– Мной. И о том, что пароль другой, Али-Шейху известно!
Серго сын Васила не мог понять, отчего это вдруг пришельцу стало весело.
– Почтенный Серго сын Васила, а знаешь ли ты, что Али-Шейх и правда ушел из жизни?
– Что?
– Вот так-то. Уже три пятницы тому назад умер. Теперь и мне все ясно. Произошло недоразумение.
Хасан из Амузги вспомнил, как Мустафа говорил, что отец не успел сказать ему перед смертью что-то важное.
– Да развяжите вы меня! Хватит, и так душу замутили. Я Хасан из Амузги!
– Развяжите! Хасан из Амузги ты или кто другой, а только несешь чепуху. В прошлую пятницу Али-Шейха видели в полном здравии.
– Не стану я вам доказывать. С минуты на минуту его сын будет здесь…
– Мустафа?
– Да, он самый. А тот, кто сказал вам, что Али-Шейх жив, хотел, видимо…
– Войти к нам в доверие?..
– Может быть. Кто это был?
– Саид Хелли-Пенжи.
– Что? – удивился Хасан из Амузги.
– Да, он так назвался.
Странно, как мог попасть сюда Саид Хелли-Пенжи? Выходит, он следил за ними, когда они с Мууминой отрывали из тайника коран? Но…
– Этому негодяю вы, конечно, не учинили такой пытки?
– Нет. Но он ведь и не заикался о пароле…
– А что ему здесь нужно было?
– Проездом он. Ехал в Кумтор-Калу, а оттуда, кажется, собирался в Темир-Хан-Шуру.
– Зачем?
– Он не сказал, а мы не спрашивали.
– Тоже, конспираторы… А мне чуть мозги не вышибли. – Он потрогал шишку на голове, рывком подставив ногу, ударом в грудь свалил одного из тех, что помоложе, второго бросил через плечо, а хриплому так вывернул руку, что тот застонал.
Старик обомлел, не понимая, что вдруг произошло, а сыновья его (да, это были сыновья) уже изготовились броситься на Хасана из Амузги и растоптать…
– Ну хватит! Теперь мы квиты… – сказал Хасан. Сняв папаху, он показал свою бритую голову, на ней справа красовалась огромная шишка с кровоподтеком. – Убить же могли! Только этого мне и не хватало, чтобы у самой цели умереть, да еще и от своих…
– Ты тоже бьешь – не гладишь… – сказал хриплый.
– Кто они? – спросил Хасан, кивнув на парней.
– Мои сыновья. Четверо их у меня. Одного послал к Али-Шейху сообщить об изменении пароля. Он вот тоже от первой жены, – старик показал на хриплого. – А эти близнецы от второй. Вон и она возвращается. Ходила в Кумтор-Калу чуреки испечь. Идем в дом. Холодный ягурт из погреба да с теплым чуреком – это, брат, райская еда.
– Что ж, с удовольствием, – согласился Хасан. – Я голоден, как стадо волков…
А в это время вернулся четвертый сын, гонец к Али-Шейху, и, понятно, сообщил, что Али-Шейх умер и похоронен три пятницы назад, а сакля его на замке. Мустафы, мол, дома нет… Старик после этого и вовсе подобрел. Сыновья не без смущения подошли к Хасану из Амузги, о котором слышали так много восторженных рассказов. Вот ведь при каких странных обстоятельствах довелось встретиться. Хасан с улыбкой протянул им руку. Они поочередно почтительно пожали ее. Ничего, мол, не поделаешь, время такое, не всякому верить можно.
Драгоценный тайник
Муртуз-Али возвращался к домику в степи с таким воинством, что, будь здесь хоть сотня вооруженных людей, и им бы не устоять. Мустафа сын Али-Шейха, сыновья Абу-Супьяна, комиссар новых талгинских красных отрядов Умар из Адага и их командир – племянник Исмаила Сулейман Талгинский, а с ними еще две сотни конных бойцов. Вот с какой силой возвращался Муртуз-Али на помощь Хасану из Амузги. При этом ему удалось вовремя подоспеть и предупредить жителей Талгинского хутора, чтобы подались в лес, а оттуда пробивались к Агач-аулу. Обманутый и в этих своих надеждах, генерал Хакки-паша отдал приказ сжечь дотла весь хутор. Аскеры «храбро» совершили сей бесжертвенный подвиг в борьбе с незащищаемыми домами и несколькими отбившимися от хозяев собаками. И довольные тем, что на этом месте теперь уже долго не жить человеку, они попробовали было податься вслед за беглецами, но надвинулись сумерки, и генерал, не решившись на ночь глядя забираться в лес, объявил, что он устал, и велел раскинуть шатер…
Ночь уже украсили гирлянды звезд. Они нависли так низко, что на горизонте словно бы касались земли.
Остановив на расстоянии конницу, Муртуз-Али выехал с дозорными вперед. Беспокойство в душе у него было немалое. А что, если Хасана уже нет в живых? Тогда ведь наверняка те, кто устроил им эту ловушку, давно скрылись, а может, и у них достаточно силы и они самоуверенно ждут столкновения?..
Муртуз-Али еще издали увидел в окнах домика тусклый свет, – значит, обитатели его на месте. Подойти или подползти к домику без шума было невозможно – во дворе собака, она затявкает, как только учует чужих. Ну что ж! Тогда надо рисковать и ехать смело. Муртуз-Али подал знак, чтобы конница двинулась за ним, и сам вместе с дозорными подскакал к дому и крикнул:
– Дом окружен, выходи, кто есть!
Из дому вышел один Хасан из Амузги.
– Долго же пришлось ждать от тебя помощи, брат Муртуз-Али. За это время они могли меня семь раз четвертовать.
– И здесь тебя спасли твои мускулы и кинжал? Не думал я…
– А что ты думал?
– Боялся расправятся с тобой эти дьяволы. Где они, что ты с ними сделал?
– Ничего. Сидят у себя дома.
– Что?.. – не поверил ушам своим Муртуз-Али. – Так кто же они?
– Свои люди.
– Ну я рад, Хасан, рад, что ты живой! – Муртуз-Али обнял его за плечи.
– Выходите, вы окружены! – весело крикнул Хасан. И из домика выбрались сначала старик, а затем и его сыновья.
– Ничего не понимаю! – пожал плечами Муртуз-Али.
– Добро пожаловать в гости, – поклонился ему Серго сын Васила. – Состарились у меня глаза в ожидании друзей.
– А сын Али-Шейха с тобой? – оглядывая приехавших, спросил Хасан.
– Не только он. Умар из Адага, Сулейман с отрядами, сыновья Абу-Супьяна… Слышите, кавалькада приближается?..
– Жарко бы тебе было, Серго сын Васила, если бы ты довел свою игру до конца? – улыбнулся Хасан.
– А где же я размещу стольких людей? – не ответив Хасану, развел руками хозяин.
– Не беспокойся, отец, – сказал Муртуз-Али, – турецкие аскеры «поделились» с нами добротными палатками и шатрами.
– Да и бурка у каждого есть.
– Ну что ж, это уже лучше! Хорошо, что столько бойцов прибыло. Они здесь будут нужны не на один день… – Старик повернулся к сыновьям: – Ну, сыны мои, режьте последних барашков, попотчуем на радостях гостей добрым шашлыком.
Скоро степь наполнилась приятным духом шашлычного дымка. И пошли разговоры вокруг десятков костров. Рассказывали о том, как Серго сын Васила принял друзей, о том, что Хасан из Амузги вовсе и не простил Исмаилу, а, напротив, обещал в скором времени прокатить его на самом паршивом ишаке.
И никто из отрядных бойцов не ведал, что после их отъезда в лесу близ Агач-аула бывший предревкома Хажи-Ахмад, знавший, как погибла его жена, встретился наконец на тропе мести с Исмаилом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59