ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

У входа стояли несколько полицейских фургонов и множество машин "Скорой помощи". Двое-трое пьяных еще рвались продолжить ночное веселье, невзирая на полицейского, который пытался их прогнать.
Войдя внутрь станции, я пересек центральный зал, где продавали билеты, и подошел к полицейскому барьеру, воздвигнутому перед камерой хранения. Показав свой значок двоим полицейским, охранявшим барьер, прошел за ограждение. Завернув за угол, я наткнулся на Дойбеля, который бросился мне навстречу.
- Что мы имеем? - спросил я.
- Тело девушки в чемодане, комиссар. Судя по ее виду и запаху, она пролежала в нем довольно долго. Чемодан стоял в камере хранения.
- Профессор уже прибыл?
- Да, вместе с фотографом. Они пока еще ничего не делали, только взглянули на нее. Мы решили дождаться вас.
- Тронут вашей предусмотрительностью. Кто нашел останки девушки?
- Я, комиссар, с одним из сержантов моего отделения.
- И как же вы это сделали? Проконсультировались у ясновидящего?
- В Алекс позвонил неизвестный человек, комиссар. Он сообщил сержанту дежурной части, где находится тело, а тот - моему сержанту. Сержант связался со мной, и мы отправились прямо сюда. Нашли чемодан с телом девушки, и я позвонил вам.
- Анонимный звонок, говорите? В котором часу это было?
- Около двенадцати. Я как раз сдавал дежурство.
- Мне бы хотелось побеседовать с человеком, который разговаривал по телефону с незнакомцем. Попросите кого-нибудь проверить, не сменился ли он тоже с дежурства, и если он еще на месте, пусть попросят его не уходить, не написав рапорта. А как вы попали в камеру хранения?
- Через ночного мастера-смотрителя станции, комиссар. Когда камеру закрывают, ключи хранятся у него. - Дойбель показал мне на толстяка, стоящего в нескольких метрах от нас и покусывающего кожу на своей ладони. Вон он стоит.
- Похоже, мы оторвали его от ужина. Скажите ему, что мне нужны имена и адреса всех, кто работает в камере хранения, узнайте, в какое время они начинают работать. И, независимо от этого, пусть все соберутся здесь ко времени открытия камеры хранения с записями и документами.
Я помолчал какое-то мгновение, набираясь мужества для того, что мне предстояло увидеть.
- Ну что ж, - собрался я с духом, - покажите мне труп.
В камере хранения Ганс Ильман сидел на большом свертке с надписью "Обращаться осторожно", куря свою самокрутку и наблюдая, как полицейский фотограф устанавливает вспышки и треногу для камеры.
- А, комиссар! - произнес он, увидев меня, и встал. - Мы приехали только недавно, и я знаю, вы не хотели бы, чтобы мы начинали без вас. Кушанье немного переварилось, и вам они пригодятся. - Он протянул мне пару резиновых перчаток, а затем недовольно посмотрел на Дойбеля.
- Вы с нами посидите, инспектор?
Дойбель скривился.
- Я бы предпочел уйти, если вы не возражаете, комиссар. Конечно, я должен присутствовать, но у меня дочь примерно такого же возраста.
Я кивнул.
- Разбудите Беккера и Корша и вызовите их сюда. Я не вижу причины, почему мы одни должны заниматься этим "приятным" делом.
Дойбель повернулся, чтобы идти.
- Послушайте, инспектор, - сказал Ильман, - попросите кого-нибудь из наших друзей-полицейских организовать нам кофе. У меня дело пойдет лучше, когда я окончательно проснусь. Кроме того, мне потребуется человек, чтобы вести записи. Может ваш сержант разборчиво писать, как вы думаете?
- Думаю, может, профессор.
- Инспектор, мне кажется, уровень образования полицейских из Орпо очень низок - туда берут всех, кто в состоянии нацарапать условия пари на бумажке. Выясните наверняка насчет вашего сержанта, очень прошу вас. Лучше я буду сам писать, чем потом расшифровывать каракули, похожие на кириллицу или на еще более примитивную письменность.
- Слушаюсь, профессор. - Дойбель криво улыбнулся и отправился выполнять приказания.
- Смотри-ка, а я и не думал, что он такой чувствительный, - заметил Ильман, глядя ему вслед. - Тоже мне, сыщик, который боится увидеть мертвое тело! Это все равно как если бы торговец вином отказался попробовать "Бургундское", которое он собирается купить. Немыслимо. Где они набирают этих любителей бить по лицу?
- Все очень просто. Они выходят на улицу и загребают всех мужиков в кожаных шортах. Это то, что наци называют естественным отбором.
На полу в глубине камеры хранения лежал чемодан с телом, накрытым простыней. Мы нашли пару больших свертков и уселись на них. Ильман откинул простыню, и я невольно сморщился - в нос мне ударил запах, очень напоминавший запах скотного двора. Я машинально повернул голову, чтобы глотнуть свежего воздуха.
- Да, действительно, - пробормотал Ильман. - Лето в этом году очень жаркое.
Это был большой чемодан, какой берут в морской круиз, сделанный из голубой кожи отличного качества, со множеством латунных застежек и заклепок. Часто можно видеть, как такие чемоданы грузят на первоклассные пассажирские лайнеры, курсирующие между Гамбургом и Нью-Йорком. Однако девушке лет шестнадцати, лежавшей в этом чемодане, осталось совершить только одно путешествие - самое последнее в ее жизни. Полуприкрытая куском, как мне показалось, коричневой занавески, она лежала на спине, ноги повернуты влево, а в области груди тело ее образовывало изгиб. Голова располагалась под совершенно немыслимым углом по отношению к телу, рот раскрыт, казалось, что она улыбается, глаза полузакрыты, и, если бы не запекшаяся кровь в ноздрях и не связанные веревкой лодыжки, можно было бы подумать, что девушка только просыпается после долгого сна.
Вошел сержант Дойбеля - дородный мужчина без всяких признаков шеи, как у походной фляжки, и с грудью, напоминавшей мешок с песком, в руках тетрадь и карандаш. С видом почти полного безразличия он сел немного в отдалении, посасывая конфету и скрестив ноги. По-видимому, зрелище, открывшееся его глазам, мало его взволновало.
Перед тем как начать описывать то, что лежало перед Ним, Ильман какое-то мгновение оценивающе смотрел на сержанта и затем кивнул.
- "Девушка-подросток, - начал диктовать он официальным тоном, примерно шестнадцати лет, обнажена и лежит внутри большого чемодана хорошего качества. Тело частично покрыто куском коричневого кретона, ноги связаны обрывком веревки. - Он говорил медленно, делая паузы между фразами, чтобы сержант успевал записывать за ним. - При удалении с тела покрывала из ткани обнаружилось, что голова почти полностью отделена от туловища. На теле видны следы прогрессирующего разложения, свидетельствующие о том, что тело пролежало в чемодане по крайней мере четыре или пять недель. На кистях рук никаких "следов борьбы". Я заворачиваю их в бумагу для дальнейшего исследования пальцев в лаборатории, хотя из-за того, что она, без сомнения, грызла ногти, я думаю, это ничего не даст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76