Это было именно то, что хотел Роб, красивое и совершенное, как Эмили.
– Да, месье, безупречное, – заверил его ювелир. – Разумеется, может понадобиться подгонка по размеру. Такое кольцо наденется только на очень тонкий пальчик.
– Если понадобится подгонка, вы сможете сделать это меньше чем за день, не так ли?
– Разумеется.
Когда Роб вернулся в номер, Эмили уже встала, надела мешковатые джинсы, хлопчатобумажную блузку и свитер с V-образным вырезом.
– Доброе утро.
– Привет.
Эмили смущенно улыбнулась. Прошлый вечер вполне мог оказаться сном, если бы она не нашла записку Роба. Прошлым вечером Роб произнес эти слова, а сегодня утром написал их, и теперь его синие глаза снова говорили ей об этом.
– Я тут кое-что для тебя принес. – Роб улыбнулся и нерешительно добавил: – Надеюсь, тебе понравится. Если нет, я могу его вернуть.
Из кармана пиджака Роб достал синюю бархатную коробочку. Когда он передавал ее Эмили, руки у него дрожали, а у Эмили они дрожали, пока она ее открывала.
– Роб! – Чувства переполняли ее, лишив дара речи. Через мгновение она прошептала: – Я не понимаю.
– Это обручальное кольцо. Эмили, ты выйдешь за меня замуж?
– Почему оно должно мне не понравиться? – спросила Эмили, не отвечая на его вопрос, боясь его ответа на свой.
– Потому что… – с нежностью заговорил Роб, – часть тебя считает, что ты не заслуживаешь красивых вещей. Эмили, если тебе не по себе от этого кольца, мы можем взять обычные золотые кольца или вообще обойтись без колец. Единственное, что мне по-настоящему нужно, это жениться на тебе. Я просто подумал, что ты сможешь быть счастливее.
«Я была счастливее, Роб! Ты никогда не знал, какой я могу быть – сильной и счастливой, и полной надежд».
Эмили нахмурилась, когда темный страх прежней Эмили Руссо, которая не была уверена в себе, не верила в себя, поднялся в ней. А вдруг Роб не полюбит новую Эмили?
«Нет! Он должен. Он полюбит. Роб был тем человеком, который верил, что нужно искать твою любящую, красивую сущность! Он знал, что твоя жизнь может стать счастливее. Он хотел этого для тебя».
– Эмили? – Роб понял ее страх и неуверенность, вызванные им. – Дорогая, прости меня. Я верну кольцо.
– Нет, Роб. Не уноси его, отдай мне его позже. Попроси меня попозже выйти за тебя. – «Если ты все еще захочешь». – Сегодня вечером, за ужином в «Серебряной башне». Хорошо?
– Хорошо, – с неохотой ответил Роб. Его озабоченность только возросла, когда Эмили взяла свою сумочку и жакет, который он ей купил. – Эмили, куда ты собралась?
– Я же не могу пойти в «Серебряную башню» в джинсах.
– Можешь. Эмили, насколько я знаю, ты можешь постоянно ходить в джинсах.
На листке бумаги Эмили написала адрес и телефон и передала Робу.
– Это адрес моей квартиры. Я буду готова в половине восьмого.
– Эмили, прошу тебя, не уходи!
– Роб, почему?
– Я боюсь, что ты не вернешься.
Удивление Эмили, ее милая улыбка немного его успокоили.
– У тебя же остаются мои вещи, – мягко напомнила она.
– Какие вещи? – «Кольцо, которое ты не хочешь? Батистовая ночная рубашка?» Роб с грустью спросил: – Какие? Ты оставляешь свою камеру?
– Нет, Роб. Я оставляю свое сердце.
Эмили делала портрет одного модельера из Дома Живанши, когда только приехала в Париж. Модельер сделал Эмили то же предложение, что делали ей в январе модельеры Лакруа, Диора, Шанели и Сен-Лорана: одеть ее, в качестве подарка, в тончайшие шелка и атлас – гладкие, женственные линии Живанши. Хотя к июню Эмили Руссо уже выглядела более стильно, модельер знал, что может заставить ее выглядеть сногсшибательно.
Эмили взяла такси от «Ритца» до Дома Живанши.
– Здравствуйте.
Модельер, не узнавая, смотрел на молодую женщину – сверкающий поток золотистых волос, мешковатые джинсы, просторный жакет. Эмили убрала волосы от лица.
– Это я.
– Эмили! У вас все хорошо?
– Да. Спасибо. – Эмили улыбнулась. Ей не хотелось говорить о событиях в посольстве. – Вы как-то сказали, что могли бы сделать меня красавицей.
– Вы и так красавица. Но я могу одеть вас так, что вы будете выглядеть просто исключительно.
– Что-нибудь мягкое и женственное? Что-нибудь для влюбленной?
– Вот именно.
Это было шифоновое платье, мягкие слои пастельного цвета, похожие на весенний сад. Модельер велел Эмили убрать волосы от лица и дал ей такие же пастельные атласные ленты, чтобы она переплела их с золотом своих волос.
– Только одну прядь, луч солнца, смешавшийся с цветами, – предложил он. – А остальные ваши чудесные волосы можете распустить, как золотой водопад, струящийся по спине.
Эмили была так красива и так нерешительна, будто и правда не верила, что он полюбит ее и в таком виде.
– Эмили! – Идя к ней, Роб сунул руку в карман и достал синюю бархатную коробочку. – Ты выйдешь за меня? Я не могу ждать ужина с шампанским, чтобы спросить тебя.
– Да. Я выйду за тебя, Роб.
Роб надел кольцо с бриллиантами на ее дрожащий палец. Оно подошло идеально.
– Мои ногти… – Длинные, ухоженные ногти пали жертвой ужасных событий в посольстве.
– Они отрастут, Эмили. За время нашего медового месяца.
– Нашего медового месяца?
– Ах, Эмили, сегодня днем я так боялся, что снова потеряю тебя. И занимал себя тем, что строил для нас чудесные планы. Я разговаривал с послом США. Он может устроить, чтобы мы поженились… очень быстро… прямо здесь, если ты хочешь.
– Хочу.
– Тогда, если ты не против, мы сможем три-четыре недели путешествовать по Европе.
– Я не против.
Роб осторожно взял ее руки в свои и улыбнулся:
– Я люблю тебя, Эмили.
– Я люблю тебя, Роб.
Роб и Эмили не поцеловались. Они едва касались друг друга. Но Роб был готов жениться на ней и провести с ней всю свою жизнь, даже если бы они никогда не поцеловались, потому что это по-прежнему могло вселить в нее ужас.
Эмили увидела любовь и нерешительность в синих глазах и прочла его мысли.
– Роб, меня никогда не целовал любящий мужчина.
В первый раз Роб и Эмили занимались любовью в свою брачную ночь. Они занимались любовью с нежностью и лаской, в темноте. Эмили не замерла от страха, чего боялся Роб, он почувствовал ее облегчение, но для Эмили во всем этом не было ни удовольствия, ни радости.
И на следующую ночь удовольствия не было, и на следующую, хотя именно Эмили хотела заниматься любовью, отчаянно желая, чтобы их любовь была полной. Каждую ночь она снимала свою простую ночную рубашку и тихо сворачивалась в постели рядом с ним. Они занимались любовью в темноте, молча, быстро, безрадостно.
Потом Эмили надевала рубашку, а Роб пижаму, и так же молча она засыпала.
Эмили засыпала, а Роб лежал без сна, репетируя слова, которые он скажет милым серым глазам при свете дня: «Дорогая, может, тебе пока не надо заниматься любовью?» Но вдруг эти слова причинят ей боль?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Да, месье, безупречное, – заверил его ювелир. – Разумеется, может понадобиться подгонка по размеру. Такое кольцо наденется только на очень тонкий пальчик.
– Если понадобится подгонка, вы сможете сделать это меньше чем за день, не так ли?
– Разумеется.
Когда Роб вернулся в номер, Эмили уже встала, надела мешковатые джинсы, хлопчатобумажную блузку и свитер с V-образным вырезом.
– Доброе утро.
– Привет.
Эмили смущенно улыбнулась. Прошлый вечер вполне мог оказаться сном, если бы она не нашла записку Роба. Прошлым вечером Роб произнес эти слова, а сегодня утром написал их, и теперь его синие глаза снова говорили ей об этом.
– Я тут кое-что для тебя принес. – Роб улыбнулся и нерешительно добавил: – Надеюсь, тебе понравится. Если нет, я могу его вернуть.
Из кармана пиджака Роб достал синюю бархатную коробочку. Когда он передавал ее Эмили, руки у него дрожали, а у Эмили они дрожали, пока она ее открывала.
– Роб! – Чувства переполняли ее, лишив дара речи. Через мгновение она прошептала: – Я не понимаю.
– Это обручальное кольцо. Эмили, ты выйдешь за меня замуж?
– Почему оно должно мне не понравиться? – спросила Эмили, не отвечая на его вопрос, боясь его ответа на свой.
– Потому что… – с нежностью заговорил Роб, – часть тебя считает, что ты не заслуживаешь красивых вещей. Эмили, если тебе не по себе от этого кольца, мы можем взять обычные золотые кольца или вообще обойтись без колец. Единственное, что мне по-настоящему нужно, это жениться на тебе. Я просто подумал, что ты сможешь быть счастливее.
«Я была счастливее, Роб! Ты никогда не знал, какой я могу быть – сильной и счастливой, и полной надежд».
Эмили нахмурилась, когда темный страх прежней Эмили Руссо, которая не была уверена в себе, не верила в себя, поднялся в ней. А вдруг Роб не полюбит новую Эмили?
«Нет! Он должен. Он полюбит. Роб был тем человеком, который верил, что нужно искать твою любящую, красивую сущность! Он знал, что твоя жизнь может стать счастливее. Он хотел этого для тебя».
– Эмили? – Роб понял ее страх и неуверенность, вызванные им. – Дорогая, прости меня. Я верну кольцо.
– Нет, Роб. Не уноси его, отдай мне его позже. Попроси меня попозже выйти за тебя. – «Если ты все еще захочешь». – Сегодня вечером, за ужином в «Серебряной башне». Хорошо?
– Хорошо, – с неохотой ответил Роб. Его озабоченность только возросла, когда Эмили взяла свою сумочку и жакет, который он ей купил. – Эмили, куда ты собралась?
– Я же не могу пойти в «Серебряную башню» в джинсах.
– Можешь. Эмили, насколько я знаю, ты можешь постоянно ходить в джинсах.
На листке бумаги Эмили написала адрес и телефон и передала Робу.
– Это адрес моей квартиры. Я буду готова в половине восьмого.
– Эмили, прошу тебя, не уходи!
– Роб, почему?
– Я боюсь, что ты не вернешься.
Удивление Эмили, ее милая улыбка немного его успокоили.
– У тебя же остаются мои вещи, – мягко напомнила она.
– Какие вещи? – «Кольцо, которое ты не хочешь? Батистовая ночная рубашка?» Роб с грустью спросил: – Какие? Ты оставляешь свою камеру?
– Нет, Роб. Я оставляю свое сердце.
Эмили делала портрет одного модельера из Дома Живанши, когда только приехала в Париж. Модельер сделал Эмили то же предложение, что делали ей в январе модельеры Лакруа, Диора, Шанели и Сен-Лорана: одеть ее, в качестве подарка, в тончайшие шелка и атлас – гладкие, женственные линии Живанши. Хотя к июню Эмили Руссо уже выглядела более стильно, модельер знал, что может заставить ее выглядеть сногсшибательно.
Эмили взяла такси от «Ритца» до Дома Живанши.
– Здравствуйте.
Модельер, не узнавая, смотрел на молодую женщину – сверкающий поток золотистых волос, мешковатые джинсы, просторный жакет. Эмили убрала волосы от лица.
– Это я.
– Эмили! У вас все хорошо?
– Да. Спасибо. – Эмили улыбнулась. Ей не хотелось говорить о событиях в посольстве. – Вы как-то сказали, что могли бы сделать меня красавицей.
– Вы и так красавица. Но я могу одеть вас так, что вы будете выглядеть просто исключительно.
– Что-нибудь мягкое и женственное? Что-нибудь для влюбленной?
– Вот именно.
Это было шифоновое платье, мягкие слои пастельного цвета, похожие на весенний сад. Модельер велел Эмили убрать волосы от лица и дал ей такие же пастельные атласные ленты, чтобы она переплела их с золотом своих волос.
– Только одну прядь, луч солнца, смешавшийся с цветами, – предложил он. – А остальные ваши чудесные волосы можете распустить, как золотой водопад, струящийся по спине.
Эмили была так красива и так нерешительна, будто и правда не верила, что он полюбит ее и в таком виде.
– Эмили! – Идя к ней, Роб сунул руку в карман и достал синюю бархатную коробочку. – Ты выйдешь за меня? Я не могу ждать ужина с шампанским, чтобы спросить тебя.
– Да. Я выйду за тебя, Роб.
Роб надел кольцо с бриллиантами на ее дрожащий палец. Оно подошло идеально.
– Мои ногти… – Длинные, ухоженные ногти пали жертвой ужасных событий в посольстве.
– Они отрастут, Эмили. За время нашего медового месяца.
– Нашего медового месяца?
– Ах, Эмили, сегодня днем я так боялся, что снова потеряю тебя. И занимал себя тем, что строил для нас чудесные планы. Я разговаривал с послом США. Он может устроить, чтобы мы поженились… очень быстро… прямо здесь, если ты хочешь.
– Хочу.
– Тогда, если ты не против, мы сможем три-четыре недели путешествовать по Европе.
– Я не против.
Роб осторожно взял ее руки в свои и улыбнулся:
– Я люблю тебя, Эмили.
– Я люблю тебя, Роб.
Роб и Эмили не поцеловались. Они едва касались друг друга. Но Роб был готов жениться на ней и провести с ней всю свою жизнь, даже если бы они никогда не поцеловались, потому что это по-прежнему могло вселить в нее ужас.
Эмили увидела любовь и нерешительность в синих глазах и прочла его мысли.
– Роб, меня никогда не целовал любящий мужчина.
В первый раз Роб и Эмили занимались любовью в свою брачную ночь. Они занимались любовью с нежностью и лаской, в темноте. Эмили не замерла от страха, чего боялся Роб, он почувствовал ее облегчение, но для Эмили во всем этом не было ни удовольствия, ни радости.
И на следующую ночь удовольствия не было, и на следующую, хотя именно Эмили хотела заниматься любовью, отчаянно желая, чтобы их любовь была полной. Каждую ночь она снимала свою простую ночную рубашку и тихо сворачивалась в постели рядом с ним. Они занимались любовью в темноте, молча, быстро, безрадостно.
Потом Эмили надевала рубашку, а Роб пижаму, и так же молча она засыпала.
Эмили засыпала, а Роб лежал без сна, репетируя слова, которые он скажет милым серым глазам при свете дня: «Дорогая, может, тебе пока не надо заниматься любовью?» Но вдруг эти слова причинят ей боль?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104