Оба они ощущали, изучали и сохраняли каждое новое чувство в битве за контроль.
Наконец Ричард оторвал свои губы от ее губ и провел губами по ее подбородку до раскрасневшейся теплой кожи горла. Изабелла откинула голову, когда его губы спустились по изящной шее до выпуклости ее золотистой груди. Она тихонько вскрикнула от удовольствия.
Внезапно вспомнив, где они находятся, Ричард мгновенно прижался губами к ее губам и уловил ее стон своим ртом. Его руки проделали тот же путь, что и губы, поглаживая нежную кожу горла и шеи, и в завершение накрыли грудь.
Изабелла снова простонала, и он понял, что битва окончена. Он мог бы взять ее сейчас же и не встретить ни одного протеста, но не станет этого делать. Не сегодня. Не здесь.
Виконт чуть-чуть опустил ее корсаж, чтобы погладить еще немного нежной кожи. От его прикосновения она затрепетала и прижалась к нему ближе. Он снова оторвался от ее губ и позволил себе удовольствие ощутить вкус шелковистой груди, пахнущей розами, углубившись языком в ее ложбинку. Тяжелое дыхание наполняло нежную плоть под его губами; он пробовал, целовал, гладил эту плоть, пока стоны удовольствия не стали громче.
Затем он снова занялся ее губами — грубо, торопливо — и потерся бедрами о ее бедра. Его руки обнимали ее всю быстро и жестко — грудь, талию, бедра и спину. Он двигался, двигался и не останавливался…
Пока брошь не оказалась зажатой у него в руке. Быстро сунув ее в карман, Ричард продолжил поглаживать грудь Изабеллы. Теперь, когда дело было сделано, он позволил себе с полным удовольствием целовать, дотрагиваться и ощущать вкус, позволил возобладать чисто плотскому ощущению и увлечь себя в пожар желания и страсти.
Желания? Об этом он сейчас думать не мог. Сейчас он не мог думать ни о чем, так как ко всем другим его ощущениям и переживаниям примешивалась искорка желания. На мгновение виконт улыбнулся этому, но другие ощущения, физические и неясные, взяли верх и переполнили его. Изабелла потерлась о него, подсознательно двигаясь в ритме музыки, доносившейся с бала, и создавая еще более провокационный танец.
Она расслабила бедра, чтобы опереться на него, стараясь придвинуться поближе и побольше обвиться вокруг него. Его руки ответили поглаживанием ее бедер и ягодиц через шелковистую ткань, привлекая ее к себе и все же желая большего. Он нашел кайму ее платья, приподнял ее и добрался до обнаженного бедра.
Ее удивленный выдох вернул Ричарда к реальности, и он отодвинулся, заставляя себя покончить с этим прежде, чем они зашли слишком далеко. Они ошеломленно смотрели друг на друга, и Ричард подумал, что выражение его лица явно не лучше, чем то, что он видел перед собой.
— Проклятие, — прошептал он, и его губы нависли над ее губами.
Он глубоко заглянул ей в глаза, сейчас темные и зеркальные от желания.
— Проклятие!
— Именно. — Изабелла задыхалась, ее губы растянулись в улыбку.
Ричард крепко притянул ее к себе, надеясь, что она не сразу заметит то, что к ее корсажу больше не приколота брошь; руки его медленно двигались по ее спине вверх и вниз.
— Изабелла, Изабелла, что ты со мной сделала? — прошептал он ей на ухо и услышал ее тихий смех.
— Не более того, что вы со мной сделали, милорд.
— Я держал бы тебя тут вечно, но полагаю, это было бы неблагоразумно.
— Да.
— Нам лучше вернуться на бал.
— Да.
Он очень близко подошел к тому, чтобы спросить, не смогут ли они встретиться позже, чтобы закончить то, что начали, но удержал язык за зубами. Если бы он уже не взял драгоценность, то может быть, он так бы и поступил. Если бы он не действовал так стремительно, то мог бы вместо этого отвезти ее домой, заняться с ней любовью, а потом стянул бы брошь, пока она не проснулась. Увы, слишком поздно. Какой дурак!
— Если мы вернемся вместе, все догадаются, чем мы занимались. Иди первой, а я приду позже. — В голосе Ричарда прозвучало неподдельное огорчение.
— Как прикажете, милорд.
Изабелла поднялась со скамьи, собираясь уйти, но Ричард снова обнял ее и поцеловал, надеясь, что она уйдет, испытывая чувственное волнение и не задумываясь о броши. Тихий стон, последовавший за поцелуем, свидетельствовал о том, что ему это удалось, и он отпустил ее.
— Теперь иди, дорогая.
Изабелла тихонько вздохнула, словно разочарованная необходимостью даже краткого расставания. Затем взглянула на него, сверкнув ослепительной улыбкой, и быстро пошла по дорожке, ведущей к террасе.
Ричард откинулся на скамейке и сделал долгий прерывистый выдох. Матерь Божья, просто невероятно! Он чувствовал себя опьяненным, легкомысленным и расстроенным, поскольку не мог вспомнить, когда последний раз испытывал по отношению к женщине такое неистовое желание. Господи, она была так хороша на вкус, так пахла, что он с трудом пришел в себя. И все же ему по-прежнему следует сохранять твердость.
Ричард еще несколько раз глубоко вдохнул и попытался расслабиться. Разумеется, он не может расхаживать перед другими гостями с оттопыренными бриджами. Только бы поскорее найти свой экипаж и быстро убраться отсюда!
Теперь, когда брошь снова у него, ему абсолютно необходимо решить, что делать с Изабеллой Уэймот. Она уже стала для него более чем противником в игре сердец. Он хотел ее. Отрицать это не было смысла. Он хотел снова обнимать ее, обнимать в своей постели. И еще ему хотелось знать, кто она такая.
Он надежно запрет проклятую брошь, как только доберется к себе, и положит конец этой игре. А сейчас — довольно бездельничать, лучше скрыться, пока она не заметила, что брошь исчезла, и не отправилась в погоню за ним.
Ричард провел рукой по растрепанным волосам и расправил шейный платок, потом встал, поправил мундир и вдруг, проведя рукой по внутреннему карману, куда спрятал брошь, уловил аромат роз.
О нет!
Он снова проверил. Еще раз проверил.
Броши не было.
Ричард опустился на колени и осмотрел все вокруг скамейки, ощупав даже растения сзади. Никаких следов драгоценности.
Проклятие!
Хитрая маленькая мегера опять это сделала. «Не более того, что вы со мной сделали, милорд». В конце концов, Изабелла была не так уж и взволнованна.
Виконт сел на скамейку, обхватил голову руками и, не выдержав, рассмеялся.
Перед тем как вернуться в бальный зал, Изабелла выждала несколько минут на террасе. Она стояла в тени огромной античной вазы, возвышавшейся над высокой частью стены. Из вазы во все стороны торчало множество летних цветов, и Изабелла надеялась, что ее никто за ними не увидит. Голова ее кружилась, все тело покалывало, и она чувствовала, что ей необходимо поправить гораздо большее, чем немного растрепанное платье.
«Что он со мной сделал?»
Она все еще чувствовала его губы на своих губах, кожа все еще подрагивала от его прикосновений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Наконец Ричард оторвал свои губы от ее губ и провел губами по ее подбородку до раскрасневшейся теплой кожи горла. Изабелла откинула голову, когда его губы спустились по изящной шее до выпуклости ее золотистой груди. Она тихонько вскрикнула от удовольствия.
Внезапно вспомнив, где они находятся, Ричард мгновенно прижался губами к ее губам и уловил ее стон своим ртом. Его руки проделали тот же путь, что и губы, поглаживая нежную кожу горла и шеи, и в завершение накрыли грудь.
Изабелла снова простонала, и он понял, что битва окончена. Он мог бы взять ее сейчас же и не встретить ни одного протеста, но не станет этого делать. Не сегодня. Не здесь.
Виконт чуть-чуть опустил ее корсаж, чтобы погладить еще немного нежной кожи. От его прикосновения она затрепетала и прижалась к нему ближе. Он снова оторвался от ее губ и позволил себе удовольствие ощутить вкус шелковистой груди, пахнущей розами, углубившись языком в ее ложбинку. Тяжелое дыхание наполняло нежную плоть под его губами; он пробовал, целовал, гладил эту плоть, пока стоны удовольствия не стали громче.
Затем он снова занялся ее губами — грубо, торопливо — и потерся бедрами о ее бедра. Его руки обнимали ее всю быстро и жестко — грудь, талию, бедра и спину. Он двигался, двигался и не останавливался…
Пока брошь не оказалась зажатой у него в руке. Быстро сунув ее в карман, Ричард продолжил поглаживать грудь Изабеллы. Теперь, когда дело было сделано, он позволил себе с полным удовольствием целовать, дотрагиваться и ощущать вкус, позволил возобладать чисто плотскому ощущению и увлечь себя в пожар желания и страсти.
Желания? Об этом он сейчас думать не мог. Сейчас он не мог думать ни о чем, так как ко всем другим его ощущениям и переживаниям примешивалась искорка желания. На мгновение виконт улыбнулся этому, но другие ощущения, физические и неясные, взяли верх и переполнили его. Изабелла потерлась о него, подсознательно двигаясь в ритме музыки, доносившейся с бала, и создавая еще более провокационный танец.
Она расслабила бедра, чтобы опереться на него, стараясь придвинуться поближе и побольше обвиться вокруг него. Его руки ответили поглаживанием ее бедер и ягодиц через шелковистую ткань, привлекая ее к себе и все же желая большего. Он нашел кайму ее платья, приподнял ее и добрался до обнаженного бедра.
Ее удивленный выдох вернул Ричарда к реальности, и он отодвинулся, заставляя себя покончить с этим прежде, чем они зашли слишком далеко. Они ошеломленно смотрели друг на друга, и Ричард подумал, что выражение его лица явно не лучше, чем то, что он видел перед собой.
— Проклятие, — прошептал он, и его губы нависли над ее губами.
Он глубоко заглянул ей в глаза, сейчас темные и зеркальные от желания.
— Проклятие!
— Именно. — Изабелла задыхалась, ее губы растянулись в улыбку.
Ричард крепко притянул ее к себе, надеясь, что она не сразу заметит то, что к ее корсажу больше не приколота брошь; руки его медленно двигались по ее спине вверх и вниз.
— Изабелла, Изабелла, что ты со мной сделала? — прошептал он ей на ухо и услышал ее тихий смех.
— Не более того, что вы со мной сделали, милорд.
— Я держал бы тебя тут вечно, но полагаю, это было бы неблагоразумно.
— Да.
— Нам лучше вернуться на бал.
— Да.
Он очень близко подошел к тому, чтобы спросить, не смогут ли они встретиться позже, чтобы закончить то, что начали, но удержал язык за зубами. Если бы он уже не взял драгоценность, то может быть, он так бы и поступил. Если бы он не действовал так стремительно, то мог бы вместо этого отвезти ее домой, заняться с ней любовью, а потом стянул бы брошь, пока она не проснулась. Увы, слишком поздно. Какой дурак!
— Если мы вернемся вместе, все догадаются, чем мы занимались. Иди первой, а я приду позже. — В голосе Ричарда прозвучало неподдельное огорчение.
— Как прикажете, милорд.
Изабелла поднялась со скамьи, собираясь уйти, но Ричард снова обнял ее и поцеловал, надеясь, что она уйдет, испытывая чувственное волнение и не задумываясь о броши. Тихий стон, последовавший за поцелуем, свидетельствовал о том, что ему это удалось, и он отпустил ее.
— Теперь иди, дорогая.
Изабелла тихонько вздохнула, словно разочарованная необходимостью даже краткого расставания. Затем взглянула на него, сверкнув ослепительной улыбкой, и быстро пошла по дорожке, ведущей к террасе.
Ричард откинулся на скамейке и сделал долгий прерывистый выдох. Матерь Божья, просто невероятно! Он чувствовал себя опьяненным, легкомысленным и расстроенным, поскольку не мог вспомнить, когда последний раз испытывал по отношению к женщине такое неистовое желание. Господи, она была так хороша на вкус, так пахла, что он с трудом пришел в себя. И все же ему по-прежнему следует сохранять твердость.
Ричард еще несколько раз глубоко вдохнул и попытался расслабиться. Разумеется, он не может расхаживать перед другими гостями с оттопыренными бриджами. Только бы поскорее найти свой экипаж и быстро убраться отсюда!
Теперь, когда брошь снова у него, ему абсолютно необходимо решить, что делать с Изабеллой Уэймот. Она уже стала для него более чем противником в игре сердец. Он хотел ее. Отрицать это не было смысла. Он хотел снова обнимать ее, обнимать в своей постели. И еще ему хотелось знать, кто она такая.
Он надежно запрет проклятую брошь, как только доберется к себе, и положит конец этой игре. А сейчас — довольно бездельничать, лучше скрыться, пока она не заметила, что брошь исчезла, и не отправилась в погоню за ним.
Ричард провел рукой по растрепанным волосам и расправил шейный платок, потом встал, поправил мундир и вдруг, проведя рукой по внутреннему карману, куда спрятал брошь, уловил аромат роз.
О нет!
Он снова проверил. Еще раз проверил.
Броши не было.
Ричард опустился на колени и осмотрел все вокруг скамейки, ощупав даже растения сзади. Никаких следов драгоценности.
Проклятие!
Хитрая маленькая мегера опять это сделала. «Не более того, что вы со мной сделали, милорд». В конце концов, Изабелла была не так уж и взволнованна.
Виконт сел на скамейку, обхватил голову руками и, не выдержав, рассмеялся.
Перед тем как вернуться в бальный зал, Изабелла выждала несколько минут на террасе. Она стояла в тени огромной античной вазы, возвышавшейся над высокой частью стены. Из вазы во все стороны торчало множество летних цветов, и Изабелла надеялась, что ее никто за ними не увидит. Голова ее кружилась, все тело покалывало, и она чувствовала, что ей необходимо поправить гораздо большее, чем немного растрепанное платье.
«Что он со мной сделал?»
Она все еще чувствовала его губы на своих губах, кожа все еще подрагивала от его прикосновений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61