Если бы он влез в костюм, то сразу стал бы походить на мускулистого строительного рабочего, втиснувшегося в свой лучший воскресный наряд. Хотя дело происходило в пятницу — день, когда все стремятся одеться попроще, ни один из банкиров даже отдаленно не был похож на Крэга. Однако мой приятель в некотором роде вырядился — на нем была его любимая черная футболка с рассыпанными по ней изображениями разнокалиберных гантелей.
Облаченный в строгую тройку Джефф повел нас через лабиринт коридоров в конференц-зал. Взглянув в окно, я увидел через плечо соседнего небоскреба серебрящуюся поверхность нью-йоркской гавани.
В конференц-зале появилось еще несколько костюмов. Или, если быть более точным, — рубашек. На половине банкиров были совершенно одинаковые оксфордские сорочки из плотной ткани и строгие костюмные брюки, а на остальных (видимо более демократичных) — весьма дорогие трикотажные рубашки стиля «поло» и столь же добротные штаны различных покроев. Крэг страшно нервничал. Я, надо сказать, тоже. За исключением Джеффа, всем банкирам было за сорок, а некоторым и за пятьдесят, и все они выглядели просто великолепно. Одним словом, мы попали в общество могущественных людей с большими деньгами. Если «Ревер» время от времени решался на инвестирование нескольких миллионов, то «Блумфилд Вайсс» бросал в дело миллиарды, и эти миллиарды начинали работать во всех концах мира. Попав в столь избранное общество, я, конечно, волновался, но настоящего трепета не испытывал.
Каждый из небожителей вручил нам свою визитку, после чего Джефф сдал свои полномочия крохотному человечку по имени Сидни Шталь.
— Значит так, Крэг, — начал мистер Шталь. — Хорошо известный вам Джефф совершенно заморочил нам головы своими невнятными россказнями. Не могли бы вы четко и ясно поведать нам, чем вы там у себя занимаетесь. В вашем распоряжении десять минут.
Он говорил с типичным нью-йоркским акцентом — грубовато и напористо, примерно так, как изъяснялся сам Крэг лет двадцать тому назад.
Родные звуки, видимо, положительно повлияли на руководителя фирмы «Нет Коп», и тот как-то сразу успокоился.
— Конечно, могу, — ответил Крэг и приступил к делу.
Большие шишки «Блумфилд Вайсс» слушали его так, словно попали под гипноз.
Сорок пять минут спустя раздался стук в дверь, и в конференц-зал вступил явно встревоженный молодой человек в прекрасно сшитом костюме. Поймав взгляд мистера Сидни Шталя, молодой человек неуверенно кивнул на дверь. Мистер Шталь принял сигнал и произнес:
— О’кей, о’кей. Простите, Крэг, но на этом месте я вынужден вас прервать. — Он повернулся к коллегам и добавил: — Лично я — в деле. Теперь ваше мнение, парни.
Головы всех сидящих вокруг стола одновременно склонились, выражая тем самым свое полное согласие. Если Сидни решил, что риск оправдан, то все остальные не могли с разной степенью уверенности не разделить его мнение.
— Вы отличный рассказчик, — продолжил, поднимаясь со стула Шталь. — И вы мне нравитесь. Вы получите наши деньги, но только в том случае, если сможете столковаться с Джеффом о деталях сделки. Надеюсь, что он не окажется чересчур требовательным и напористым.
Крэг и я пожали мистеру Шталю руку и тот вышел из конференц-зала. За ним потянулись и остальные. С нами остался только Джефф.
— Держу пари, парни, вы и не подозревали, что дело провернется так легко, — ухмыльнулся он нам с противоположной стороны стола.
Я в ответ осклабился от уха до уха и спросил:
— Как это все называется? Ведь это сборище совсем не похоже на заседание инвестиционного комитета венчурной фирмы.
— В этом-то вся и загвоздка, — ответил Джефф. — Вы присутствовали на собрании своего рода неформального инвестиционного клуба самых удачливых дельцов фирмы. Самым удачливым из всех них бесспорно является Сидни Шталь. Их идея состоит в том, что они инвестируют проекты, которые для такого гиганта, как «Блумфилд Вайсс», слишком незначительны. Они вкладывают, как вы понимаете, свои доллары. Это — своего рода азартная игра. Собираются крепкие ребята и спрашивают себя: «Ну и кто из вас, парни, еще способен рискнуть?».
— Мне это было понятно, — заметил я.
— Однако не надо их недооценивать, — продолжал Джефф. — Большинство таких сделок приносят им хорошие очки.
— Хмм, — протянул я. — Мы забыли обсудить с ними один важный вопрос.
— Всего лишь один? — спросил Джефф.
— Да. О какой сумме идет речь.
— А сколько вам требуется?
— Три миллиона долларов.
— Ну, значит речь и идет о трех миллионах долларах.
***
На обратном пути в Бостон Крэг пребывал в экстазе. Он, словно не веря в свое счастье, вновь и вновь во всех деталях рассказывал себе и мне о том, что произошло. Джефф оказался крепким дельцом. В результате достигнутого нами соглашения солидный кус «Нет Коп» переходил в руки синдиката вкладчиков «Блумфилд Васйсс», столь же солидная доля оставалась у Крэга, а активы «Ревер» подлежали разводнению. Джефф получал место в Совете директоров.
В соответствии с соглашением об инвестициях, сделка вступала в силу лишь после получения одобрения от «Ревер». Таким образом, последнее слово оставалось за моей фирмой. Однако у меня создавалось впечатление, что Крэг все же получит средства на создание прототипа. А после получения работающего кремния, средства для «Нет Ком» потекут от таких крупных продавцов на рынке электроники, как «Лакстел» и «Эрикссон».
— Благодарю тебя, Саймон, — наконец, произнес он.
— Я и не подозревал, что они предложат нам всю сумму, — скромно ответил я.
— Но они сделали это! Сделали!!
Я следил из иллюминатора, как вдали за хвостом самолета постепенно исчезает Лонг-Айленд. Благополучное окончание дела с «Нет Коп» меня радовало. Очень радовало. Но остальные мои проблемы все еще оставались нерешенными.
Крэг обратил внимание на мое молчание.
— Эй, Саймон, в чем дело? Ты сражался за «Нет Коп» не меньше меня.
— Да. И я рад ничуть не меньше, чем ты.
— Так в чем же тогда дело?
Я поведал ему о том, что в глазах всех являюсь главным подозреваемым в убийстве Фрэнка. Сказал, что из-за этого от меня ушла Лайза, и что мне надо как можно больше узнать о подробностях преступления и о ходе его расследования.
— Возможно, я смогу тебе помочь, — сказал он. — Отец вышел в отставку несколько лет назад, но у него осталась куча знакомых в полицейском управлении. Не забывай, что я происхожу из семьи добрых католиков, поэтому двоюродных братьев у меня больше, чем у тебя пальцев на руках и ногах. И большинство их служит в полиции.
— Не исключено, что сможешь, — ответил я и, собравшись с мыслями, продолжил: — Человек, ведущий расследование приписан к офису Окружного прокурора графства Эссекс. Это некий сержант Махони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Облаченный в строгую тройку Джефф повел нас через лабиринт коридоров в конференц-зал. Взглянув в окно, я увидел через плечо соседнего небоскреба серебрящуюся поверхность нью-йоркской гавани.
В конференц-зале появилось еще несколько костюмов. Или, если быть более точным, — рубашек. На половине банкиров были совершенно одинаковые оксфордские сорочки из плотной ткани и строгие костюмные брюки, а на остальных (видимо более демократичных) — весьма дорогие трикотажные рубашки стиля «поло» и столь же добротные штаны различных покроев. Крэг страшно нервничал. Я, надо сказать, тоже. За исключением Джеффа, всем банкирам было за сорок, а некоторым и за пятьдесят, и все они выглядели просто великолепно. Одним словом, мы попали в общество могущественных людей с большими деньгами. Если «Ревер» время от времени решался на инвестирование нескольких миллионов, то «Блумфилд Вайсс» бросал в дело миллиарды, и эти миллиарды начинали работать во всех концах мира. Попав в столь избранное общество, я, конечно, волновался, но настоящего трепета не испытывал.
Каждый из небожителей вручил нам свою визитку, после чего Джефф сдал свои полномочия крохотному человечку по имени Сидни Шталь.
— Значит так, Крэг, — начал мистер Шталь. — Хорошо известный вам Джефф совершенно заморочил нам головы своими невнятными россказнями. Не могли бы вы четко и ясно поведать нам, чем вы там у себя занимаетесь. В вашем распоряжении десять минут.
Он говорил с типичным нью-йоркским акцентом — грубовато и напористо, примерно так, как изъяснялся сам Крэг лет двадцать тому назад.
Родные звуки, видимо, положительно повлияли на руководителя фирмы «Нет Коп», и тот как-то сразу успокоился.
— Конечно, могу, — ответил Крэг и приступил к делу.
Большие шишки «Блумфилд Вайсс» слушали его так, словно попали под гипноз.
Сорок пять минут спустя раздался стук в дверь, и в конференц-зал вступил явно встревоженный молодой человек в прекрасно сшитом костюме. Поймав взгляд мистера Сидни Шталя, молодой человек неуверенно кивнул на дверь. Мистер Шталь принял сигнал и произнес:
— О’кей, о’кей. Простите, Крэг, но на этом месте я вынужден вас прервать. — Он повернулся к коллегам и добавил: — Лично я — в деле. Теперь ваше мнение, парни.
Головы всех сидящих вокруг стола одновременно склонились, выражая тем самым свое полное согласие. Если Сидни решил, что риск оправдан, то все остальные не могли с разной степенью уверенности не разделить его мнение.
— Вы отличный рассказчик, — продолжил, поднимаясь со стула Шталь. — И вы мне нравитесь. Вы получите наши деньги, но только в том случае, если сможете столковаться с Джеффом о деталях сделки. Надеюсь, что он не окажется чересчур требовательным и напористым.
Крэг и я пожали мистеру Шталю руку и тот вышел из конференц-зала. За ним потянулись и остальные. С нами остался только Джефф.
— Держу пари, парни, вы и не подозревали, что дело провернется так легко, — ухмыльнулся он нам с противоположной стороны стола.
Я в ответ осклабился от уха до уха и спросил:
— Как это все называется? Ведь это сборище совсем не похоже на заседание инвестиционного комитета венчурной фирмы.
— В этом-то вся и загвоздка, — ответил Джефф. — Вы присутствовали на собрании своего рода неформального инвестиционного клуба самых удачливых дельцов фирмы. Самым удачливым из всех них бесспорно является Сидни Шталь. Их идея состоит в том, что они инвестируют проекты, которые для такого гиганта, как «Блумфилд Вайсс», слишком незначительны. Они вкладывают, как вы понимаете, свои доллары. Это — своего рода азартная игра. Собираются крепкие ребята и спрашивают себя: «Ну и кто из вас, парни, еще способен рискнуть?».
— Мне это было понятно, — заметил я.
— Однако не надо их недооценивать, — продолжал Джефф. — Большинство таких сделок приносят им хорошие очки.
— Хмм, — протянул я. — Мы забыли обсудить с ними один важный вопрос.
— Всего лишь один? — спросил Джефф.
— Да. О какой сумме идет речь.
— А сколько вам требуется?
— Три миллиона долларов.
— Ну, значит речь и идет о трех миллионах долларах.
***
На обратном пути в Бостон Крэг пребывал в экстазе. Он, словно не веря в свое счастье, вновь и вновь во всех деталях рассказывал себе и мне о том, что произошло. Джефф оказался крепким дельцом. В результате достигнутого нами соглашения солидный кус «Нет Коп» переходил в руки синдиката вкладчиков «Блумфилд Васйсс», столь же солидная доля оставалась у Крэга, а активы «Ревер» подлежали разводнению. Джефф получал место в Совете директоров.
В соответствии с соглашением об инвестициях, сделка вступала в силу лишь после получения одобрения от «Ревер». Таким образом, последнее слово оставалось за моей фирмой. Однако у меня создавалось впечатление, что Крэг все же получит средства на создание прототипа. А после получения работающего кремния, средства для «Нет Ком» потекут от таких крупных продавцов на рынке электроники, как «Лакстел» и «Эрикссон».
— Благодарю тебя, Саймон, — наконец, произнес он.
— Я и не подозревал, что они предложат нам всю сумму, — скромно ответил я.
— Но они сделали это! Сделали!!
Я следил из иллюминатора, как вдали за хвостом самолета постепенно исчезает Лонг-Айленд. Благополучное окончание дела с «Нет Коп» меня радовало. Очень радовало. Но остальные мои проблемы все еще оставались нерешенными.
Крэг обратил внимание на мое молчание.
— Эй, Саймон, в чем дело? Ты сражался за «Нет Коп» не меньше меня.
— Да. И я рад ничуть не меньше, чем ты.
— Так в чем же тогда дело?
Я поведал ему о том, что в глазах всех являюсь главным подозреваемым в убийстве Фрэнка. Сказал, что из-за этого от меня ушла Лайза, и что мне надо как можно больше узнать о подробностях преступления и о ходе его расследования.
— Возможно, я смогу тебе помочь, — сказал он. — Отец вышел в отставку несколько лет назад, но у него осталась куча знакомых в полицейском управлении. Не забывай, что я происхожу из семьи добрых католиков, поэтому двоюродных братьев у меня больше, чем у тебя пальцев на руках и ногах. И большинство их служит в полиции.
— Не исключено, что сможешь, — ответил я и, собравшись с мыслями, продолжил: — Человек, ведущий расследование приписан к офису Окружного прокурора графства Эссекс. Это некий сержант Махони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110