Уинтер стояла на верхней площадке лестницы, ведущей из столовой в гостиную. Она прислонилась к стене, в фиалковых глазах застыло изумление.
– Уинтер!
– Что-то не так, – прошептала Уинтер. – Что-то происходит.
Боли не было. Уинтер только ощутила странную пустоту, страшную обреченность, вслед за которыми почувствовала горячую влагу на своих ногах.
Горячей влагой была кровь. Уинтер ее не видела, но зато видели Эллисон и Питер.
– Уинтер, придется ехать в больницу, – сказал Питер, мгновенно оказавшийся рядом с ней, произнеся те же самые зловещие слова, которые четыре года назад сказала ему Сара.
– Нет, – запротестовала Уинтер, когда Питер поднял ее на руки. – Еще рано. Питер, еще рано!
– Все будет хорошо, милая, – автоматически прошептал Питер, перенесясь во времени, воскресив самую страшную ночь своей жизни, снова оказавшись там благодаря какой-то темной силе, настроенной на разрушение его самого и тех, кого он любил. – Эллисон, ты поведешь. Ключи у меня в правом кармане. Скорей.
Звук ее имени заставил Эллисон действовать. До этого она только смотрела, перепуганная видом Уинтер, а еще больше видом Питера. В его темных глазах читались безнадежность и душераздирающая мудрость.
Он как будто знает, что должно произойти. Как будто он уже видел такое раньше. И что-то еще было в потрясенном взгляде Питера… вина. Словно какой бы ужас ни грянул, это будет его вина.
Эллисон вела машину. Питер был на заднем сиденье с Уинтер, баюкая ее, шепча ободряющие слова. Он говорил мягко, тихо и нежно, но даваемые Уинтер обещания – «Все будет хорошо, милая, и с тобой, и с маленьким» – звучали фальшиво, словно он был актером, который назубок выучил свою роль, но совсем не продумал характер героя.
Словам Питера не хватало убежденности, но эта безнадежность, казалось, придавала Уинтер сил. Она с вызовом возражала:
– Со мной все в порядке, Питер! С ребенком тоже!
До отделения первой помощи Калифорнийского университета они добрались за три минуты. Питер внес Уинтер в здание. Их тут же окружил дежурный персонал, вид крови побудил их к немедленным действиям. Спустя несколько секунд Уинтер уже лежала на каталке, ее везли в приемный покой, одна из сестер измеряла давление и считала пульс, другая искала вену, а врач задавал краткие вопросы.
Эллисон и Питер последовали за процессией, но были сразу же оттеснены от Уинтер стеной врачей и медсестер.
Пока врач расспрашивал Уинтер и ощупывал ее живот, медсестра объявила:
– Давление восемьдесят на пятьдесят, пульс сто двадцать восемь.
– Обычная работа с кровью плюс коагулятор, – сказал врач. – Вы вызвали акушерскую бригаду?
– Да, – ответила медсестра и слегка повернула голову, услышав характерный звук бегущих по линолеуму ног в бахилах.
Появилась акушерская бригада, одетая для операции.
– Для нас есть работа? – спросил старший, быстро оценив ситуацию и обрадовавшись, что Уинтер в сознании.
– Да. Около восьми месяцев, наблюдалась в Сидаре, до настоящего времени никаких осложнений, пятнадцать минут назад развилось безболезненное кровотечение. Кровяное давление падает.
– Ребенок?
– Я слышу сердцебиение.
– Хорошо. Похоже на предлежание плаценты.
– Думаю, да.
– Так. Операционная готова? Отлично. Сейчас мы заберем ее наверх. – Старший бригады подошел к изголовью каталки, улыбнулся самым красивым фиалковым глазам, какие он когда-либо видел, и сказал: – Привет. Я доктор Джонсон. Мы считаем, что плацента заблокировала шейку матки и она кровоточит. Я еще посмотрю, но если это так, придется делать кесарево сечение.
Доктор Джонсон говорил, а тем временем акушерская бригада уже везла Уинтер к лифту. Эллисон и Питер пошли было за ними, но их остановила медсестра.
– Вы ее родственники? – спросила она, потом, взглянув на Питера, добавила: – Вы ее муж или отец ребенка?
Эллисон смотрела на Питера с замершим от ужаса сердцем. «Других тайн нет, Эллисон», – пообещал он, но ее уверенность в нем и в их любви все еще оставалась шаткой. Скорее из чувства самосохранения, чем действительно в это веря, Эллисон приготовилась к еще одной мрачной, разрушительной тайне. Она ждала, боясь, что Питер сейчас скажет: «Да, я отец ребенка». Он явно растерялся от вопроса сестры и очень волновался, что каталка исчезает, а он не рядом с Уинтер. После долгой неловкой паузы Питер наконец прошептал:
– Нет. Ни то ни другое.
– Тогда вам нужно подождать в комнате ожидания родильного отделения. Этот лифт доставит вас прямо туда. Другой лифт вам не понадобится. Просто следуйте за голубой линией на стене.
– Я не могу быть с ней? – спросил Питер, голос его не слушался.
– Нет.
И снова Эллисон увидела на его красивом лице растерянность. Растерянность и столько боли!
Когда они добрались до комнаты ожидания, Эллисон попыталась облегчить страдания Питера. Уинтер сильная и здоровая, напомнила она ему. А в этой больнице творят чудеса. Здесь спасли Эллисон. Уинтер тоже спасут. С Уинтер все будет хорошо, мягко уверяла Питера Эллисон. И с ребенком Уинтер тоже все будет хорошо.
Но Питер, казалось, не слышал ее. Его темные глаза смотрели куда-то поверх нее, видя ужасные давние события.
Питер уже был здесь раньше, наконец догадалась Эллисон. Он заново переживает тот кошмар.
Не так ли он потерял свою жену? И своего нерожденного ребенка? Да, должно быть, это так. Вот почему Питер спросил Эллисон, может ли она иметь детей после перенесенных травм, и показался ей встревоженным, а не обрадовавшимся, когда она сказала, что может. И именно поэтому он раньше других смог понять, что Уинтер беременна.
«О Питер!» – подумала Эллисон, беспомощно наблюдая, как он снова переживает эту пытку.
Спустя час наконец появился старший акушерской бригады. Он улыбался.
– Уинтер в порядке.
– А ребенок? – спросила Эллисон.
– С ней тоже все хорошо. Она недоношена, так что мы поместили ее в блок интенсивной терапии для новорожденных, но поскольку легкие у нее сильные, чувствует она себя нормально.
– С Уинтер действительно все в порядке? – переспросила Эллисон.
– Да. У нее было предлежание плаценты, поэтому и началось кровотечение, пришлось делать кесарево сечение. Сейчас она в палате, немного слаба, но пришла в сознание. – Доктор Джонсон увидел озабоченность и облегчение Эллисон и решил, что разговаривает с любящей подругой фиалковых глаз. – Некоторое время Уинтер будет еще очень слаба. Она потеряла довольно много крови. Раньше мы сделали бы ей переливание, но сейчас, если уровень крови не опасно низок, мы предпочитаем назначить железо и дать организму самостоятельно восполнить запасы крови.
– Из-за СПИДа? – сказала Эллисон.
– Да. Уинтер ничего не грозит, но в ближайшие несколько недель она будет слабой и неуверенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104