Вот он повернул голову в нашу сторону. Сейчас пойдет к берегу, с облегчением подумала я. Но он резко взял в сторону, показав нам бок. Он ни разу не сделал полного поворота и все время смотрел на север, описывая полукруг то к северо-западу, то к северо-востоку.
Наконец он направился к нашему берегу, оставляя за собой две длинные, расходящиеся углом волны, но плыл на этот раз не так быстро. Нащупав ногами дно, он долго стоял в воде, поворачивая свою темную, украшенную рогами голову то в одну, то в другую сторону, и в конце концов выбрался на берег.
Его потемневшая от влаги шерсть блестела. Через некоторое время он осмелел настолько, что стал пощипывать зелень, но с места не сходил и то и дело поднимал голову и вертел ею во все стороны.
Тем временем Крис вернулся к палатке перезарядить кинокамеру. Ему удалось заснять стремительное маневрирование волков, а также волков с бегущим в воде отражением. Теперь он хотел подобраться к ним поближе. Мы спустились в проход, всецело сосредоточенные на съемке, и даже не вспомнили об оружии. Крис установил кинокамеру на пригорке. Перед пригорком была болотистая низина, за нею – волки. Отсюда можно было снимать поверх марева.
Тундра дрожала. Мы не знали, нашли ли волки олененка. Во всяком случае, вид у них был такой, будто они наелись и теперь отдыхают.
Они могут пролежать здесь и до четырех часов, а солн це так и лупит, – заикнулась было я.
Ничего, я выдержу до четырех, – ответил Крис.
Нас донимали жара и жажда. Хорошо еще, Крис догадался захватить пару апельсинов, когда перезаряжался в палатке. И вот мы сидели у треноги, ели апельсины и наблюдали за волками. Самец лежал вытянувшись, не поднимая головы. Самка время от времени поднимала голову и, взглянув на нас, тут же опускала. В конце концов ей это надоело, она поднялась, повернулась и легла так, чтобы наблюдать за нами не поднимая головы.
Внезапно она вскочила и снова побежала на юг.
– Что-то учуяла, – прошептал Крис.
– Нервничает и решила отделаться от нас, – сказала я.
Прав оказался Крис. С юга приближался олень.
Как и прежде, волчица не пошла на него в лоб, а обошла стороной и, лишь зайдя в тыл, сделала поворот. И вот оба они уже мчатся на волка – самца.
Волчица опять пустила в ход свою тактику и погнала оленя прямо на него. А самец все это время сидел и глядел на нас. Затем он лениво сделал несколько шагов вперед, не переставая поглядывать на нас.
И тут случилось невероятное. Олень остановился и по непреложному закону оленьей породы оглянулся назад. Казалось бы, волку представилась блестящая возможность настичь его. Но нет! Волк тоже остановился и сел. Олень стоял и смотрел на волка, волк сидел и смотрел на оленя.
Прошла минута или две, прежде чем олень повернулся и продолжил бег, продемонстрировав тот чудесный скользящий бросок вперед, который олени, как назло, «выдают» именно в тот момент, когда кинокамера бездействует. Волк вскочил и бросился в погоню. «Неужели волки охотятся по правилам маркиза Куинсбери?» – подумала я.
Олень бежал прямо к своей смерти. Большой кремовый волк поджидал его.
– Сейчас мы кое-что увидим, – пробормотал Крис.
И мы действительно увидели, но не то, что предполагали. В этот момент в игру вступил – как бы вы думали, кто? – олененок! Все это время он лежал притаившись, а когда олень – это была самка – пробегал мимо, вскочил и побежал за нею. Неужели мать обошла озеро кругом, чтобы подобрать его? Ответ не заставил себя ждать.
Как раз в этот момент олениха пробегала мимо волка – самца, не видя его.
Как и прежде, он бросился к ней под прямым углом. Но теперь – то мы знали, с какой скоростью бегают волки и с какой – олени. Она была в безопасности.
Волчица остановилась: теперь пусть поработает волк. Некоторое время он преследовал олениху, но вскоре отказался от погони. Олениха продолжала бежать на север.
Мы все еще были уверены, что волки не останутся без завтрака, что олененок обречен. Глупыш вполне поспевал за самкой, но вел себя очень нерешительно. Он часто останавливался и оглядывался, теперь волки гнались за ним. Они сокращали дистанцию при каждом его зевке, пока он снова не припускал что есть силы. Неужели он не перестанет останавливаться и оглядываться? Наконец он все-таки догнал самку. Я вздохнула с облегчением.
Уж теперь – то он в безопасности, она выведет его из этих мест. Но не тут – то было! Это оказалась совсем другая самка! Олененок снова повернул и побежал в горы. Олениха продолжала мчаться вперед, словно ничего не заметив, – чужая.
Теперь настал наш черед. Бросив оленей, волки нерешительно потрусили в нашу сторону: мы были последнее, что еще осталось исследовать. Над краем пригорка показалась волчья голова, а затем и все тело. Волчица остановилась, разглядывая нас, потом двинулась к нам.
Не стану скрывать: у меня мурашки забегали по телу. Я, конечно, догадывалась, что эти волки боязливы не меньше Курка и Леди и бросятся бежать сломя голову при малейшем нашем движении. Но все равно мы испытывали трепет – веселый, восхитительный трепет оттого, что к нам подходят, нас наблюдают дикие волки.
Волчица повернула и сделала вокруг нас неполный круг. Тем временем самец тоже поднялся на пригорок и тоже обошел нас по кругу, но на более почтительном расстоянии, Затем – эффект сказок братьев Гримм – волк зевнул!
Широко, спокойно, роскошно, безразлично. Потом оба потрусили мелкой рысцой к водоразделу.
– Убедились, что мы не олени, – сказал Крис. – Не очень нас боятся, но полюбопытствовали.
Наконец – завтрак для нас с Крисом и для волчат.
– Я – то уж совсем решил: быть нашим волчишкам со свежим мясом, – ухмыльнулся Крис. С довольным видом он на певал себе что-то под нос, такая сказочная удача по части съемки ему подвалила.
– Ну конечно! Кто только не грабит работягу-волка! Мы взахлеб обменивались мнениями. Нам довелось видеть такое, что и во сне не приснится.
После этого как-то не верится рассказам так называемых старожилов, – сказал Крис. – О кровожадных волках, которые убивают ради забавы. Эти двое все утро работали до седьмого пота и ничего не добыли. Разве что несколько мышек вон там.
Они могли бы добыть олененка, – сказала я, – делай самец как следует свое дело.
Да, она взяла на себя всю беготню и давала ему блестящие возможности, – согласился Крис. – А он не сумел ими воспользоваться.
Это утро принесло нам ворох сюрпризов. Во-первых, мы узнали, как быстро волки определяют, что погоня бесполезна. Во – вторых, увидели самой природой устроенную «коробку скоростей» оленя и волка. По свидетельству естествоиспытателя Е. А. Китчина, в Соединенных Штатах был захронометрирован олень – самец, бежавший со скоростью сорок две мили в час. Какую бы скорость ни развивали северные олени, совершенно очевидно, что волкам за ними не угнаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Наконец он направился к нашему берегу, оставляя за собой две длинные, расходящиеся углом волны, но плыл на этот раз не так быстро. Нащупав ногами дно, он долго стоял в воде, поворачивая свою темную, украшенную рогами голову то в одну, то в другую сторону, и в конце концов выбрался на берег.
Его потемневшая от влаги шерсть блестела. Через некоторое время он осмелел настолько, что стал пощипывать зелень, но с места не сходил и то и дело поднимал голову и вертел ею во все стороны.
Тем временем Крис вернулся к палатке перезарядить кинокамеру. Ему удалось заснять стремительное маневрирование волков, а также волков с бегущим в воде отражением. Теперь он хотел подобраться к ним поближе. Мы спустились в проход, всецело сосредоточенные на съемке, и даже не вспомнили об оружии. Крис установил кинокамеру на пригорке. Перед пригорком была болотистая низина, за нею – волки. Отсюда можно было снимать поверх марева.
Тундра дрожала. Мы не знали, нашли ли волки олененка. Во всяком случае, вид у них был такой, будто они наелись и теперь отдыхают.
Они могут пролежать здесь и до четырех часов, а солн це так и лупит, – заикнулась было я.
Ничего, я выдержу до четырех, – ответил Крис.
Нас донимали жара и жажда. Хорошо еще, Крис догадался захватить пару апельсинов, когда перезаряжался в палатке. И вот мы сидели у треноги, ели апельсины и наблюдали за волками. Самец лежал вытянувшись, не поднимая головы. Самка время от времени поднимала голову и, взглянув на нас, тут же опускала. В конце концов ей это надоело, она поднялась, повернулась и легла так, чтобы наблюдать за нами не поднимая головы.
Внезапно она вскочила и снова побежала на юг.
– Что-то учуяла, – прошептал Крис.
– Нервничает и решила отделаться от нас, – сказала я.
Прав оказался Крис. С юга приближался олень.
Как и прежде, волчица не пошла на него в лоб, а обошла стороной и, лишь зайдя в тыл, сделала поворот. И вот оба они уже мчатся на волка – самца.
Волчица опять пустила в ход свою тактику и погнала оленя прямо на него. А самец все это время сидел и глядел на нас. Затем он лениво сделал несколько шагов вперед, не переставая поглядывать на нас.
И тут случилось невероятное. Олень остановился и по непреложному закону оленьей породы оглянулся назад. Казалось бы, волку представилась блестящая возможность настичь его. Но нет! Волк тоже остановился и сел. Олень стоял и смотрел на волка, волк сидел и смотрел на оленя.
Прошла минута или две, прежде чем олень повернулся и продолжил бег, продемонстрировав тот чудесный скользящий бросок вперед, который олени, как назло, «выдают» именно в тот момент, когда кинокамера бездействует. Волк вскочил и бросился в погоню. «Неужели волки охотятся по правилам маркиза Куинсбери?» – подумала я.
Олень бежал прямо к своей смерти. Большой кремовый волк поджидал его.
– Сейчас мы кое-что увидим, – пробормотал Крис.
И мы действительно увидели, но не то, что предполагали. В этот момент в игру вступил – как бы вы думали, кто? – олененок! Все это время он лежал притаившись, а когда олень – это была самка – пробегал мимо, вскочил и побежал за нею. Неужели мать обошла озеро кругом, чтобы подобрать его? Ответ не заставил себя ждать.
Как раз в этот момент олениха пробегала мимо волка – самца, не видя его.
Как и прежде, он бросился к ней под прямым углом. Но теперь – то мы знали, с какой скоростью бегают волки и с какой – олени. Она была в безопасности.
Волчица остановилась: теперь пусть поработает волк. Некоторое время он преследовал олениху, но вскоре отказался от погони. Олениха продолжала бежать на север.
Мы все еще были уверены, что волки не останутся без завтрака, что олененок обречен. Глупыш вполне поспевал за самкой, но вел себя очень нерешительно. Он часто останавливался и оглядывался, теперь волки гнались за ним. Они сокращали дистанцию при каждом его зевке, пока он снова не припускал что есть силы. Неужели он не перестанет останавливаться и оглядываться? Наконец он все-таки догнал самку. Я вздохнула с облегчением.
Уж теперь – то он в безопасности, она выведет его из этих мест. Но не тут – то было! Это оказалась совсем другая самка! Олененок снова повернул и побежал в горы. Олениха продолжала мчаться вперед, словно ничего не заметив, – чужая.
Теперь настал наш черед. Бросив оленей, волки нерешительно потрусили в нашу сторону: мы были последнее, что еще осталось исследовать. Над краем пригорка показалась волчья голова, а затем и все тело. Волчица остановилась, разглядывая нас, потом двинулась к нам.
Не стану скрывать: у меня мурашки забегали по телу. Я, конечно, догадывалась, что эти волки боязливы не меньше Курка и Леди и бросятся бежать сломя голову при малейшем нашем движении. Но все равно мы испытывали трепет – веселый, восхитительный трепет оттого, что к нам подходят, нас наблюдают дикие волки.
Волчица повернула и сделала вокруг нас неполный круг. Тем временем самец тоже поднялся на пригорок и тоже обошел нас по кругу, но на более почтительном расстоянии, Затем – эффект сказок братьев Гримм – волк зевнул!
Широко, спокойно, роскошно, безразлично. Потом оба потрусили мелкой рысцой к водоразделу.
– Убедились, что мы не олени, – сказал Крис. – Не очень нас боятся, но полюбопытствовали.
Наконец – завтрак для нас с Крисом и для волчат.
– Я – то уж совсем решил: быть нашим волчишкам со свежим мясом, – ухмыльнулся Крис. С довольным видом он на певал себе что-то под нос, такая сказочная удача по части съемки ему подвалила.
– Ну конечно! Кто только не грабит работягу-волка! Мы взахлеб обменивались мнениями. Нам довелось видеть такое, что и во сне не приснится.
После этого как-то не верится рассказам так называемых старожилов, – сказал Крис. – О кровожадных волках, которые убивают ради забавы. Эти двое все утро работали до седьмого пота и ничего не добыли. Разве что несколько мышек вон там.
Они могли бы добыть олененка, – сказала я, – делай самец как следует свое дело.
Да, она взяла на себя всю беготню и давала ему блестящие возможности, – согласился Крис. – А он не сумел ими воспользоваться.
Это утро принесло нам ворох сюрпризов. Во-первых, мы узнали, как быстро волки определяют, что погоня бесполезна. Во – вторых, увидели самой природой устроенную «коробку скоростей» оленя и волка. По свидетельству естествоиспытателя Е. А. Китчина, в Соединенных Штатах был захронометрирован олень – самец, бежавший со скоростью сорок две мили в час. Какую бы скорость ни развивали северные олени, совершенно очевидно, что волкам за ними не угнаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92