ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

 

Начальствующему составу прививаются неправильные взгляды на характер действия сковывающих групп, наличие которых в атаке действующих частей первой линии создаёт видимость численного превосходства в силах, тогда как на самом деле в атаке принимает участие только незначительная часть войск. На войне это привело к тому, что в боях на Халхин-Голе немедленно потребовали увеличения численности пехоты, считая, что в дивизии некому атаковать.
На войне на Карельском перешейке вначале командующие 7-й и 13-й армиями издавали свои инструкции, а когда появился командующий фронтом, он дал свои указания как более правильно, на основе опыта и прошлой войны и текущей войны, построить боевые порядки для того, чтобы повести их в атаку.
По нашим предварительным выводам, отмена по существу установленных нашими уставами боевых порядков во время атаки линии Маннергейма сразу же дала большие успехи и меньшие потери».
Следует также напомнить, что на этом Совещании выступил с большим теоретическим докладом Г. К. Жуков, а после Совещания он даже выиграл в военной игре у генерала Павлова. Но реальные немцы с Жуковым не играли и по теориям Жукова не воевали. Только в начале войны Сталин трижды поручал Жукову самостоятельное проведение наступательных операций и Жуков их трижды решительно провалил: под Ельней, под Ленинградом и под Москвой в начале 1942 г.
Под Ельней, дав Жукову силы и месяц на подготовку, Ставка ему приказала: «… 30.8 левофланговыми 24-й и 43-й армиями перейти в наступление с задачами: покончить с ельнинской группировкой противника, овладеть Ельней и, нанося в дальнейшем удары в направлении Починок и Рославля, к 8.9 выйти на фронт Долгие Нивы, Хиславичи, Петровичи».
Ни на какой фронт «Долгие Нивы, Хиславичи, Петровичи» Жуков не вышел, хотя немцы организованно отступили и Ельню сдали. Но не понятно благодаря кому – то ли Жукову, то ли Гудериану, который ещё с 14 августа просил Генштаб сухопутный войск Германии оставить дугу под Ельней и дать ему высвободившиеся войска для действий в других направлениях, в частности, для уже порученного ему прорыва на Украину.
Под Ленинградом Жуков вообще оказался неспособен организовать прорыв блокады, а под Москвой сорвал общий план Ставки по окружению немцев, не организовав взятие Вязьмы и бездарно погубив войска 33-й армии.
А какой теоретик был!

Г. К. Жуков
Но оставим Жукова и вернёмся ещё к кое-каким теоретическим находкам наших генералов, к примеру, к требованиям наших тогдашних уставов, чтобы солдаты в обороне рыли не траншеи, а ячейки. В кабинете теоретика это требование выглядит блестяще. Ячейка – это круглая яма в рост человека. Боец в ней защищён от осколков землёй со всех сторон. А в траншее он с двух сторон защищён плохо. Вот эти ячейки и ввели в Устав, запретив рыть траншеи. Под Москвой Рокоссовский залез в такую ячейку и переждал в ней артналёт. Понял, что в ячейке солдат одинок, он не видит товарищей, раненому ему невозможно помочь, командир не может дать ему команду. Рокоссовский распорядился вопреки уставам рыть траншеи. А до войны сесть в эту ячейку и представить себе бой было некому? От теорий некогда было отвлечься?
И ведь таких мелочей было тысячи! И из них слагались наши поражения и потери.

Ротмистров Павел Алексеевич
Рассказывал ветеран танкового сражения под Прохоровкой на Курской дуге 1943 г. В этом месте 5-я гвардейская танковая армия Ротмистрова контратаковала атакующий 3-й танковый корпус немцев. Считается, что в этом сражении участвовало 1200 танков и немцы потеряли здесь 400 танков. Но когда после сражения к месту боя приехал Жуков, то он сначала собрался отдать Ротмистрова и остальных под суд, поскольку на полях сражения не было подбитых немецких танков – горели только сотни советских танков, в основном полученных по ленд-лизу американских и английских машин. Но вскоре выяснилось, что немцы начали отступать, то есть, победили мы, и под суд никого не отдали и начали радоваться победе. Вопрос – а куда же делись немецкие подбитые танки? А немцы их за ночь все вытащили с поля боя и направили в ремонт. У нас таких мощных ремонтных служб не было: мы строили новые танки, а немцы обходились отремонтированными. Спасали они не только танки, – в немецком танковом батальоне врач имел персональный танк, чтобы оказывать танкистам немедленную помощь прямо на поле боя.
А вот выписка из журнала боевых действий 16 танкового полка, 109 мотострелковой дивизии РККА, потерявшего все свои танки в ходе контрудара в районе Сенно-Лопель: «За период с 2.07 по 19.07.41 г. Отряд 109 мсд прошёл 500 км … из 113 танков боевые потери – 12, остальные вышли из строя по техническим причинам ».
Но раз мы могли построить танки, значит могли их и отремонтировать, в том числе и в полевых условиях, и так же быстро, как и немцы. Почему же мы танки бросали? Видимо до войны из Москвы нашим генералам эта проблема не была видна, как и Мерецкову, который ничего не имел против полевых уставов, пока не начал по ним воевать.
Кстати, чтобы закончить о рассказе этого ветерана о сражении под Прохоровкой. Он был командир танка в этом сражении. Развернувшись в атаку против немцев, их рота в дыму и пыли потеряла ориентировку, и открыла огонь по тем танкам, которые ей встретились. Те, естественно, открыли огонь по роте. Вскоре вышестоящий штаб выяснил, что они стреляют по своим. Но радиостанция во всей роте была только в танке этого ветерана. Он вынужден был вылезти из танка и под огнём бегать с лопатой от машины к машине, стучать ею по броне, передавая выглядывающим танкистам приказ прекратить огонь. Такая была связь, такое было управление.
А мы по-прежнему гордимся: наши пушки могли стрелять дальше всех! Это, конечно, хорошо, да только интереснее другой вопрос: как часто они попадали туда, куда надо? Мы гордимся – наш танк Т-34 был самым подвижным на поле боя! Это хорошо, да есть вопрос: а он часто знал, куда двигаться и куда он двигается?
А основатель немецких танковых войск Г. Гудериан в своих «Воспоминаниях солдата» писал о 1933–1935 гг.:
«Много времени потребовалось также и на то, чтобы наладить производство радиоаппаратуры и оптики для танков. Однако я не раскаивался, что в тот период твёрдо настаивал на выполнении своих требований: танки должны обеспечивать хорошее наблюдение и быть удобным для управления. Что касается управления танком, то мы в этом отношении всегда превосходили своих противников; ряд имевшихся не очень существенных недостатков мы смогли исправить в дальнейшем».
Немцы абсолютно ясно представляли себе, что такое единоначалие и чем оно достигается. Э. Манштейн об единоначалии немецкой армии написал так: «Самостоятельность, не представлявшаяся в такой степени командирам никакой другой армии – вплоть до младших командиров и отдельных солдат пехоты, – вот в чём состоял секрет успеха».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188