Следующие сорок пять минут ничего нового не дали, зато высосали из меня сотню долларов. И все на ногах. Туда-сюда, туда-сюда, пока ботинки не сотрешь. От Люси к Уолтеру, от Уолтера к Куки-Мартини, от Куки к Джонни Вульфу. Наконец повезло. Я нашел-таки след Винсента. Оказалось, что он действительно не знает куда девать деньги, и Вульф посоветовал поискать его в «Лорд-энд-Лэйдис» — частном клубе, где в первых комнатах играют в бридж, пинкл или канасту, а в дальних — в рулетку и кости. Вульф дал мне карточку клуба. Сказал, без нее не пропустят.
Внешне «Лорд-энд-Лэйдис» совсем не походил на клуб, где устраиваются азартные игры. Солидное старинное здание на бульваре Джефферсона в полуквартале от Гранд-авеню. Крыльцо со ступеньками, а в конце лестницы — три колонны. Такие обычно встречают вас у входа в суд. Массивные дубовые двери держались постоянно закрытыми и изредка отворялись только для того, чтобы впустить входящего с надеждой или выпустить проигравшего. Внутри клуба я никогда раньше не был, хотя слышал о нем немало.
Поднявшись по каменным ступенькам, я взглянул на блестящую золоченую табличку с названием заведения и нажал утопленную в стене кнопку звонка. Невысокий служащий в смокинге впустил меня в вестибюль, но сделал это только после того, как услышал имя и увидел карточку Джонни Вульфа. Без нее бы мне точно пришлось помериться силой с «гориллами». Хорошо, что я успел для этого подкрепиться у Майка Лимана. Гориллообразных и гориллоподобных было двое — они как церберы охраняли порталы, ведущие в глубину помещения.
Гориллоподобный справа скосил глаза на мою забинтованную руку, но ничего не сказал. Взял карточку и уперся в нее глазами. По тому, как он шевелил губами, у меня сложилось впечатление, что читал он по буквам.
— Джонни Вульф, — пояснил я, — сказал, что с карточкой проблем не будет.
Но гориллообразный все продолжал шевелить губами, так что я даже усомнился, знает ли он вообще целые слова, а может, только некоторые слоги.
— О'кей, — прогнусавил он наконец, и я протянул руку, чтобы взять карточку. Не тут-то было. Вышибала зажал ее в огромной лапище и добавил: — Останется у меня.
Мне ничего не оставалось, как согласиться. Из двух желаний — попасть внутрь и попробовать пару приемов на предке человека — первое оказалось сильнее.
Было уже полчетвертого. Игра шла вовсю. С десяток хорошо одетых леди и джентльменов сгрудились вокруг рулетки в середине комнаты. За двумя столиками для игры в кости у правой стены собралось еще с полдюжины. В другие игры играли в левой части зала, а напротив меня, в глубине, за обтянутым сукном столом, тихо сидели покерщики.
Я взял на двадцатку зеленых фишек — четыре штуки — и направился к рулетке. Поставил одну внизу первого столбика цифр: это столбик из двенадцати номеров (вверху единица, потом четыре, семь и так далее до двенадцатого), и, пока крупье запускал вертушку, огляделся. Не имея ни малейшего понятия о внешности Винсента, надо было найти кого-нибудь, кто бы его знал. Кого-нибудь желательно мало-мальски знакомого. Совершенно посторонних спрашивать не хотелось.
Шарик закатился на номер двадцать шесть, и я проследил, как моя фишка, вместе с большинством других, уплыла к какому-то счастливчику. Однако вторую я бросил на то же место. Выпало семнадцать. Чао, фишечка. Но новую я поставил туда же. На этот раз семерка. Итак, я опять с четырьмя фишками, с чего, собственно, и начал. Да-а, так, пожалуй, не разбогатеешь.
За спиной раздался чей-то тихий голос:
— Привет, Шелл.
Я обернулся и увидел узкое сморщенное лицо Эрва Кауэрда. Он занимался тем, что давал советы на скачках. И не только в Лос-Анджелесе. Очевидно, это приносило немалый доход, иначе бы он в такой клуб не попал. Несправедливо. В свое время, когда я тоже любил ходить на ипподром, я иногда ставил по его подсказкам. Правда, вскоре я от таких помощников отказался. Сам научился выбирать, да и систему разработал практически беспроигрышную, но это было потом. А когда Эрв наводил и лошадь выигрывала, что иногда бывало, я отдавал ему пять долларов. Если же лошадь не приходила к финишу, как он думал, а это бывало гораздо чаще, я с Эрва не брал ничего. Конечно, это было не совсем приемлемо, но мы оставались друзьями. Лошади — одно, а дружба — другое.
— Твоя подсказка, Эрв? — усмехнулся я. — Когда ты наконец расколешься и сознаешься, что в каждом заезде у тебя было по десять подкупленных лошадей?
— О-о, никогда. Никогда я такого не делал. Но, Шелл, я к тебе подошел совсем не из-за этого. У меня есть для тебя наводка, но выигрышем тут не пахнет. Пойдем. — Он потянул меня за рукав, и мы отошли в угол. — Тебя повсюду разыскивает один мерзавец. Оч-чень плохой человек. Зовут Сипель. Я не понял, в чем дело, но ты у него на мушке.
— Спасибо, Эрв. Все нормально. Не вижу повода для беспокойства.
— Но я серьезно, Шелл. И Сипель тоже серьезно. Если он кого-то задумал убрать, считай, тот уже мертвец. Это я вчера ночью узнал. Пытался выйти на тебя, но...
Я не дал ему договорить:
— Он мертв. Но все равно, спасибо за совет. Может, подскажешь, где тут можно набить карман?
Эрв задергал головой:
— К черту! Плюнь на все! Я тебе это говорю потому, что не хочу видеть тебя в гробу, ясно? И лучше здесь не играй. — Он свернул губы в трубочку и посмотрел на меня снизу вверх. — Значит, он нашел тебя?
— Во-во, он меня нашел. Скажи лучше, ты знаешь Винсента?
— Фрэда Винсента?
— Да.
— Конечно. Он тебе нужен?
— А он где? Здесь, что ли?
— А где же еще? Рулетка. Никак не может выиграть. А сейчас в баре. Здоровый рыжий парень.
— Спасибо, Эрв. Я тебе очень признателен.
— Мелочи, Шелл. Рад прогнуться.
Я пошел к бару.
Интересно, сумею что-нибудь вытянуть или нет? Винсент в свой колодец плевать не станет. Люди этого класса, как правило, очень представительны и умны, держатся со спокойным достоинством. В отличие от тех, кто живет грабежом и вымогательством, эти вместо оружия используют мозги. За крупными шишками типа Винсента всегда авторитет и уважение. Их слушаются и признают. А иначе и быть не может. Он бы не мог существовать, если в его жертвы и уголовники, с кого он сосет, сами не жили в обход закона. Выбирают сильнейшего. Как в джунглях. Ну что ж, либо он разговорится, либо нет. Все зависит от того, как я ему понравлюсь и какое у него настроение.
Я подсел к рыжему:
— Я угощаю. Сразу предупреждаю — хочу подъехать по одному вопросу.
Рыжий повернул голову. Здоровый мужик. Очень приятный, почти красавец, лет сорока пяти. Он откровенно меня разглядывал:
— Выпью с удовольствием. Хотя не могу заранее сказать, что окажусь столь же положительным и покладистым по второму пункту.
— Спасибо и на этом.
Я заказал ржаного виски с содовой и придвинулся к Фрэду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51