Просто у всех дыхание сперло. Одна ошибка — дюйм или полтора вправо или влево — и в изумительном роскошном теле Лины затрепещет холодное стальное жало.
Барабанщик заиграл быстрое, ускоряющееся соло, в то время как худой мексиканец поднял и отвел назад за голову правую руку. Локоть его был теперь почти вертикально над правым плечом, а кисть, зажавшая лезвие, окаменела. И вдруг барабанная дробь взорвалась и смолкла, рука с быстротой молнии распрямилась и упала, а нож, сверкнув в лучах прожектора, со свистом вонзился в толстое дерево в дюйме от правого запястья Лины. Звук входящего в дерево ножа показался мне невероятно громким.
Раздался вздох всеобщего облегчения. Я сглотнул невольно подступивший к горлу комок. Надо же, еще только начало, а я уже нервничаю. Ножи, признаться, сами по себе меня раздражают. Я посмотрел на Джорджию:
— Забавно.
Кивнув, моя клиентка продолжала следить за аттракционом. Ее профиль четко вырисовывался на фоне подрагивающего пламени свеч. Мне опять подумалось: какого черта я здесь торчу, что за ставки в этой игре и что мне полагается делать? Сумасбродкой Джорджию не назовешь, и ведет себя она вроде бы достаточно умно и рассудительно. Хотя все равно странно. Дело это уже с самого начала казалось мне немного нечистым: случай человека, который сам не знает, что ему нужно, — так, пожалуй. А значит, и шансов на выигрыш не больше, чем в казино.
Глава 2
Она вошла в мой офис в Гамильтон-Билдинг, что в центре Лос-Анджелеса, около двух часов дня. Шесть часов назад то есть. День был паршивый. Дождь все собирался и собирался, и время от времени над городом разносились мрачные раскаты грома. Скользящие облака смешивались с чадом и дымом, отчего простирающийся внизу, сразу под моими окнами, Бродвей казался унылым и неряшливым, как шлюха воскресным утром. Город Королевы Ангелов зимой — наипаршивейшее зрелище.
Я включил свет и подошел к книжному шкафу. Солнца не хватало и рыбам. Зажег дополнительное освещение аквариума, он стоит у меня сверху на шкафу, и минуту-другую следил за тем, как гуппи-самцы обхаживают своих самочек. Гуппи — тропические рыбки — распространены не меньше, чем уличные дворняги, но обладают поразительной окраской. Назовите любой цвет или оттенок, и вы его у них непременно найдете. У меня этих рыб дюжины полторы. Скрашивают серость офиса, знаете ли.
От аквариума я отошел обратно к окну и снова взглянул на Бродвей. Движение было ужасное.
Я видел, как она затормозила и припарковала машину на противоположной стороне, но не обратил тогда на нее особого внимания. Я заметил эту женщину только потому, что у ее новенького, последней модели «кадиллака» убирающийся верх не был поднят. Так же, как и у моего кабриолета, только мой намного старше.
На ней была шубка, стоящая кучу денег, но верх «кадиллака» она так и не подняла. Хотя дождь мог пойти с минуты на минуту. Мой офис расположен между Третьей и Четвертой улицами, почти в центре квартала, и она направилась напрямую, ничего не замечая и не отвечая на окрики опешивших водителей. Возможно, конечно, что она шла к «Артуру», в магазин спиртных напитков.
Оказалось, что нет. Я все еще стоял у окна, а она уже входила в дверь за моей спиной. Вот тогда-то, обернувшись, я в первый раз ее и рассмотрел.
Отопление в офисе включено почти целый день, так что у меня всегда тепло. Она небрежно скинула шубку и не глядя бросила ее на стул перед письменным столом. Со мной такие вещи проходят нормально. Бросила так бросила.
Длинноволосая, длинноногая блондинка. Тридцатилетние, согласитесь, имеют и свои недостатки, и свои преимущества, но на этот раз я встретился с одними преимуществами без недостатков. Эта женщина была рождена, чтобы носить свитер.
И она его носила. И как носила! Все, что можно было показать под свитером, не снимая его, она показывала. И так, как у других не получилось бы даже в купальнике. Немного нервничала, правда, но здесь нет ничего необычного. Они, когда приходят к частному сыщику, или ногти грызут, или стыдятся чего-то — в общем, видно, что не в себе.
Голос, однако, у нее оказался спокойный, как ни в чем не бывало. Приятный и глуховатый. Это очень шло к свитеру. И она им хорошо владела.
— Вы, должно быть, и есть мистер Шелдон Скотт?
Тон был такой доверительный, а тембр такой переливающийся и мягкий, что я уже было произнес: «Он самый, мисс...» — но вместо этого только кивнул:
— Да, я.
— Джорджия Мартин.
Ей, по-моему, показалось, что разорвалась бомба, но для меня имя Мартинов ровным счетом ничего не значило.
— Пожалуйста, садитесь. Чем могу помочь?
Она села, положив ногу на ногу. Одну длинную, обтянутую нейлоном ногу на другую такую же.
— Я хочу, чтобы вы сходили со мной на танцы, на ужин и были со мной везде, где я скажу. Платить буду сто долларов в день плюс какие потребуются расходы.
Так вот запросто и выложила. Нашла красавчика, это называется, нечего сказать. Да вы на меня-то взгляните хорошенько. Шесть с небольшим футов росту, а вес почти двести фунтов. Волосы бесцветные и торчат — подстригай не подстригай, а глаза серые и какие-то... ну, как у чокнутого. Брови белесые, от середины глаз лезут вверх, а по краям, наоборот, опускаются. Челюсть, говорят, сильная, так что с нее, с челюсти-то? Сохранились, правда, остатки загара. Раньше он был, как у Гарри Гранта. Мне тридцать лет. Нос сломали на Окинаве, так правильно и не сросся, а один сильно обидевшийся шизик, ошалевший от радости, что держит в руке тридцать восьмой, — а может, он раньше просто такого калибра не видел? — отстриг мне верхушку левого уха. Ну как, представили? Стоит такой сотенную в сутки? Плюс расходы? Вот-вот, и я так же подумал.
Я плюхнулся на крутящийся стул, выдвинул верхний ящик и достал красную записную книжку. Немного полистав, нашел нужный номер и сказал:
— Извините, мисс Мартин, но вы не туда попали. Позвоните 4-0784 и спросите Чолли.
Моя милая леди закрыла на секунду свои красивые голубые глаза, потом медленно их открыла. Кожа щек у нее над скулами слегка порозовела. И больше никакой реакции.
— Я серьезно, мистер Скотт. Все далеко не так просто, как может показаться. Моя сестра пропала. И я хочу, чтобы вы ее нашли.
Я глубоко вздохнул:
— Мисс Мартин... Джорджия... Вы хотите нанять меня, чтобы найти сестру или же чтобы я таскался за вами по городу?
— И то и другое. Я боюсь за Трэйси. Трэйси — это моя сестра. Она не пришла домой вчера вечером, и я беспокоюсь, не случилось ли чего-нибудь. Мне кажется, я знаю, в чем дело, и именно поэтому хочу, чтобы вы меня сопровождали... чтобы вы помогли мне в... э-э... расследовании.
— Помочь вам?
— Да. Звучит глупо, не спорю. Но большего я сказать не могу. Я пришла сюда, потому что слышала, что вы, будем выражаться прямо, умеете держать язык за зубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Барабанщик заиграл быстрое, ускоряющееся соло, в то время как худой мексиканец поднял и отвел назад за голову правую руку. Локоть его был теперь почти вертикально над правым плечом, а кисть, зажавшая лезвие, окаменела. И вдруг барабанная дробь взорвалась и смолкла, рука с быстротой молнии распрямилась и упала, а нож, сверкнув в лучах прожектора, со свистом вонзился в толстое дерево в дюйме от правого запястья Лины. Звук входящего в дерево ножа показался мне невероятно громким.
Раздался вздох всеобщего облегчения. Я сглотнул невольно подступивший к горлу комок. Надо же, еще только начало, а я уже нервничаю. Ножи, признаться, сами по себе меня раздражают. Я посмотрел на Джорджию:
— Забавно.
Кивнув, моя клиентка продолжала следить за аттракционом. Ее профиль четко вырисовывался на фоне подрагивающего пламени свеч. Мне опять подумалось: какого черта я здесь торчу, что за ставки в этой игре и что мне полагается делать? Сумасбродкой Джорджию не назовешь, и ведет себя она вроде бы достаточно умно и рассудительно. Хотя все равно странно. Дело это уже с самого начала казалось мне немного нечистым: случай человека, который сам не знает, что ему нужно, — так, пожалуй. А значит, и шансов на выигрыш не больше, чем в казино.
Глава 2
Она вошла в мой офис в Гамильтон-Билдинг, что в центре Лос-Анджелеса, около двух часов дня. Шесть часов назад то есть. День был паршивый. Дождь все собирался и собирался, и время от времени над городом разносились мрачные раскаты грома. Скользящие облака смешивались с чадом и дымом, отчего простирающийся внизу, сразу под моими окнами, Бродвей казался унылым и неряшливым, как шлюха воскресным утром. Город Королевы Ангелов зимой — наипаршивейшее зрелище.
Я включил свет и подошел к книжному шкафу. Солнца не хватало и рыбам. Зажег дополнительное освещение аквариума, он стоит у меня сверху на шкафу, и минуту-другую следил за тем, как гуппи-самцы обхаживают своих самочек. Гуппи — тропические рыбки — распространены не меньше, чем уличные дворняги, но обладают поразительной окраской. Назовите любой цвет или оттенок, и вы его у них непременно найдете. У меня этих рыб дюжины полторы. Скрашивают серость офиса, знаете ли.
От аквариума я отошел обратно к окну и снова взглянул на Бродвей. Движение было ужасное.
Я видел, как она затормозила и припарковала машину на противоположной стороне, но не обратил тогда на нее особого внимания. Я заметил эту женщину только потому, что у ее новенького, последней модели «кадиллака» убирающийся верх не был поднят. Так же, как и у моего кабриолета, только мой намного старше.
На ней была шубка, стоящая кучу денег, но верх «кадиллака» она так и не подняла. Хотя дождь мог пойти с минуты на минуту. Мой офис расположен между Третьей и Четвертой улицами, почти в центре квартала, и она направилась напрямую, ничего не замечая и не отвечая на окрики опешивших водителей. Возможно, конечно, что она шла к «Артуру», в магазин спиртных напитков.
Оказалось, что нет. Я все еще стоял у окна, а она уже входила в дверь за моей спиной. Вот тогда-то, обернувшись, я в первый раз ее и рассмотрел.
Отопление в офисе включено почти целый день, так что у меня всегда тепло. Она небрежно скинула шубку и не глядя бросила ее на стул перед письменным столом. Со мной такие вещи проходят нормально. Бросила так бросила.
Длинноволосая, длинноногая блондинка. Тридцатилетние, согласитесь, имеют и свои недостатки, и свои преимущества, но на этот раз я встретился с одними преимуществами без недостатков. Эта женщина была рождена, чтобы носить свитер.
И она его носила. И как носила! Все, что можно было показать под свитером, не снимая его, она показывала. И так, как у других не получилось бы даже в купальнике. Немного нервничала, правда, но здесь нет ничего необычного. Они, когда приходят к частному сыщику, или ногти грызут, или стыдятся чего-то — в общем, видно, что не в себе.
Голос, однако, у нее оказался спокойный, как ни в чем не бывало. Приятный и глуховатый. Это очень шло к свитеру. И она им хорошо владела.
— Вы, должно быть, и есть мистер Шелдон Скотт?
Тон был такой доверительный, а тембр такой переливающийся и мягкий, что я уже было произнес: «Он самый, мисс...» — но вместо этого только кивнул:
— Да, я.
— Джорджия Мартин.
Ей, по-моему, показалось, что разорвалась бомба, но для меня имя Мартинов ровным счетом ничего не значило.
— Пожалуйста, садитесь. Чем могу помочь?
Она села, положив ногу на ногу. Одну длинную, обтянутую нейлоном ногу на другую такую же.
— Я хочу, чтобы вы сходили со мной на танцы, на ужин и были со мной везде, где я скажу. Платить буду сто долларов в день плюс какие потребуются расходы.
Так вот запросто и выложила. Нашла красавчика, это называется, нечего сказать. Да вы на меня-то взгляните хорошенько. Шесть с небольшим футов росту, а вес почти двести фунтов. Волосы бесцветные и торчат — подстригай не подстригай, а глаза серые и какие-то... ну, как у чокнутого. Брови белесые, от середины глаз лезут вверх, а по краям, наоборот, опускаются. Челюсть, говорят, сильная, так что с нее, с челюсти-то? Сохранились, правда, остатки загара. Раньше он был, как у Гарри Гранта. Мне тридцать лет. Нос сломали на Окинаве, так правильно и не сросся, а один сильно обидевшийся шизик, ошалевший от радости, что держит в руке тридцать восьмой, — а может, он раньше просто такого калибра не видел? — отстриг мне верхушку левого уха. Ну как, представили? Стоит такой сотенную в сутки? Плюс расходы? Вот-вот, и я так же подумал.
Я плюхнулся на крутящийся стул, выдвинул верхний ящик и достал красную записную книжку. Немного полистав, нашел нужный номер и сказал:
— Извините, мисс Мартин, но вы не туда попали. Позвоните 4-0784 и спросите Чолли.
Моя милая леди закрыла на секунду свои красивые голубые глаза, потом медленно их открыла. Кожа щек у нее над скулами слегка порозовела. И больше никакой реакции.
— Я серьезно, мистер Скотт. Все далеко не так просто, как может показаться. Моя сестра пропала. И я хочу, чтобы вы ее нашли.
Я глубоко вздохнул:
— Мисс Мартин... Джорджия... Вы хотите нанять меня, чтобы найти сестру или же чтобы я таскался за вами по городу?
— И то и другое. Я боюсь за Трэйси. Трэйси — это моя сестра. Она не пришла домой вчера вечером, и я беспокоюсь, не случилось ли чего-нибудь. Мне кажется, я знаю, в чем дело, и именно поэтому хочу, чтобы вы меня сопровождали... чтобы вы помогли мне в... э-э... расследовании.
— Помочь вам?
— Да. Звучит глупо, не спорю. Но большего я сказать не могу. Я пришла сюда, потому что слышала, что вы, будем выражаться прямо, умеете держать язык за зубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51