В то же самое время они постоянно жалуются, что не могут купить себе даже новые шнурки к ботинкам. Может быть еще сотня других вариантов, поэтому служащие банка, и они безусловно правы, с недоверием относятся к любой попытке проникнуть в финансовые дела своих клиентов.
Я знал, что, для того чтобы добыть всю ту информацию, которая была мне нужна, возможно, потребуется предъявить ордер из суда или применить оружие. Однако я считал, что попытаться стоило.
Новый голос, на этот раз мужской, произнес мне в ухо:
— Говорит мистер Блэнд. Что вам угодно?
— Я спрашиваю, есть ли у компании «Джонсон и Кэш» счет в вашем банке.
— Ну, — поколебался он, — вопрос не слишком необычный, но желательно было бы знать, почему вас интересуют эти сведения?
Как видите, ответ был уклончивым.
— Конечно, — ответил я тоже уклончиво. — Конечно. Видите ли, я хотел добавить некоторую сумму к счету Эдди. Я хочу сказать, к счету мистера Кэша. У меня есть свои соображения, почему я считаю нужным положить деньги на его кредитный счет. Назовите это, если хотите, соображениями совести. — Я как можно приятнее рассмеялся в трубку. — Но, мистер Блэнд, я не уверен, надежно ли будет внести такую большую сумму на его вклад. Вот что, собственно говоря, я хотел выяснить. Кроме того, я не уверен, что обратился именно в тот банк.
Голос собеседника изменился, и он начал говорить тоном, предназначавшимся для потенциальных вкладчиков:
— Я понимаю, сэр. Да, компания мистера Кэша имеет счет в нашем банке. На него выписываются чеки. Совершенно правильно, вы можете, если хотите, внести деньги на этот счет. Так делают нередко. Ну и если вы будете любезны прийти к нам сегодня во второй половине дня, мистер...
— Нет, — быстро ответил я. — Сейчас уже больше двух часов. Я не успею добраться до вас из Голливуда. Заеду завтра. Большое спасибо, мистер Блэнд. — И я повесил трубку.
Ну, теперь, по крайней мере, мне известно, где Кэш хранит свои деньги. Я быстро вышел на улицу.
Внутри банка было прохладно, работали кондиционеры. После палящего зноя улицы они освежали не хуже удачного пари в последнем заезде. Я осмотрелся. Стараясь избегать всех, кто походил на вице-президента, я выбрал парня лет тридцати пяти, стоявшего в кабинке первого кассира. Заложив руки за спину, он оглядывал зал своими близко посаженными глазами, поблескивавшими на его узком лице с подбородком вдвое меньше, чем это требовалось, и тонкими, бескровными губами. Весь его вид, казалось, говорил о том, что он не прочь дать немного взаймы несуществующим клиентам. Я решил, что этот молодой человек мне подходит. Со стола в центре зала я взял несколько бланков, заполняемых при внесении вкладов, извлек из бумажника стодолларовую купюру, сжал ее в руке и подошел к кассе.
— Послушай, приятель, — обратился я к парню, — не сделаешь ли мне небольшое одолжение?
Он остановил на мне свои близко посаженные глаза:
— Какое одолжение?
— Мне нужны сведения об одном вашем вкладчике. Какие суммы он вносил и сколько денег брал в течение последних месяцев. Это займет всего одну минуту...
Окинув меня испытующим взглядом, он сказал:
— Сожалею, но это категорически запрещено. Мы не можем давать информацию о вкладчиках лицам, официально не уполномоченным.
Я изменил тактику, вынул свой маленький кожаный бумажник, открыл его и, показав молодому человеку, снова сунул в карман. Я сделал это быстро.
— Я расследую убийство. То, о чем я вас прошу, может быть очень важно.
— Вы, как я вижу, частный детектив? — Он поднял бровь.
Несмотря ни на что, у него были хорошие глаза. Я кивнул.
Клерк покачал головой:
— Мне очень жаль. Мы всегда готовы сотрудничать с официальными властями. Вот если бы вы пришли с ордером или смогли представить больше информации, тогда, безусловно, мы были бы к вашим услугам. Какой счет вы хотели бы проверить?
Я проигнорировал этот вопрос и, пошевелив правой рукой в кармане, позволил выглянуть оттуда стодолларовой купюре:
— Я могу положить это на ваш счет? Или вы сделаете это сами?
Глаза его расширились, будто в руке у меня был револьвер. А, сказал я себе, теперь, кажется, мы сможем поговорить на его языке!
Парень молчал. Его широко раскрытые глаза впились в мое лицо, незначительный подбородок заметно отвис.
— Подкуп? — пролепетал он. — Как вам могла прийти в голову такая мысль?
И все же он выглядел плутишкой. О'кей, может быть, я ошибся?
В это время к нам подошел представительный тип и сказал, обращаясь к моему пареньку:
— Спасибо, что заменили меня, мистер Блэнд. Что-нибудь не в порядке?
Я быстро направился к выходу.
— Одну минутку, вы! — окликнул меня плутишка. Но я уже выходил из дверей...
Я влез в «кадиллак», завел его и свернул прямо на Хоуп-стрит.
Я сделал очень много. Но все же не добился результата. Может быть, я действовал не правильно. Но если бы мой метод сработал, все было бы слишком просто.
Я потягивал прохладное, пенистое пиво, сидя в «Сирокко» на Алварадо у Одиннадцатой. У меня было время поразмышлять, я пытался сложить два и два. У меня выходило что угодно, но не четыре.
Через улицу, наискосок, вторым от угла возвышался большой бревенчатый дом. Он, единственный во всем квартале, походил на здание меблированных комнат. Капитан Сэмсон говорил мне, что маленький Гарри Зеркл живет здесь, на Алварадо. Итак, если он жив и дома, я должен обнаружить его здесь. Вопрос в том, что я буду делать, если я его найду. Вероятно, он совсем не расположен принимать посетителей, которые суют нос в его частную жизнь. Особенно сейчас.
Возможно, он расскажет мне все о воришке, который был причиной того, что у Зеркла испортились отношения с Флемингом Драконом. Но такая возможность казалась мне столь же далекой, как Далай-лама. Дракон заставил этого маленького человечка расколоться самым простым способом — он выбил у него признание. То, что сработало однажды, могло сработать и во второй раз. Но я не мог себе представить, что пойду по стопам Дракона.
Если я просто поднимусь и спрошу Зеркла, скорее всего, я получу от ворот поворот. Даже если мне удастся войти, увидеть его и вежливо задать ему вопрос. Зеркл наверняка рассмеется мне в лицо.
Я обдумывал ситуацию с минуту, потом допил пиво и подошел к бревенчатому дому. С шумом поднявшись по деревянным ступеням, я позвонил. Предварительно я достал из кармана пиджака карандаш и заткнул его себе за ухо.
Дверь открыла плосколицая старая карга лет пятидесяти, чьи формы уже много лет тому назад расплылись, как тесто.
— Комнат нет, — выглянув из-за двери, сказала она. — У меня все занято.
— Нет-нет, мадам, — с улыбкой перебил я ее. — Я просто хотел бы повидать одного из ваших постояльцев. «Мадам». Ей явно понравилось это обращение.
— О, конечно, — смягчилась она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45