несколькими пастухами устроил на пастбище у границы засаду и поймал Торквила Макнарна и еще троих молодцев на месте преступления.
- Преступления? - переспросила Клола.
- Они пытались угнать наш скот, - объяснил Эндрю. - Давно уже этим промышляли! Но теперь они за все заплатят сполна! Мне и в голову не приходило, что вором окажется племянник самого герцога!
- Я думаю, Макнарны придут в ярость, - заметила Клола.
- Еще бы! - отозвался Эндрю. - А мы подождем и посмотрим, что они станут делать!
На Клолу все эти воинственные разговоры произвели тяжелое впечатление.
Сама мысль о кровопролитии была ей ненавистна! В клане и так слишком часто лилась кровь!
Но Клола понимала, что, попробуй она возразить, братья лишь начнут презирать ее за малодушие - и не обратят никакого внимания на ее просьбы и уговоры.
Младшие Килкрейги с детства усвоили, что место женщины - дома. Пусть воспитывает детей и надзирает за кухней и кладовой! А в свободное время может шить или прясть, как делали шотландские женщины испокон веков.
Что ж, по крайней мере, пленение Торквила дало обитателям замка богатую пищу для разговоров и привело в родовое гнездо Килкрейгов новых гостей.
Сначала приехал мистер Данблейн, и с ним - отцы трех парней, схваченных вместе с Торквилом.
Отец не разрешил Клоле присутствовать при разговоре, однако она наблюдала из окна приезд гостей и, спрятавшись за портьерой, видела, как они поднимаются в комнату предводителя клана.
Мистер Данблейн понравился Клоле: он показался ей похожим на тех образованных светских людей, которых она встречала в Эдинбурге.
Его спутники так и пожирали глазами членов клана Килкрейгов. Те отвечали не менее красноречивыми взглядами, и Клола поняла, что только страшным усилием воли они удерживаются от того, чтобы немедленно не вцепиться друг другу в глотки.
В Эдинбурге Клола почти забыла о том, что в памяти горцев и поныне живы старые распри. Теперь же она поняла, что тлеющая ненависть может в любой момент вспыхнуть вновь.
Мистер Данблейн уехал ни с чем, и позже Клола узнала, что ее отец отказался разговаривать с кем-либо, кроме вождя клана Макнарнов, герцога Стратнарна.
Об этом человеке Клола много слышала и дома, и в Эдинбурге.
Рассказывали, что он сбежал из дома в шестнадцать лет, не в силах выносить тирании отца, и с тех пор жил на Юге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37