– Нет.
– Допустим. А что за письмо она получила? Вам что-нибудь об этом известно?
– Ничего.
– Когда вы уехали в Коннектикут?
– В пятницу, седьмого. Утром.
– А точнее?
– Я ушел из дома часов в восемь.
– С какой целью вы туда отправились?
– Клиент заказал мне портрет.
– Вы полагали, что это займет два выходных дня?
– Да.
– Когда планировали вернуться?
– Хотел попасть к себе в студию в понедельник с утра.
– Попали?
– Нет.
– Когда же вы вернулись?
– В понедельник, в одиннадцать часов вечера.
– В тот самый вечер, когда была убита Анни?
– Да.
– И вы сразу позвонили ей на работу?
– В одиннадцать-то вечера?
– Пожалуй, вы правы. Вы справились у телефонистки, звонил ли вам кто-нибудь?
– Да. Звонила Анни.
– Вы ей не перезвонили?
– Нет.
– Почему же?
– Я думал, ничего срочного, подождет до утра. Я тогда ужасно устал, мистер Клинг.
– А наутро вы не пытались до неё дозвониться?
– Утром я прочел в газете, что её убили.
– Ладно. Если вы не против, я захвачу с собой письмо. Оно может нам пригодиться.
– Разумеется. – Бун пристально поглядел на Клинга. – Вы по-прежнему считаете, что я имею к убийству какое-то отношение?
– Я бы сказал так: в том, что вы рассказали, есть некоторые противоречия.
– Когда именно была убита Анни?
– Коронер считает, что в десять тридцать.
– Тогда я вне подозрений.
– Почему? Только потому, что вы утверждаете, будто приехали в город в одиннадцать вечера?
– Нет. Потому что с десяти до половины одиннадцатого я был в одном ресторанчике. Оказалось, что его владелец очень интересуется фотографией, и мы с ним разговорились.
– Что за ресторанчик?
– Называется «Колесо». В сорока милях от города. Я просто не мог её убить. Проверьте. Владелец меня должен был запомнить. Я ещё дал ему свою визитную карточку.
– Говорите, в сорока милях от города?
– Именно так. По тридцать восьмому шоссе. Можете проверить.
– Проверим, – пообещал Клинг. Он встал, направился к двери, но у порога обернулся. – Мистер Бун! – сказал он.
– Слушаю?
– Пока мы выясняем, что к чему, не ездите в Коннектикут на выходные.
* * *
Юридическая контора Джефферсона Добберли словно сошла со страниц «Больших надежд» Диккенса. Комнаты были маленькие и какие-то заплесневелые, в косых лучах солнца плавали пылинки. Полки в приемной, коридоре и кабинете были уставлены увесистыми юридическими справочниками.
Сам Джефферсон Добберли сидел у окна. Как раз над его лысиной в комнату врывался солнечный луч, и пылинки устроили себе танцплощадку на адвокатской плеши. Книги, сваленные на столе, образовали бастион между ним и Клингом. Берт изучающе поглядывал на адвоката. Высокий худой человек с водянистыми бледно-голубыми глазами, от уголков рта разбегаются морщинки. Добберли постоянно шевелил губами, словно хотел сплюнуть, но не знал куда. Бреясь сегодня утром, он сильно порезался: через всю щеку тянулась красная полоса. Единственное, что росло на голове Добберли – это бакенбарды, да и те какие-то белесые, как будто они завяли, прежде чем опасть. Джефферсону Добберли было пятьдесят три года, но выглядел он на все семьдесят.
– Теодор Бун предпринимал что-либо для получения опеки над дочерью? – задал первый вопрос Клинг.
– Не понимаю, какое это имеет отношение к вашему расследованию, мистер Клинг, – сказал Добберли. Его голос звучал на удивление мощно, что никак не вязалось с анемичной внешностью. Адвокат говорил так, словно обращался к присяжным; казалось, каждое его слово было исполнено особого смысла.
– Вряд ли вам надо отыскивать связь, мистер Добберли, – возразил Берт Клинг. – Это как раз наша задача.
Добберли только улыбнулся.
– Итак, что бы вы могли сказать по этому поводу, сэр? – тросил Клинг.
– А что вам рассказал мистер Бун?
– Послушайте, адвокат, – мягко сказал Клинг. – Не будем яграть в кошки-мышки. Мы расследуем убийство.
– Разумеется, мистер Клинг, – снова улыбнулся Добберли.
– Мы расследуем убийство, – с нажимом повторил Клинг.
Улыбка исчезла с лица адвоката.
– И что же вас интересует? – спросил он.
– Что он предпринимал, чтобы получить дочь?
– В последнее время?
– Да.
– Видите ли, миссис Травайл отказывалась отдавать девочку.
По закону Тед... мистер Бун может отобрать у неё ребенка. Но ради девочки он предпочитает обойтись без этого. Мы попросили вынести судебное решение заочно. Судебное заседание должно состояться в течение недели-другой. Вот и все.
– Когда вы подали заявление в суд?
– На следующий день после убийства.
– А прежде мистер Бун пытался получить опеку над дочерью?
Добберли заколебался.
– Пытался или нет? – спросил ещё раз Клинг.
– Они, если вам известно, в разводе почти два года...
– Известно.
– Я и раньше вел дела Теда. Когда они решили развестись, то, естественно, обратились ко мне. Я пытался отговорить их, но... У них уже все было решено. И Анни отправилась в Лас-Вегас...
– Продолжайте.
– Примерно через полгода ко мне обратился Тед. Сказал, что хочет взять Монику к себе.
– А вы ответили ему, что если суд отдал ребенка Анни, то сделать ничего нельзя, верно?
– Не совсем. Я сообщил ему кое-что другое.
– Что же?
– Что суд может отменить свое решение по поводу опеки только в том случае, если выяснится, что мать не заслуживает доверия.
– Что это значит?
– Например, если она воспитывает ребенка в публичном доме. Или если будет доказано, что она наркоманка или алкоголичка.
– Какое это имеет отношение к Анни?
– Видите ли... – замялся Добберли.
– Я вас слушаю.
– Мне всегда нравилась Анни, мистер Клинг. Мне не хотелось бы сообщать вам сведения, которые могут бросить на неё тень. Я рассказываю все это только по той причине, что мой клиент счел для себя возможным заявить о пересмотре дела.
– Вы подали апелляцию?
– Да. Мы надеялись, что суд изменит решение.
– Когда это было?
– Почти год назад. Но суды перегружены, мистер Клинг. Мы все ещё ждали ответа, когда Анни погибла. Я взял прошение назад. Теперь в нем нет необходимости. У Буна все права на ребенка.
– А на чем была основана апелляция? – спросил Клинг.
– Мы пытались доказать, что Анни как мать не заслуживает доверия. Вы, должно быть, понимаете, мистер Клинг, что, если бы она плохо одевала ребенка, или если бы они жили в нищем районе, или у неё было слишком много... как бы сказать... приятелей, все это далеко не достаточные поводы для апелляции.
– Понимаю, – сказал Клинг. – В чем же тогда был повод?
– Она была безнадежной алкоголичкой, – ответил Добберли и тяжело вздохнул.
– Но Бун и словом об этом не обмолвился, – заметил Клинг. – И миссис Травайл тоже. Клинг ненадолго задумался.
– Это как-то связано с её работой в винном магазине? – спросил он.
– Может быть. Я не видел Анни со дня развода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36