их также упаковали и увязали, словно тюки.
Осталось лишь захватить Перро и его таинственных товарищей. В любом другом месте, в густых ли канадских лесах или в бескрайних прериях Дальнего Запада, застать траппера врасплох было бы невозможно: возле бивуака всегда выставляется часовой, чью бдительность не обманет ни человек, ни дикий зверь. Но стоит ли прибегать к таким предосторожностям, находясь в четырех километрах от английской фактории, в разгар торгов, на глазах начальника фактории и его служащих, от чьих внимательных взоров никогда ничего не ускользает? К тому же существует неписаная договоренность, согласно которой индейцы не нападают на фактории, снабжающие их всем необходимым. Вот уже более двадцати лет не случалось ничего подобного. А если когда и возникали недоразумения, то виновников наказывали сами краснокожие. Так что Перро и его спутники считали себя в полной безопасности и, понятно, не предприняли никаких мер предосторожности. И сейчас, несмотря на то, что утро уже наступило, они спокойно спали, уютно закутавшись в мягкие шкуры, вкушая сладостное farniente — ничегонеделание, — чего, впрочем, и следовало ожидать от людей, измученных тридцатичасовыми гонками на санях.
Чиликоты, став хозяевами положения, решили сначала покончить с оставшимися бледнолицыми и уж потом приняться за грабеж. Большая палатка, где разместились путешественники, имела единственный узкий вход, куда одновременно могли с трудом протиснуться лишь два человека. Для успешного осуществления плана индейцам необходимо было мгновенно захватить врага, ибо малейшее промедление могло повлечь за собой непредсказуемые последствия.
Передвигаясь бесшумно, как это свойственно краснокожим, ступившим на тропу войны, индейцы окружили палатку, ухватились за колья, на которых были растянуты полотнища из буйволовой кожи, и стали ждать сигнала.
Раздался резкий свист. И сразу же восемьдесят пар рук с силой выдернули колья из земли. Палатка упала на спящих, оказавшихся в положении запутавшейся в сетях рыбы.
Представьте себе изумление путешественников, разбуженных столь бесцеремонным образом. Впрочем, изумление у Перро тотчас сменилось яростью, ибо он узнал среди нападавших своего старого врага, Отца Врачевания.
Чиликоты, видя, что хитрость удалась, поспешили крепко связать пленников. Потом, чтобы как следует подготовиться к предстоящей церемонии, с завидной быстротой принялись поглощать запасы виски.
Вскоре упившийся Отец Врачевания, с бутылкой в руке, отправился оскорблять канадского траппера, к которому колдун питал лютую ненависть, и это было вполне естественно для такого ничтожества, как он. Невозмутимый Перро, не удостоив негодяя ответом, лишь бросил на него равнодушный взор. Разозленный презрительным молчанием гораздо больше, нежели самыми ядовитыми выпадами, которые мог бы обрушить на него знаменитый охотник, мерзавец подошел к пленнику совсем близко, но не устоял на ногах, и его гнусная размалеванная рожа коснулась лица отважного канадца.
Терпению Перро пришел конец. Он резко оттолкнул лбом Отца Врачевания. Удар был так силен, что тот откатился в сторону. Когда же колдун, мгновенно протрезвев, вскочил с проворством обезьяны на ноги, то губы его были расквашены, несколько зубов выбито, рот наполнился кровью.
— Отлично, — прошипел индеец. — Перро силен… храбр… Посмотрим, как будет он вести себя у столба пыток!.. Перро ударил Отца Врачевания… Убивал чилико-тов… Он умрет. Но еще раньше Отец Врачевания получит его скальп…
Стремясь запугать пленника и продемонстрировать свою власть над ним, негодяй намочил в обильно бежавшей изо рта крови кончик пальца и начертил на голове канадца алый круг — путь ножа, которым снимают скальп!
Но что за таинственное явление прервало вдруг восторженные вопли дикой орды, сменившиеся криками ужаса? Почему индейцы обратили к небу растерянные взоры? И отчего, вздымая в отчаянии руки, бросились лицом на землю?
Огромный, непонятный предмет, окутанный пламенем, повис внезапно над толпой краснокожих, низвергая на них огненный дождь.
ГЛАВА 9
Буксировка воздушного шара. — Последний доллар. — Нефть вместо жира. — Вода или огонь — на выбор. — Без якоря. — Над поляной. — Плененные друзья. — Трудности приземления. — Отчаяние и героизм. — Гибель воздушного шара. — Ужас Отца Врачевания. — Свобода. — Приход краснокожих. — Сражение. — О скальпировании. — Поражение чиликотов. — Посрамление Джона Буля. — Дикие лошади. — Симпатия Жака к янки.
— Эй, джентльмен! Эй!..
— Эй, на корабле! Эй!..
— Мы прибыли!
— Отлично! Я очень рад.
— Если вы хотите сойти на землю, то поспешите.
— Я только об этом и мечтаю, капитан! Будьте столь любезны, чтобы приказать вашим людям подтянуть канат и опустить шар на палубу.
— Это исключено.
— Почему?
— Пассажиры высаживаются сами, без помощи моих матросов. Для чего и существует трап, соединяющий палубу с набережной. Они проходят по нему — и до свидания!
— А как же вещи?
— Багаж складывают в трюм. При помощи строп, закрепленных у основания мачты, его вытаскивают наверх и выгружают на пристань.
— Мой шар — тоже багаж.
— Это вы так считаете, но не я. Я называю багажом лишь то, что находится на палубе или в трюме.
— Не оставите же вы меня вечно висеть на высоте десяти метров привязанным к пароходу!
— Оставить вас висеть над моим пароходом?.. Нет, не оставлю. Помочь же вам спуститься — дело совсем другое.
— Но это же настоящая западня! Гнусная проделка!
— Тише, джентльмен, успокойтесь. Я подрядился довести вас за десять долларов от Ситки до устья реки Ситкин. Свое обязательство я выполнил, так что будьте добры, спуститесь и покиньте мое судно вместе с другими пассажирами.
— Вы же понимаете, что сам я без вашей помощи не смогу этого сделать.
— Тогда уплатите еще один доллар.
— Я дам вам его.
— Плата вперед!
Выслушав ультиматум, предъявленный ему наглым вымогателем, Жак Арно, держась за край корзины, качавшейся над волнами, словно майский жук на веревочке, попытался справиться с охватившим его гневом. Утомленный довольно оригинальным способом пересечения водного пространства, наш путешественник стремился поскорее опуститься на твердую землю, но столь гнусный шантаж откладывал желанный миг на неопределенно долгое время.
Оба собеседника, один высоко в воздухе, а другой внизу на палубе, вынуждены были кричать, чтобы слышать друг друга. Когда надсадный голос донес до Жака решительное требование мошенника, тот решил, что у него не остается иного выхода, кроме как опять заплатить вперед.
— К счастью, у меня как раз остался один доллар, — проворчал он. — Последний.
— Вы слышали, джентльмен? — повторил капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
Осталось лишь захватить Перро и его таинственных товарищей. В любом другом месте, в густых ли канадских лесах или в бескрайних прериях Дальнего Запада, застать траппера врасплох было бы невозможно: возле бивуака всегда выставляется часовой, чью бдительность не обманет ни человек, ни дикий зверь. Но стоит ли прибегать к таким предосторожностям, находясь в четырех километрах от английской фактории, в разгар торгов, на глазах начальника фактории и его служащих, от чьих внимательных взоров никогда ничего не ускользает? К тому же существует неписаная договоренность, согласно которой индейцы не нападают на фактории, снабжающие их всем необходимым. Вот уже более двадцати лет не случалось ничего подобного. А если когда и возникали недоразумения, то виновников наказывали сами краснокожие. Так что Перро и его спутники считали себя в полной безопасности и, понятно, не предприняли никаких мер предосторожности. И сейчас, несмотря на то, что утро уже наступило, они спокойно спали, уютно закутавшись в мягкие шкуры, вкушая сладостное farniente — ничегонеделание, — чего, впрочем, и следовало ожидать от людей, измученных тридцатичасовыми гонками на санях.
Чиликоты, став хозяевами положения, решили сначала покончить с оставшимися бледнолицыми и уж потом приняться за грабеж. Большая палатка, где разместились путешественники, имела единственный узкий вход, куда одновременно могли с трудом протиснуться лишь два человека. Для успешного осуществления плана индейцам необходимо было мгновенно захватить врага, ибо малейшее промедление могло повлечь за собой непредсказуемые последствия.
Передвигаясь бесшумно, как это свойственно краснокожим, ступившим на тропу войны, индейцы окружили палатку, ухватились за колья, на которых были растянуты полотнища из буйволовой кожи, и стали ждать сигнала.
Раздался резкий свист. И сразу же восемьдесят пар рук с силой выдернули колья из земли. Палатка упала на спящих, оказавшихся в положении запутавшейся в сетях рыбы.
Представьте себе изумление путешественников, разбуженных столь бесцеремонным образом. Впрочем, изумление у Перро тотчас сменилось яростью, ибо он узнал среди нападавших своего старого врага, Отца Врачевания.
Чиликоты, видя, что хитрость удалась, поспешили крепко связать пленников. Потом, чтобы как следует подготовиться к предстоящей церемонии, с завидной быстротой принялись поглощать запасы виски.
Вскоре упившийся Отец Врачевания, с бутылкой в руке, отправился оскорблять канадского траппера, к которому колдун питал лютую ненависть, и это было вполне естественно для такого ничтожества, как он. Невозмутимый Перро, не удостоив негодяя ответом, лишь бросил на него равнодушный взор. Разозленный презрительным молчанием гораздо больше, нежели самыми ядовитыми выпадами, которые мог бы обрушить на него знаменитый охотник, мерзавец подошел к пленнику совсем близко, но не устоял на ногах, и его гнусная размалеванная рожа коснулась лица отважного канадца.
Терпению Перро пришел конец. Он резко оттолкнул лбом Отца Врачевания. Удар был так силен, что тот откатился в сторону. Когда же колдун, мгновенно протрезвев, вскочил с проворством обезьяны на ноги, то губы его были расквашены, несколько зубов выбито, рот наполнился кровью.
— Отлично, — прошипел индеец. — Перро силен… храбр… Посмотрим, как будет он вести себя у столба пыток!.. Перро ударил Отца Врачевания… Убивал чилико-тов… Он умрет. Но еще раньше Отец Врачевания получит его скальп…
Стремясь запугать пленника и продемонстрировать свою власть над ним, негодяй намочил в обильно бежавшей изо рта крови кончик пальца и начертил на голове канадца алый круг — путь ножа, которым снимают скальп!
Но что за таинственное явление прервало вдруг восторженные вопли дикой орды, сменившиеся криками ужаса? Почему индейцы обратили к небу растерянные взоры? И отчего, вздымая в отчаянии руки, бросились лицом на землю?
Огромный, непонятный предмет, окутанный пламенем, повис внезапно над толпой краснокожих, низвергая на них огненный дождь.
ГЛАВА 9
Буксировка воздушного шара. — Последний доллар. — Нефть вместо жира. — Вода или огонь — на выбор. — Без якоря. — Над поляной. — Плененные друзья. — Трудности приземления. — Отчаяние и героизм. — Гибель воздушного шара. — Ужас Отца Врачевания. — Свобода. — Приход краснокожих. — Сражение. — О скальпировании. — Поражение чиликотов. — Посрамление Джона Буля. — Дикие лошади. — Симпатия Жака к янки.
— Эй, джентльмен! Эй!..
— Эй, на корабле! Эй!..
— Мы прибыли!
— Отлично! Я очень рад.
— Если вы хотите сойти на землю, то поспешите.
— Я только об этом и мечтаю, капитан! Будьте столь любезны, чтобы приказать вашим людям подтянуть канат и опустить шар на палубу.
— Это исключено.
— Почему?
— Пассажиры высаживаются сами, без помощи моих матросов. Для чего и существует трап, соединяющий палубу с набережной. Они проходят по нему — и до свидания!
— А как же вещи?
— Багаж складывают в трюм. При помощи строп, закрепленных у основания мачты, его вытаскивают наверх и выгружают на пристань.
— Мой шар — тоже багаж.
— Это вы так считаете, но не я. Я называю багажом лишь то, что находится на палубе или в трюме.
— Не оставите же вы меня вечно висеть на высоте десяти метров привязанным к пароходу!
— Оставить вас висеть над моим пароходом?.. Нет, не оставлю. Помочь же вам спуститься — дело совсем другое.
— Но это же настоящая западня! Гнусная проделка!
— Тише, джентльмен, успокойтесь. Я подрядился довести вас за десять долларов от Ситки до устья реки Ситкин. Свое обязательство я выполнил, так что будьте добры, спуститесь и покиньте мое судно вместе с другими пассажирами.
— Вы же понимаете, что сам я без вашей помощи не смогу этого сделать.
— Тогда уплатите еще один доллар.
— Я дам вам его.
— Плата вперед!
Выслушав ультиматум, предъявленный ему наглым вымогателем, Жак Арно, держась за край корзины, качавшейся над волнами, словно майский жук на веревочке, попытался справиться с охватившим его гневом. Утомленный довольно оригинальным способом пересечения водного пространства, наш путешественник стремился поскорее опуститься на твердую землю, но столь гнусный шантаж откладывал желанный миг на неопределенно долгое время.
Оба собеседника, один высоко в воздухе, а другой внизу на палубе, вынуждены были кричать, чтобы слышать друг друга. Когда надсадный голос донес до Жака решительное требование мошенника, тот решил, что у него не остается иного выхода, кроме как опять заплатить вперед.
— К счастью, у меня как раз остался один доллар, — проворчал он. — Последний.
— Вы слышали, джентльмен? — повторил капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169