Это слово задело Палафокса за живое, он вздрогнул, и на языке
Брейкнесса, языке интеллектуальной элиты, рявкнул:
- Убейте этого человека!
На Пастиче, языке переводчиков, языке культурной сферы, Беран
воззвал:
- Нет! Убейте этого дряхлого маньяка!
Палафокс метнулся к четверым с Брейкнесса - тем самым, которые вывели
из строя оружие Берана. Его голос был глубоким и звучным:
- Я, Палафокс, Великий Отец, приказываю вам - убейте этого человека!
Четверо выступили вперед. Когитанты были неподвижны, словно статуи.
Вдруг они, будто по сигналу, одновременно шевельнулись. С двадцати
направлений ударили струи огня. Пронзенный двадцатью лучами, с
выкатившимися из орбит глазами, с волосами, вставшими дыбом, Лорд Палафокс
умер.
Беран упал в кресло - стоять он не мог. Чуть погодя глубоко вздохнул,
поднялся, шатаясь:
- Я ничего еще пока не могу вам сказать - кроме того, что я попытаюсь
построить такой мир, в котором когитанты смогут жить бок о бок с паонитами
и быть довольными жизнью.
Финистерл, хмуро стоя в стороне, сказал:
- Боюсь, что это обещание, сколь бы заманчивым оно ни было, выполнить
не вполне в твоей власти.
Беран проследил направление его взгляда, обращенного к высоким окнам.
В небе были видны вспышки разноцветных огней, сияющие и расцветающие, как
праздничный фейерверк.
- Мирмидоны, - сказал Финистерл. - Они идут, чтобы отомстить тебе.
Будет лучше, если ты спасешься бегством, пока еще есть немного времени.
Они тебя не пощадят.
Беран ничего не ответил. Финистерл тронул его за руку:
- Здесь ты ничего не добьешься - только погибнешь. Здесь нет даже
стражи, мы все в их власти.
Беран мягко отстранил Финистерла:
- Я останусь здесь. Бежать не стану.
- Они убьют тебя!
Беран как-то очень по-паонитски пожал плечами:
- Все люди смертны.
- Но тебе многое еще надо совершить, а если ты погибнешь, ты не
добьешься ничего! Покинь город, и очень скоро мирмидоны устанут от новых
впечатлений и вернутся к своим игрищам.
- Нет, - сказал Беран, - Бустамонте бежал. Брумбо преследовали
беглеца и повергли его в прах. Я никуда не собираюсь бежать. Я буду ждать
здесь - как подобает властелину. И если они убьют меня - что ж, пусть
будет так.
Минуты текли медленно. Прошел час. Военные корабли валиантов,
снизившись, парили в нескольких ярдах от земли. Флагман эскадры осторожно
опустился на площадку дворцовой крыши.
В Великом Зале Беран спокойно сидел на Черном Кресле - реликвии
династии Панасперов. Лицо его было утомленным, глаза - широко открытыми и
потемневшими. Когитанты стояли группами, перешептывались, искоса наблюдали
за Бераном.
Издалека послышался звук - это было горловое пение. Священная песнь,
песнь победы, звучала все громче, в естественном ритме бьющегося сердца,
шагающих ног.
Двери распахнулись: в Великий Зал вошел Эстебан Карбоне, Верховный
Маршал валиантов, сопровождаемый дюжиной молодых фельдмаршалов и простыми
офицерами, шедшими чуть позади. Эстебан Карбоне подошел прямо к Черному
Креслу и остановился перед Бераном:
- Беран! - начал Эстебан Карбоне. - Ты нанес нам неслыханное
оскорбление. Ты своими делами доказал, что ты - плохой Панарх, неспособный
управлять Пао. Поэтому мы пришли, чтобы свергнуть и уничтожить тебя.
Беран задумчиво кивнул - как если бы Карбоне пришел к нему с
прошением. Тот продолжал:
- К тем, кто располагает силой, в конце концов переходит и власть -
такова основная аксиома истории. Вы бессильны, сильны лишь мирмидоны.
Теперь мы встанем у кормила власти, и я провозглашаю сейчас то, что отныне
станет законом: Верховный Маршал мирмидонов теперь и навеки будет
исполнять функции Панарха Пао.
Беран не произнес ни слова - действительно, слов тут не требовалось.
- Посему, Беран, все, что позволяет тебе сейчас твое потрепанное
достоинство, - оставить Черное Кресло и идти навстречу смерти.
Вдруг вмешались когитанты. Финистерл сказал зло:
- Одну минуту. Вы зашли слишком далеко, да и чересчур поспешили.
Эстебан Карбоне резко обернулся к нему:
- Что вы сказали?
- В принципе ваш тезис верен: править должен тот, в чьих руках сила.
Но я возражаю против второго утверждения: что вся сила на Пао
сосредоточена в ваших руках.
Эстебан Карбоне рассмеялся:
- А разве есть кто-нибудь, кто мог бы удержать нас, что бы мы ни
собирались сделать?
- Дело не совсем в этом. Ни один человек не может править Пао без
согласия на то паонитов. Вы этого согласия не получите.
- Согласие не имеет значения. Мы не станем вмешиваться в дела
паонитов. Они могут управлять собой сами - до тех пор, пока удовлетворяют
все наши нужды.
- И вы рассчитываете на то, что текниканты будут продолжать снабжать
вас оружием и боевой техникой?
- А почему бы нет? Им мало дела до того, кто покупает их товары.
- Ну, а кто введет их в курс ваших надобностей? Кто отдаст
необходимые распоряжения паонитам?
- Естественно, мы сами.
- А как они поймут вас? Вы не говорите ни на языке текникантов, ни на
языке Пао, а они не понимают валианта. Мы, когитанты, отказываемся служить
вам.
Маршал снова рассмеялся:
- Это уже становится интересным. Вы хотите сказать, что когитанты,
как люди весьма сведущие в лингвистике, будут править валиантами?
- Нет. Я лишь имел в виду, что вы не в состоянии править планетой
Пао, ибо не сможете общаться с теми, кого хотите видеть своими вассалами.
Эстебан Карбоне пожал плечами:
- Это не имеет большого значения. Мы немного владеем Пастичем -
достаточно для того, чтобы нас поняли. А скоро мы будем говорить еще лучше
и научим наших детей.
Беран впервые за все это время заговорил:
- Я предлагаю решение, которое, возможно, удовлетворит всех. Давайте
условимся, что валианты вправе уничтожить столько паонитов, сколько им
угодно - всех тех, кто окажет им активное сопротивление, - и таким образом
осуществлять диктат. Вскоре они окажутся перед противоречием: во-первых, в
паонитской традиции противиться любого рода принуждению, а во-вторых, они
не смогут общаться ни с паонитами, ни с текникантами.
Карбоне слушал с непреклонным выражением лица.
- Время стушует это противоречие. Помни: мы по природе своей
завоеватели.
- Согласен, - кивнул Беран устало. - Вы завоеватели. Но все же вам
лучше править с минимумом проблем. А пока Пао не заговорит на едином
языке, таком как Пастич, вы не можете управлять без крупных массовых
беспорядков.
- Тогда весь Пао должен заговорить на едином языке!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45