— бросил он, поворачиваясь лицом к мне. — По крайней мере это-то ты можешь сказать?
Он прав. Моя лояльность фирме на этом заканчивалась, тем более, что я перед ним в большом долгу.
— Фрэнк Кук, — сказал я.
— Сукин сын! Вонючий ублюдок!
— Крэг…
— Что еще?
— Ты добудешь денег.
— Брось! Нас отлично поимели, и поимели нас вы.
— Но таким образом открывается отличная возможность для других.
— Ах вот как?! Ты что, на самом деле веришь в то, что другая венчурная компания примчится к нам с тонной бабок, после того, как вы нас кинули? — презрительно произнес Крэг.
— Но ты можешь попытаться. Я дам тебе самые лучшие рекомендации.
— Да кого интересуют твои рекомендации? Они будут обращаться не к тебе, а к Фрэнку Куку, и тебе прекрасно известно, что этот дерьможор скажет.
Крэг был прав. Фрэнк четко объяснил причины, в силу которых «Ревер» выходит из проекта. Наш бывший партнер сверлил меня взглядом из-под нахмуренных бровей. Мне даже показалось, что его коротко остриженные волосы от ярости встали дыбом.
— Меня от твоего вида тошнит, — заявил он. — Убирайся отсюда!
— Крэг, я могу помочь…
— Убирайся! — рявкнул он.
Я неторопливо кивнул и пошел к выходу сквозь строй сердитых или, в лучшем случае, растерянных лиц. Мне удалось удерживать непроницаемое выражение лица до самого выхода. Оказавшись на улице, я остановился и, прислонившись спиной к стене, принялся на чем свет стоит поносить Джила, венчурную компанию «Ревер» и самого себя. Чуть расслабившись, я поклялся себе, что никогда больше не окажусь в подобном положении.
Когда я вернулся в контору, Даниэл изучал курсы акций. Парень обладал уникальным качеством. Он держал в памяти котировки акций многих компаний за несколько последних лет. Этого Даниэл достиг в результате ежедневного изучения биржевой активности на экране своего компьютера.
Когда мы учились в школе бизнеса, я с ним был едва знаком. Он отлично учился и всё время толковал о своих инвестициях. Если верить его словам, то все они имели грандиозный успех. Даниэл обладал необъяснимой способностью предвидеть возможные слияния фирм и поглощения одной компании другой, что приносило ему неплохие дивиденды. Кроме того, он каким-то шестым чувством улавливал возможные технологические прорывы и умело этим пользовался. Даниэл не делал секрета из того, что намерен быстро стать мультимиллионером. Главным инструментом для достижения этой цели наш коллега считал фондовую биржу. Даниэл обладал несокрушимой уверенностью в свое деловое чутье, тщательно просчитывая при этом все возможные риски.
В «Ревер» Даниэл пришелся ко двору, и со своей стороны считал, что служба в венчурной компании ему вполне подходит. Как-то, разоткровенничавшись, он признался, что «Ревер» ему нужен лишь как дополнительный источник информации о состоянии рынка и в качестве одного из инструментов дополнительных доходов.
— Крэг, видимо, не очень возрадовался? — спросил Даниэл, отрываясь от бумаг. — Он не пытался тебя убить?
— Почти, — ответил я.
— Но ты спасся, использовав приемы рукопашного боя, которым обучился на армейской службе?
— Нет. Я просто стоял перед ним, пытаясь сохранить спокойствие. Думаю, что вполне в этом преуспел.
— И что же ты теперь намерен делать? — поинтересовался Джон.
— Не знаю, — ответил я, тяжело опускаясь на стул.
— Чаю хочешь? — спросил Джон.
— Хочу. Спасибо.
Он вернулся через пару минут с чашкой чая для меня и с какой-то сложной комбинацией молока и кофе для себя.
— А мне? — обижено пискнул Даниэл.
— Что за дьявольщина! — воскликнул Джон и шлепнул себя по лбу. — Опять забыл.
— Ты всегда так.
— Неужели уже сорок три с четвертью? — спросил Джон, глядя на экран через плечо Даниэла.
Мы все прекрасно знали, на что он смотрит. Все партнеры и сотрудники «Ревер» ежедневно смотрели на эти цифры. На котировку акций «Био один».
— Поднимаются потихоньку, — сказал Даниэл.
Джон взял толстую стопку бумаг со своего стола и бросил её перед Даниэлом.
— Наслаждайся, — сказал он.
Это была стопка так называемых «дохлых дел». Здесь были лишь дела, полученные нами по обычной почте от безумных изобретателей и чокнутых фантазеров. Кроме того, в памяти компьютеров хранилась полученная по электронной почте виртуальная «пачка» подобных документов.
— О’кей, — простонал Даниэл. — Но читать я их не стану. Мои письма с отказом в этом случае будут гораздо более вежливыми. Всё едино, ничего ценного там не окажется.
— Ты этого не знаешь, — ответил Джон.
— Перестань. Всё это — полное барахло. Только взгляни, — Даниэл постучал пальцем по верхнему документу. — Парень намерен продавать через интернет сканеры для наблюдения за НЛО.
— Не скажи. Ведь именно из «дохлых дел» я выудил проект ветряного электрогенератора.
— Вот, вот. И я о том же.
Я понимал, что хочет сказать Даниэл. Джон был страшно горд своей идеей с генератором, однако Джил зарубил её с порога.
— Во всяком случае, я подхожу к любому проекту без всякой предвзятости, — сказал Джон.
— Вот это меня и пугает, — пробормотал Даниэл.
Я попытался сконцентрироваться на работе, но не мог. Когда на тебя нападают со всех сторон, работать невозможно. Вначале меня били Фрэнк и остальные партнеры, а затем — Крэг. Крэга я мог простить. Что касается Фрэнка, то он прощению не подлежал.
Мы с Фрэнком понравились друг другу с того момента, когда он беседовал со мной перед моим поступлением в «Ревер». Когда я стал сотрудником компании, мы много работали вместе, и он с явным одобрением следил за развитием моих отношений с его дочерью. Со времени свадьбы прошло всего шесть месяцев, но его отношение ко мне уже стало более прохладным.
Фрэнк безумно любил Лайзу и страшно страдал, когда она в четырнадцать лет уехала в Калифорнию, где жила её мать. Когда Лайза вернулась в Бостон на работу в небольшой фирме, занимающейся вопросами биотехнологий, дочь и отец много времени проводили вместе. Поначалу я хорошо вписался в их компанию, но положение стало меняться, после того, как я и Лайза сочетались браком. Приглашение провести с ним уик-энд в его загородном доме на побережье — когда-то довольно случайные и абсолютно неформальные — становились все более и более частыми и настойчивыми. Появляясь у него вместе с Лайзой, я ощущал себя незваным гостем. Более того, у меня складывалось впечатление, что он приглашает дочь к себе тогда, когда я (как ему было известно) не мог приехать.
Как бы то ни было, но я мог понять его чувства. С некоторым запозданием до него дошло, что он перестанет быть главным мужчиной в жизни дочери сразу после того, как та выйдет за меня замуж. Это его тревожило. Меня, надо сказать, тоже. Лайза и я много работали, и мне хотелось проводить с ней как можно больше свободного времени — сколь мало его бы не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Он прав. Моя лояльность фирме на этом заканчивалась, тем более, что я перед ним в большом долгу.
— Фрэнк Кук, — сказал я.
— Сукин сын! Вонючий ублюдок!
— Крэг…
— Что еще?
— Ты добудешь денег.
— Брось! Нас отлично поимели, и поимели нас вы.
— Но таким образом открывается отличная возможность для других.
— Ах вот как?! Ты что, на самом деле веришь в то, что другая венчурная компания примчится к нам с тонной бабок, после того, как вы нас кинули? — презрительно произнес Крэг.
— Но ты можешь попытаться. Я дам тебе самые лучшие рекомендации.
— Да кого интересуют твои рекомендации? Они будут обращаться не к тебе, а к Фрэнку Куку, и тебе прекрасно известно, что этот дерьможор скажет.
Крэг был прав. Фрэнк четко объяснил причины, в силу которых «Ревер» выходит из проекта. Наш бывший партнер сверлил меня взглядом из-под нахмуренных бровей. Мне даже показалось, что его коротко остриженные волосы от ярости встали дыбом.
— Меня от твоего вида тошнит, — заявил он. — Убирайся отсюда!
— Крэг, я могу помочь…
— Убирайся! — рявкнул он.
Я неторопливо кивнул и пошел к выходу сквозь строй сердитых или, в лучшем случае, растерянных лиц. Мне удалось удерживать непроницаемое выражение лица до самого выхода. Оказавшись на улице, я остановился и, прислонившись спиной к стене, принялся на чем свет стоит поносить Джила, венчурную компанию «Ревер» и самого себя. Чуть расслабившись, я поклялся себе, что никогда больше не окажусь в подобном положении.
Когда я вернулся в контору, Даниэл изучал курсы акций. Парень обладал уникальным качеством. Он держал в памяти котировки акций многих компаний за несколько последних лет. Этого Даниэл достиг в результате ежедневного изучения биржевой активности на экране своего компьютера.
Когда мы учились в школе бизнеса, я с ним был едва знаком. Он отлично учился и всё время толковал о своих инвестициях. Если верить его словам, то все они имели грандиозный успех. Даниэл обладал необъяснимой способностью предвидеть возможные слияния фирм и поглощения одной компании другой, что приносило ему неплохие дивиденды. Кроме того, он каким-то шестым чувством улавливал возможные технологические прорывы и умело этим пользовался. Даниэл не делал секрета из того, что намерен быстро стать мультимиллионером. Главным инструментом для достижения этой цели наш коллега считал фондовую биржу. Даниэл обладал несокрушимой уверенностью в свое деловое чутье, тщательно просчитывая при этом все возможные риски.
В «Ревер» Даниэл пришелся ко двору, и со своей стороны считал, что служба в венчурной компании ему вполне подходит. Как-то, разоткровенничавшись, он признался, что «Ревер» ему нужен лишь как дополнительный источник информации о состоянии рынка и в качестве одного из инструментов дополнительных доходов.
— Крэг, видимо, не очень возрадовался? — спросил Даниэл, отрываясь от бумаг. — Он не пытался тебя убить?
— Почти, — ответил я.
— Но ты спасся, использовав приемы рукопашного боя, которым обучился на армейской службе?
— Нет. Я просто стоял перед ним, пытаясь сохранить спокойствие. Думаю, что вполне в этом преуспел.
— И что же ты теперь намерен делать? — поинтересовался Джон.
— Не знаю, — ответил я, тяжело опускаясь на стул.
— Чаю хочешь? — спросил Джон.
— Хочу. Спасибо.
Он вернулся через пару минут с чашкой чая для меня и с какой-то сложной комбинацией молока и кофе для себя.
— А мне? — обижено пискнул Даниэл.
— Что за дьявольщина! — воскликнул Джон и шлепнул себя по лбу. — Опять забыл.
— Ты всегда так.
— Неужели уже сорок три с четвертью? — спросил Джон, глядя на экран через плечо Даниэла.
Мы все прекрасно знали, на что он смотрит. Все партнеры и сотрудники «Ревер» ежедневно смотрели на эти цифры. На котировку акций «Био один».
— Поднимаются потихоньку, — сказал Даниэл.
Джон взял толстую стопку бумаг со своего стола и бросил её перед Даниэлом.
— Наслаждайся, — сказал он.
Это была стопка так называемых «дохлых дел». Здесь были лишь дела, полученные нами по обычной почте от безумных изобретателей и чокнутых фантазеров. Кроме того, в памяти компьютеров хранилась полученная по электронной почте виртуальная «пачка» подобных документов.
— О’кей, — простонал Даниэл. — Но читать я их не стану. Мои письма с отказом в этом случае будут гораздо более вежливыми. Всё едино, ничего ценного там не окажется.
— Ты этого не знаешь, — ответил Джон.
— Перестань. Всё это — полное барахло. Только взгляни, — Даниэл постучал пальцем по верхнему документу. — Парень намерен продавать через интернет сканеры для наблюдения за НЛО.
— Не скажи. Ведь именно из «дохлых дел» я выудил проект ветряного электрогенератора.
— Вот, вот. И я о том же.
Я понимал, что хочет сказать Даниэл. Джон был страшно горд своей идеей с генератором, однако Джил зарубил её с порога.
— Во всяком случае, я подхожу к любому проекту без всякой предвзятости, — сказал Джон.
— Вот это меня и пугает, — пробормотал Даниэл.
Я попытался сконцентрироваться на работе, но не мог. Когда на тебя нападают со всех сторон, работать невозможно. Вначале меня били Фрэнк и остальные партнеры, а затем — Крэг. Крэга я мог простить. Что касается Фрэнка, то он прощению не подлежал.
Мы с Фрэнком понравились друг другу с того момента, когда он беседовал со мной перед моим поступлением в «Ревер». Когда я стал сотрудником компании, мы много работали вместе, и он с явным одобрением следил за развитием моих отношений с его дочерью. Со времени свадьбы прошло всего шесть месяцев, но его отношение ко мне уже стало более прохладным.
Фрэнк безумно любил Лайзу и страшно страдал, когда она в четырнадцать лет уехала в Калифорнию, где жила её мать. Когда Лайза вернулась в Бостон на работу в небольшой фирме, занимающейся вопросами биотехнологий, дочь и отец много времени проводили вместе. Поначалу я хорошо вписался в их компанию, но положение стало меняться, после того, как я и Лайза сочетались браком. Приглашение провести с ним уик-энд в его загородном доме на побережье — когда-то довольно случайные и абсолютно неформальные — становились все более и более частыми и настойчивыми. Появляясь у него вместе с Лайзой, я ощущал себя незваным гостем. Более того, у меня складывалось впечатление, что он приглашает дочь к себе тогда, когда я (как ему было известно) не мог приехать.
Как бы то ни было, но я мог понять его чувства. С некоторым запозданием до него дошло, что он перестанет быть главным мужчиной в жизни дочери сразу после того, как та выйдет за меня замуж. Это его тревожило. Меня, надо сказать, тоже. Лайза и я много работали, и мне хотелось проводить с ней как можно больше свободного времени — сколь мало его бы не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110