48).
120
ГЛАВА II
"Формальная седиментация" -- сохранение остатков старых форм
Основываясь на идеях Гус-
серля, Джеймсон выводит модель
"формальной седиментации",
т. е. сохранения в новых жанро-
вых образованиях остатков ста-
рых жанровых форм. В соответ-
ствии с этой моделью в основе
вновь рождающейся "сильной
формы жанра" (там же, с. 141) лежит "социосимволический
коммуникат", т. е., иными словами, любая форма имманентно и
сущностно обладает неотъемлемой от себя идеологией. Когда эта
форма заново осваивается и переделывается в совершенно ином
социальном и культурном контексте, ее первоначальный комму-
никат (сообщение, послание и т. д. -- идеологически и социально
окрашенное содержание) по-прежнему за ней сохраняется и дол-
жен быть признан в качестве функционального компонента новой
формы, в состав которой старая форма входит в том или ином
виде.
История музыки, по утверждению критика, дает наиболее
характерные примеры этого процесса, когда народные танцы
трансформируются в аристократические формы типы менуэта (то
же самое происходит и с пасторалью в литературе), чтобы затем
быть заново присвоенными романтической музыкой для совер-
шенно новых идеологических (и националистических) целей.
Идеология самой формы, считает Джеймсон, "выпавшая таким
образом в осадок" (там же, с. 141), сохраняется в поздней по
времени появления и более сложной структуре в виде "жанрового
коммуниката", который сосуществует, -- или вступая в противо-
речие, или выступая в качестве опосредующего,
"гармонизирующего механизма", -- с элементами, возникшими
на более поздней стадии разви-
тия какой-либо формы.
Интертекстуальность как "сохранение старых форм"
Это понятие текста как син-
хронного единства структурно
противоречивых или гетерогенных
элементов (в данном случае
Джеймсон опирается на автори-
тет Эрнста Блоха, выдвинувшего концепцию синхронного нерав-
номерного развития в рамках единой текстуальной структуры)
определяется в исследовании как интертекстуальность.
В терминах интертекстуальности важным оказывается даже
не столько видимое сохранение пережитков старых форм (сюда
121
ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ
входят, например, стереотипы жанрового поведения традиционных
персонажей, по Греймасу -- актантовых ролей: хвастливый воин,
скупой отец, глупый жених -- соперник героя и т. д.); более су-
щественным объявляется значимое отсутствие в тексте этих скры-
тых пережитков и рудиментов прежних генетических форм, --
отсутствие, которое становится видимым только при реконструи-
ровании литературного ряда, дающем возможность восстановить
опущенное звено.
В этом отношении новелла Эйхендорфа "Из жизни одного
бездельника", по мнению Джеймсона, может служить примером
подобной "негативной интертекстуальности". Театральность но-
веллы объясняется тем, что ее "текст может быть прочитан как
виртуальная транскрипция театрального представления" (191,
с. 137), поскольку он вписан в древнюю традицию комедии оши-
бок с двойниками, переодеванием, ритуальным разоблачением и
т. д., ведущей свое происхождение от римской комедии и нашед-
шей свой новый расцвет в творчестве Шекспира.
Одной из характерных черт комедии ошибок является нали-
чие в ее структуре двух сюжетных линий соответственно с дейст-
вующими лицами высокого и низкого социального положения, при
этом аристократическая линия сюжета дублируется в подсюжете
персонажа низкого происхождения. Новелла Эйхендорфа и может
быть понята как система с двойным сюжетом, в которой читате-
лю, однако, предлагается только побочная, снижение-комическая
линия с героями из низших классов. Джеймсон считает, что здесь
аристократическая линия сюжета структурно подавляется "по
стратегическим причинам, поскольку ее явное присутствие могло
послужить для нового послереволюционного читателя (имеется в
виду французская буржуазная революция 1789-1794 гг. --
И. И.) невольным напоминанием о сохранении в Германии полу-
феодальной структуры власти"
(там же, с. 138).
"Реификация"
Много места в "Полити-
ческом бессознательном" уделено
раскрытию понятия "реифи-
кации", происходящей в сознании человека периода позднего
капитализма. Реификация -- овеществление, гипостазирование,
т. е. процесс превращения абстрактных понятий в якобы реально,
существующие феномены, приписывания им субстанциональности,
в результате которой они начинают мыслиться как нечто матери-
альное, -- интерпретируется Джеймсоном по отношению к искус-
ству как неизбежное следствие его общего развития, в ходе кото-
122
ГЛАВА II
рого происходит расщепление первоначального синкретизма и
выделение отдельных видов искусства, а затем и их жанров. Этот
непрерывный процесс дифференциации ставится в прямую зави-
симость от процесса потери человеком ощущения своей целостно-
сти как индивида (недаром латинское "индивидуум" означало
"атом", т. е. нечто уже более неделимое). В свою очередь, это
вызвало вычленение и обособление друг от друга различных ви-
дов восприятия и ощущения, потребовавших для своего закрепле-
ния ("усиления опыта") и уже упоминавшейся дифференциации
искусств, и повышения их экспрессивности.
Оба эти процесса мыслятся Джеймсоном как взаимосвязан-
ные и взаимообуславливающие, и причина их порождения припи-
сывается дегуманизации человека, возникшей с началом капита-
листической эпохи. Как утверждает критик, реификация и искус-
ство модернизма являются двумя гранями "одного и того же про-
цесса", выражающего внутренне противоречивую логику и дина-
мику позднего капитализма" (191, с. 42). В то же время иссле-
дователь подчеркивает, что модернизм не просто "является отра-
жением социальной жизни конца XIX столетия, но также и бун-
том против этой реификации и одновременно символическим ак-
том, дающим утопическую компенсацию за все увеличивающуюся
дегуманизацию повседневной жизни" (там же). Эта компенсация
носит либидинальный характер и происходит в результате психи-
ческой фрагментации сознания человека в процессе систематиче-
ской квантификации, т. е. сведения качественных характеристик к
количественным, и рационализации его жизненного опыта. В це-
лом это -- следствие растущей специализации профессиональной
деятельности человека, в ходе которой он сам превращается в
орудие производства.
Исследователь утверждает, что психика человека и его чув-
ства восприятия в значительно большей степени являются резуль-
татом социально-исторического, нежели биологического развития.
В частности, и процесс реификации лучше всего может быть про-
иллюстрирован на эволюции одного из пяти чувств -- зрения,
которое в процессе своей дифференциации не только якобы ока-
залось способным постичь ранее не доступные для восприятия
объекты, но даже и само их породить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
120
ГЛАВА II
"Формальная седиментация" -- сохранение остатков старых форм
Основываясь на идеях Гус-
серля, Джеймсон выводит модель
"формальной седиментации",
т. е. сохранения в новых жанро-
вых образованиях остатков ста-
рых жанровых форм. В соответ-
ствии с этой моделью в основе
вновь рождающейся "сильной
формы жанра" (там же, с. 141) лежит "социосимволический
коммуникат", т. е., иными словами, любая форма имманентно и
сущностно обладает неотъемлемой от себя идеологией. Когда эта
форма заново осваивается и переделывается в совершенно ином
социальном и культурном контексте, ее первоначальный комму-
никат (сообщение, послание и т. д. -- идеологически и социально
окрашенное содержание) по-прежнему за ней сохраняется и дол-
жен быть признан в качестве функционального компонента новой
формы, в состав которой старая форма входит в том или ином
виде.
История музыки, по утверждению критика, дает наиболее
характерные примеры этого процесса, когда народные танцы
трансформируются в аристократические формы типы менуэта (то
же самое происходит и с пасторалью в литературе), чтобы затем
быть заново присвоенными романтической музыкой для совер-
шенно новых идеологических (и националистических) целей.
Идеология самой формы, считает Джеймсон, "выпавшая таким
образом в осадок" (там же, с. 141), сохраняется в поздней по
времени появления и более сложной структуре в виде "жанрового
коммуниката", который сосуществует, -- или вступая в противо-
речие, или выступая в качестве опосредующего,
"гармонизирующего механизма", -- с элементами, возникшими
на более поздней стадии разви-
тия какой-либо формы.
Интертекстуальность как "сохранение старых форм"
Это понятие текста как син-
хронного единства структурно
противоречивых или гетерогенных
элементов (в данном случае
Джеймсон опирается на автори-
тет Эрнста Блоха, выдвинувшего концепцию синхронного нерав-
номерного развития в рамках единой текстуальной структуры)
определяется в исследовании как интертекстуальность.
В терминах интертекстуальности важным оказывается даже
не столько видимое сохранение пережитков старых форм (сюда
121
ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ
входят, например, стереотипы жанрового поведения традиционных
персонажей, по Греймасу -- актантовых ролей: хвастливый воин,
скупой отец, глупый жених -- соперник героя и т. д.); более су-
щественным объявляется значимое отсутствие в тексте этих скры-
тых пережитков и рудиментов прежних генетических форм, --
отсутствие, которое становится видимым только при реконструи-
ровании литературного ряда, дающем возможность восстановить
опущенное звено.
В этом отношении новелла Эйхендорфа "Из жизни одного
бездельника", по мнению Джеймсона, может служить примером
подобной "негативной интертекстуальности". Театральность но-
веллы объясняется тем, что ее "текст может быть прочитан как
виртуальная транскрипция театрального представления" (191,
с. 137), поскольку он вписан в древнюю традицию комедии оши-
бок с двойниками, переодеванием, ритуальным разоблачением и
т. д., ведущей свое происхождение от римской комедии и нашед-
шей свой новый расцвет в творчестве Шекспира.
Одной из характерных черт комедии ошибок является нали-
чие в ее структуре двух сюжетных линий соответственно с дейст-
вующими лицами высокого и низкого социального положения, при
этом аристократическая линия сюжета дублируется в подсюжете
персонажа низкого происхождения. Новелла Эйхендорфа и может
быть понята как система с двойным сюжетом, в которой читате-
лю, однако, предлагается только побочная, снижение-комическая
линия с героями из низших классов. Джеймсон считает, что здесь
аристократическая линия сюжета структурно подавляется "по
стратегическим причинам, поскольку ее явное присутствие могло
послужить для нового послереволюционного читателя (имеется в
виду французская буржуазная революция 1789-1794 гг. --
И. И.) невольным напоминанием о сохранении в Германии полу-
феодальной структуры власти"
(там же, с. 138).
"Реификация"
Много места в "Полити-
ческом бессознательном" уделено
раскрытию понятия "реифи-
кации", происходящей в сознании человека периода позднего
капитализма. Реификация -- овеществление, гипостазирование,
т. е. процесс превращения абстрактных понятий в якобы реально,
существующие феномены, приписывания им субстанциональности,
в результате которой они начинают мыслиться как нечто матери-
альное, -- интерпретируется Джеймсоном по отношению к искус-
ству как неизбежное следствие его общего развития, в ходе кото-
122
ГЛАВА II
рого происходит расщепление первоначального синкретизма и
выделение отдельных видов искусства, а затем и их жанров. Этот
непрерывный процесс дифференциации ставится в прямую зави-
симость от процесса потери человеком ощущения своей целостно-
сти как индивида (недаром латинское "индивидуум" означало
"атом", т. е. нечто уже более неделимое). В свою очередь, это
вызвало вычленение и обособление друг от друга различных ви-
дов восприятия и ощущения, потребовавших для своего закрепле-
ния ("усиления опыта") и уже упоминавшейся дифференциации
искусств, и повышения их экспрессивности.
Оба эти процесса мыслятся Джеймсоном как взаимосвязан-
ные и взаимообуславливающие, и причина их порождения припи-
сывается дегуманизации человека, возникшей с началом капита-
листической эпохи. Как утверждает критик, реификация и искус-
ство модернизма являются двумя гранями "одного и того же про-
цесса", выражающего внутренне противоречивую логику и дина-
мику позднего капитализма" (191, с. 42). В то же время иссле-
дователь подчеркивает, что модернизм не просто "является отра-
жением социальной жизни конца XIX столетия, но также и бун-
том против этой реификации и одновременно символическим ак-
том, дающим утопическую компенсацию за все увеличивающуюся
дегуманизацию повседневной жизни" (там же). Эта компенсация
носит либидинальный характер и происходит в результате психи-
ческой фрагментации сознания человека в процессе систематиче-
ской квантификации, т. е. сведения качественных характеристик к
количественным, и рационализации его жизненного опыта. В це-
лом это -- следствие растущей специализации профессиональной
деятельности человека, в ходе которой он сам превращается в
орудие производства.
Исследователь утверждает, что психика человека и его чув-
ства восприятия в значительно большей степени являются резуль-
татом социально-исторического, нежели биологического развития.
В частности, и процесс реификации лучше всего может быть про-
иллюстрирован на эволюции одного из пяти чувств -- зрения,
которое в процессе своей дифференциации не только якобы ока-
залось способным постичь ранее не доступные для восприятия
объекты, но даже и само их породить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80