Мужчины стояли друг напротив друга, как два волка, готовые к схватке.
– Давай посмотрим, кто из нас сильнее сегодня, – проворчал Гарольд, нагнулся и плечом сильно ударил кузена в живот.
Дамьен отошел на шаг назад.
– Я не буду драться с тобой, Гарольд.
– Защищайся, черт тебя возьми, или я собью тебя с ног. Мне давно следовало это сделать.
Они оба свалились в траву. Дамьен лежал на спине, Гарольд на нем. Когда Гарольд стукнул его кулаком в челюсть, голова у Дамьена чуть не развалилась от боли. Он пытался схватить Гарольда за руки, но тот беспрерывно наносил удары по лицу и плечам Дамьена.
– Я не буду драться с тобой, Гарольд, – повторил Дамьен, схватив наконец своими большими сильными руками тонкие запястья возбужденного кузена. При этом ему пришлось приложить большие усилия, так как Гарольд все еще стремился ударить его. – Ты же знаешь, я могу справиться с тобой в одну секунду. Прошу тебя, прекрати. – Голос его был тихим, но в нем слышалось напряжение.
В конце концов, Гарольд смирился. Нагнув голову, он медленно сполз с Дамьена. Оба они лежали в траве рядом, глядя в небо на бегущие облака, и молчали.
– Будь ты проклят, – сказал наконец Гарольд, – надеюсь, ты окажешься в аду.
– Ты далеко не первый, кто этого желает.
Гарольд повернул голову и посмотрел на кузена.
– Думаю, каждая из твоих любовниц этого хотела, – холодным тоном проговорил Гарольд.
– Совершенно верно, все они этого желали.
– Ладно, раз Адель не досталась мне, – добавил Гарольд, опять посмотрев на небо, – я рад, что она уехала. Ты бы сделал ее несчастной.
В этот раз Дамьен повернулся к Гарольду:
– Как ты можешь так говорить? Неужели тебе никогда не приходило в голову, что я по-настоящему полюбил ее? Ты должен был это почувствовать, ты же хорошо знаешь меня, Гарольд. Тебе следовало понять, что я не увел бы невесту у тебя, моего кузена, моего лучшего друга, если бы у меня не было весьма основательных причин. Я не решился бы доставить тебе такую боль ради легкого флирта или ради денег.
Искренняя речь Дамьена не произвела никакого впечатления на Гарольда.
– Она сказала мне, что ты сделал ей предложение.
– Да, это правда. Я жажду ее всем своим существом. Меня убивала мысль о том, что она выйдет за тебя замуж, но я смирился с этим. Я терпел это долго, потому что не хотел причинить тебе боль. Но, в конце концов, я не выдержал. Любовь к ней победила все мои разумные доводы и соображения, я оказался перед необходимостью выбирать между ней и тобой. Я просто не мог потерять ее. Я так сильно полюбил ее, что не мог больше себя контролировать.
– Даже при том, что тебе пришлось предать меня?
Дамьен вздохнул и тихим голосом добавил:
– У меня была надежда, что ты поймешь меня.
Он сел и перевел взгляд на пруд. Гарольд тоже сел, и долгое время они оба сидели молча. Ветер подул сильнее, и Дамьен повернулся лицом к своему кузену:
– Мне жаль, если из-за меня ты чувствовал себя слабым, когда мы были детьми. Я этого не хотел. Я опекал тебя только потому, что я обвинял себя в гибели моих родителей, и мне было приятно, что я мог тебе помочь. Мне хотелось, чтобы у тебя все было в порядке. Ты ведь был единственным близким человеком.
Ничего не говоря, Гарольд смотрел на кузена.
– И я все еще не теряю надежды, что ты поймешь то, что произошло между мной и Аделью, и простишь меня, потому что она исчезла, а я остался совершенно... опустошенным.
Гарольд побледнел и с удивлением посмотрел на собеседника.
– Ты опустошен? – переспросил он.
– Я очень сильно полюбил ее, Гарольд. И только поэтому я решился предать семью.
Прищурившись, Гарольд спросил:
– Но... я ведь думал, что это только ради денег. Разве не так?
– Это Адель так сказала?
– Нет, она этого не говорила. Но, принимая во внимание все обстоятельства...
Облокотившись на одну руку, Дамьен внимательно посмотрел в глаза Гарольда:
– Какие обстоятельства? Видно, я сегодня совсем одурел, потому что ничего не понимаю.
Гарольд уселся на пятки и многозначительным тоном произнес:
– Я знаю про Франс.
– И что именно ты знаешь?
После длительной паузы Гарольд заговорил шепотом, хотя вокруг никого не было:
– Я знаю про ребенка.
– Какого ребенка? – У Дамьена на лбу выступили капли пота.
– Твоего ребенка. И я знаю, что ты хочешь обеспечить его.
Дамьен никак не мог сообразить, о чем идет речь. Откуда взялся ребенок?
– Я ничего не понимаю. Ребенок от Франс? Это чушь какая-то.
– А ты что, не знал?
Этот вопрос заставил Дамьена почти рассмеяться.
– Ты так говоришь, как будто я последний человек, которому следует узнать эту новость. Это неправда. Я твердо знаю, что это ложь.
– А как ты можешь знать?
– Если ты хочешь, чтобы я был совсем откровенным, я могу сказать тебе, что в последний раз, когда я встречался с Франс, у нее начались месячные.
От растерянности Гарольд открыл рот. Ветер усилился, на лужайке стало прохладнее.
– Ты уверен?
– Да, совершенно уверен. Я всегда очень осторожен в этом смысле. А кто тебе об этом сказал?
Гарольд помолчал несколько секунд, как будто принимая важное для него решение.
– Вайолет, – ответил наконец он.
Невероятно раздраженный, Дамьен вскочил на ноги:
– Вайолет тебе так и сказала?
– Да, – подтвердил Гарольд, также вставая, – но я еще кое-что должен тебе сообщить. Я сказал Адели, что ты сам рассказал мне про Франс и ребенка. Я соврал ей, потому что Вайолет сказала, что так будет убедительней и не будет похоже на обычные сплетни. Мне очень стыдно, Дамьен. Я действительно поверил в то, что должен родиться ребенок. Вайолет уверяла меня, что это правда, а я был так зол на тебя...
Дамьен молчал, опустив в отчаянии голову.
– И еще, – продолжал Гарольд, – я не видел вас сегодня в лесу, это Вайолет вас заметила. – Он взялся обеими руками за голову. – В конце концов, выявилось, что я совсем не такой порядочный человек, как вы все считали. Я даже оказался лжецом. И не только это, я еще самый глупый человек на свете, позволивший своей испорченной сестрице манипулировать собой.
Вайолет все еще всхлипывала, когда Дамьен и Гарольд ворвались в гостиную. Юстасия подняла глаза, удивленная неожиданным вторжением.
– Что происходит? – спросила она, на всякий случай положив руку на плечо дочери.
Вайолет посмотрела на Дамьена распухшими покрасневшими глазами и провела тыльной стороной ладони по щекам, вытирая слезы.
– Ты настоящий негодяй! – сказала она со злостью.
– Вайолет, что за выражения? – возмутилась мать.
Девушка не сводила глаз со своего кузена, губы ее были сжаты.
– Почему ты не мог оставить ее в покое? Почему именно она? Ты можешь обворожить любую женщину, какую захочешь, а тебе понадобилось лишить Гарольда надежды на счастье!
Подойдя к ней ближе, он остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65