— с презрением посмотрел на меня ДК. — Ты все еще как пятнадцатилетний пацан! Ты врешь как...
— Она на самом деле уехала за город. Главный из этих бандитов положил на Тамару глаз и развлекает ее по мере возможностей. Сегодня они должны были поехать на охоту.
ДК некоторое время молчал, постукивая пальцем по спинке переднего сиденья. Потом оцепенение прошло, и он слегка изменившимся голосом проговорил:
— Что ж... По крайней мере, ее жизнь сейчас вне опасности. Но это не твоя заслуга, Саша...
Судя по всему, он хотел обрушиться на меня с длинным и нудным обвинительным заключением, припомнив все мои прегрешения с пятнадцатилетнего возраста, но тут дверца «Дэу» открылась и в машину заглянула квадратная будка с маленькими растерянными глазками:
— Посмотрите вот сюда...
Посмотреть предлагали ДК. Посмотреть ему предлагали на содержимое шумовской спортивной сумки. А точнее — на голову господина Америдиса.
— Это было у него, — уточнила квадратная будка, кивнув на меня. Чтобы ДК не подумал, что сумку с человеческой головой нашли на дороге.
— Черт, — вырвалось у ДК. Я редко видел своего дядю удивленным. Во всяком случае, удивление крайне редко отражалось на его лице — чем-чем, а своими мышцами ДК умел управлять.
Но сейчас он был не то чтобы удивлен. Мне показалось, что ДК потрясен. И что он сейчас то ли упадет в обморок, то ли начнет молиться.
Наверное, это неправильно, но у меня появилось чувство глубокого искреннего удовлетворения из-за того, что раз в жизни я довел ДК до такого состояния.
2
ДК сделал легкое движение рукой, и квадратная будка исчезла из поля зрения. Исчезла вместе со спортивной сумкой и вместе с головой Америдиса. Для глубоко семейного разговора, который собирался начать ДК, лишние люди были не нужны.
Я предполагал, что начало будет такое: «Ну и когда ты станешь, наконец, взрослым человеком?! Когда ты перестанешь таскать в сумках всякую дрянь? Когда ты, наконец, займешься настоящим делом?! Ты ведь даже о своей девушке позаботиться толком не можешь!» Хотя нет. ДК не назвал бы Тамару моей девушкой. Потому что он не считал ее моей девушкой. Для него это был открытый вопрос.
Но все пошло немного иначе.
— Где ты это взял? — холодно поинтересовался ДК. Ответ был универсальный, одинаково годящийся для любых оправданий, были ли в сумке наркотики, порножурналы или части тела.
— Нашел, — сказал я, стараясь не нервничать. Чего нервничать? Это же мой родной дядя. Что он мне может сделать? Ну разве что отстегнет свой протез да этим протезом врежет мне по морде. И то скорее всего ДК пожалеет. Протез, а не меня. В военное училище он меня уже не сдаст, как сдал однажды. Возраст у меня уже не тот. Я взрослый человек, свободный в своих поступках. Хочу — и работаю вышибалой в кабаке. Хочу — и ношу чужие головы в сумках.
— Это ты нашел, — утвердительно произнес ДК. — Ну а что ты искал? Ты искал именно это?
Интуиция, в отсутствии которой недавно упрекал меня Шумов, вдруг стала настойчиво стучаться в мой череп. Она подсказывала, что от мертвой башки нужно открещиваться со всей силой.
— Нет, — сказал я. — Искал я совсем другое. Искал я тело Мухина. Того самого.
— Нашел ты это тело?
— Нет, — печально вздохнул я. — Нашел только вот эту голову. Мухина не нашел.
— И ты знаешь, что это за голова?
Интуиция просто заверещала в моей голове, предупреждая о ловушке.
— Понятия не имею, — сказал я. — Просто нашел.
Как мне показалось, ДК вздохнул с облегчением.
— Ну, допустим, — сказал он. — И куда же ты направлялся с таким грузом в сумке?
— В милицию, — сказал я с улыбкой уверенного в своей правоте идиота. — Куда же еще?
— Действительно, — согласился ДК. — Но, учитывая твою потрясающую способность влипать во всяческие неприятности, лучше туда все же не ходить. Я сам все улажу.
Это уже было что-то новенькое. ДК собирался что-то за меня улаживать. Он не читал мне нотаций по поводу моей затянувшейся инфантильности, он не говорил, что настоящий мужчина должен все делать сам, и в первую очередь сам должен решать свои проблемы. Что-то тут было не то.
— Как уладишь? — спросил я простодушно.
— Ты же знаешь, у меня есть связи. В разных местах. Я ничего не скажу про тебя, я просто покажу им голову и скажу, где она была найдена. Кстати, где она была найдена?
— В пруду в Молодежном парке, — честно признался я.
— Видимо, недалеко от берега, — предположил ДК. Я согласно кивнул. ДК насупился. Уж не знаю, что ему не понравилось — то ли пруд в Молодежном парке, то ли лежащая неподалеку от берега голова... Но моей вины в этом во всем не было, так что я не стал напрягаться.
— А ты знаешь человека, который... которому... — ДК явно разволновался. Еще одна странная вещь. Разве что покойный Америдис был его близким другом? В чем я лично сомневаюсь...
— Который раньше носил эту голову? — любезно помог я дяде сформулировать вопрос. ДК посмотрел на меня, как на генетического урода, но тем не менее кивнул:
— Вот именно, который раньше носил. Эту голову.
— Нет, понятия не имею. Раньше мы не встречались...
— Вот и хорошо! — вырвалось у ДК. — Вот и замечательно. Значит, мы договоримся так — я пристраиваю эту голову, то есть передаю ее в компетентные органы. И они делают все, что положено делать в таких случаях. А ты просто идешь домой и просто молчишь обо всем.
— Обо всем? Что значит — обо всем? — уточнил я, подозревая, что у меня и у ДК были разные понятия, что такое «все».
— О голове, о том, что ты ее нашел. А также о Мухине, о Пушкинской улице и о том, что ты видел на Пушкинской улице в ту ночь. И главное — посиди пару-тройку дней дома. Не ходи больше ни на какие пруды, ни в какие клубы...
— А Тамара? Как же Тамара? Я не могу сидеть дома, кто знает, что сделают с ней... Мне нужно искать мухинские деньги.
Конечно, честнее было бы сказать, что меня пустят на фарш, если я не найду мухинские деньги. И что мне могут запросто засунуть пивную бутылку в задницу громилы Треугольного-Хруста, если я буду сидеть дома сложа руки. Однако у меня были большие сомнения, что для ДК все это имеет какое-то значение. А вот ради Тамары он мог на что-то расстараться...
Но ДК меня раскусил. То есть, может, он и не раскусывал меня специально, но зато он очень внимательно меня слушал.
— Если ее берут с собой на охоту, я не думаю, что ей что-то угрожает. Так что не бери в голову. Расслабься. Если ее не убили за прошедшие дни, теперь ее уж точно не убьют.
— А вдруг...
— Дома! — властно сказал ДК тоном, которым обычно говорят: «Руки за голову!» — Ты сидишь дома! И никуда больше не высовываешься. А все эти проблемы из-за Мухина... Я сниму тебя с крючка.
— Что?! — я едва не разразился истерическим смехом, но боюсь, что тогда бы ДК точно отстегнул протез и провел бы со мной сеанс воспитательной работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Она на самом деле уехала за город. Главный из этих бандитов положил на Тамару глаз и развлекает ее по мере возможностей. Сегодня они должны были поехать на охоту.
ДК некоторое время молчал, постукивая пальцем по спинке переднего сиденья. Потом оцепенение прошло, и он слегка изменившимся голосом проговорил:
— Что ж... По крайней мере, ее жизнь сейчас вне опасности. Но это не твоя заслуга, Саша...
Судя по всему, он хотел обрушиться на меня с длинным и нудным обвинительным заключением, припомнив все мои прегрешения с пятнадцатилетнего возраста, но тут дверца «Дэу» открылась и в машину заглянула квадратная будка с маленькими растерянными глазками:
— Посмотрите вот сюда...
Посмотреть предлагали ДК. Посмотреть ему предлагали на содержимое шумовской спортивной сумки. А точнее — на голову господина Америдиса.
— Это было у него, — уточнила квадратная будка, кивнув на меня. Чтобы ДК не подумал, что сумку с человеческой головой нашли на дороге.
— Черт, — вырвалось у ДК. Я редко видел своего дядю удивленным. Во всяком случае, удивление крайне редко отражалось на его лице — чем-чем, а своими мышцами ДК умел управлять.
Но сейчас он был не то чтобы удивлен. Мне показалось, что ДК потрясен. И что он сейчас то ли упадет в обморок, то ли начнет молиться.
Наверное, это неправильно, но у меня появилось чувство глубокого искреннего удовлетворения из-за того, что раз в жизни я довел ДК до такого состояния.
2
ДК сделал легкое движение рукой, и квадратная будка исчезла из поля зрения. Исчезла вместе со спортивной сумкой и вместе с головой Америдиса. Для глубоко семейного разговора, который собирался начать ДК, лишние люди были не нужны.
Я предполагал, что начало будет такое: «Ну и когда ты станешь, наконец, взрослым человеком?! Когда ты перестанешь таскать в сумках всякую дрянь? Когда ты, наконец, займешься настоящим делом?! Ты ведь даже о своей девушке позаботиться толком не можешь!» Хотя нет. ДК не назвал бы Тамару моей девушкой. Потому что он не считал ее моей девушкой. Для него это был открытый вопрос.
Но все пошло немного иначе.
— Где ты это взял? — холодно поинтересовался ДК. Ответ был универсальный, одинаково годящийся для любых оправданий, были ли в сумке наркотики, порножурналы или части тела.
— Нашел, — сказал я, стараясь не нервничать. Чего нервничать? Это же мой родной дядя. Что он мне может сделать? Ну разве что отстегнет свой протез да этим протезом врежет мне по морде. И то скорее всего ДК пожалеет. Протез, а не меня. В военное училище он меня уже не сдаст, как сдал однажды. Возраст у меня уже не тот. Я взрослый человек, свободный в своих поступках. Хочу — и работаю вышибалой в кабаке. Хочу — и ношу чужие головы в сумках.
— Это ты нашел, — утвердительно произнес ДК. — Ну а что ты искал? Ты искал именно это?
Интуиция, в отсутствии которой недавно упрекал меня Шумов, вдруг стала настойчиво стучаться в мой череп. Она подсказывала, что от мертвой башки нужно открещиваться со всей силой.
— Нет, — сказал я. — Искал я совсем другое. Искал я тело Мухина. Того самого.
— Нашел ты это тело?
— Нет, — печально вздохнул я. — Нашел только вот эту голову. Мухина не нашел.
— И ты знаешь, что это за голова?
Интуиция просто заверещала в моей голове, предупреждая о ловушке.
— Понятия не имею, — сказал я. — Просто нашел.
Как мне показалось, ДК вздохнул с облегчением.
— Ну, допустим, — сказал он. — И куда же ты направлялся с таким грузом в сумке?
— В милицию, — сказал я с улыбкой уверенного в своей правоте идиота. — Куда же еще?
— Действительно, — согласился ДК. — Но, учитывая твою потрясающую способность влипать во всяческие неприятности, лучше туда все же не ходить. Я сам все улажу.
Это уже было что-то новенькое. ДК собирался что-то за меня улаживать. Он не читал мне нотаций по поводу моей затянувшейся инфантильности, он не говорил, что настоящий мужчина должен все делать сам, и в первую очередь сам должен решать свои проблемы. Что-то тут было не то.
— Как уладишь? — спросил я простодушно.
— Ты же знаешь, у меня есть связи. В разных местах. Я ничего не скажу про тебя, я просто покажу им голову и скажу, где она была найдена. Кстати, где она была найдена?
— В пруду в Молодежном парке, — честно признался я.
— Видимо, недалеко от берега, — предположил ДК. Я согласно кивнул. ДК насупился. Уж не знаю, что ему не понравилось — то ли пруд в Молодежном парке, то ли лежащая неподалеку от берега голова... Но моей вины в этом во всем не было, так что я не стал напрягаться.
— А ты знаешь человека, который... которому... — ДК явно разволновался. Еще одна странная вещь. Разве что покойный Америдис был его близким другом? В чем я лично сомневаюсь...
— Который раньше носил эту голову? — любезно помог я дяде сформулировать вопрос. ДК посмотрел на меня, как на генетического урода, но тем не менее кивнул:
— Вот именно, который раньше носил. Эту голову.
— Нет, понятия не имею. Раньше мы не встречались...
— Вот и хорошо! — вырвалось у ДК. — Вот и замечательно. Значит, мы договоримся так — я пристраиваю эту голову, то есть передаю ее в компетентные органы. И они делают все, что положено делать в таких случаях. А ты просто идешь домой и просто молчишь обо всем.
— Обо всем? Что значит — обо всем? — уточнил я, подозревая, что у меня и у ДК были разные понятия, что такое «все».
— О голове, о том, что ты ее нашел. А также о Мухине, о Пушкинской улице и о том, что ты видел на Пушкинской улице в ту ночь. И главное — посиди пару-тройку дней дома. Не ходи больше ни на какие пруды, ни в какие клубы...
— А Тамара? Как же Тамара? Я не могу сидеть дома, кто знает, что сделают с ней... Мне нужно искать мухинские деньги.
Конечно, честнее было бы сказать, что меня пустят на фарш, если я не найду мухинские деньги. И что мне могут запросто засунуть пивную бутылку в задницу громилы Треугольного-Хруста, если я буду сидеть дома сложа руки. Однако у меня были большие сомнения, что для ДК все это имеет какое-то значение. А вот ради Тамары он мог на что-то расстараться...
Но ДК меня раскусил. То есть, может, он и не раскусывал меня специально, но зато он очень внимательно меня слушал.
— Если ее берут с собой на охоту, я не думаю, что ей что-то угрожает. Так что не бери в голову. Расслабься. Если ее не убили за прошедшие дни, теперь ее уж точно не убьют.
— А вдруг...
— Дома! — властно сказал ДК тоном, которым обычно говорят: «Руки за голову!» — Ты сидишь дома! И никуда больше не высовываешься. А все эти проблемы из-за Мухина... Я сниму тебя с крючка.
— Что?! — я едва не разразился истерическим смехом, но боюсь, что тогда бы ДК точно отстегнул протез и провел бы со мной сеанс воспитательной работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94