ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Так она ехала на свою свадьбу – та Гиневра, которая для рыцарственного народа Глатиона являлась символом красоты и непорочности. Толпа ее обожала, и все говорили о ней так, словно она была ангелом.
– Наша прекрасная юная принцесса!
– О, нигде нет ей подобной!
– И, говорят, никому ни одного грубого слова!..
– Ах, она самая восхитительная из дам!..
– И к тому же, так отважно это прелестное улыбающееся дитя, покидающее навсегда отчий дом!
– И так мила!
– …Так благородна!
– Королю Артуру трудно быть достойным ее! Юрген же сказал:
– Забавно, что к этим истинам мне пришлось бы добавить лишь еще одну – для того, чтобы бросить в принцессу большой булыжник! А самому быть разорванным на куски этими неприятными потными людьми, которые, слава Богу, больше меня не толкают!
Ибо паперть Собора внезапно опустела, потому что, пока проезжала процессия, герольды бросали зрителям серебро.
– У Артура будет прелестная королева, – говорит нежный, ленивый голос.
Юрген обернулся и увидел рядом с собой госпожу Анайтиду, которую люди называли Хозяйкой Озера.
– Да, ему можно позавидовать, – вежливо говорит Юрген. – Но разве вы не отправляетесь вместе с ними в Лондон?
– Нет, – говорит Хозяйка Озера, – потому что мое участие в этой свадьбе закончилось, когда я сегодня утром замешала прощальный кубок, из которого выпили принцесса и юный Ланселот. Он – сын короля Бана Бенвикского, вон тот высокий молодой человек в синих доспехах. Я неравнодушна к Ланселоту, ибо воспитала его на дне принадлежавшего мне озера и считаю, что этим он оказал мне честь. Также полагаю, что к этому времени госпожа Гиневра согласится со мной. Итак, мое участие в служении моему творцу закончилось, и я отправляюсь на Кокаин.
– А что такое Кокаин?
– Остров, которым я правлю.
– Я не знал, сударыня, что вы – королева.
– На самом деле существует множество вещей, неведомых вам, мессир де Логрей, в мире, где никто не имеет достоверного знания относительно чего угодно. Это мир, где люди живут лишь очень недолго, и никто не знает свою дальнейшую судьбу. Так что человек не обладает ничем, кроме крохотного, данного ему взаймы тела. Однако человеческое тело способно на множество любопытных удовольствий.
– Я считаю, – говорит Юрген, тогда как его сознание содрогнулось от того, что он видел и слышал в Друидском лесу, – что вы говорите мудрые слова.
– Значит, на Кокаине мы все мудрецы, потому что такова наша религия. Но о чем вы думаете, герцог Логрейский?
– Я думал, – говорит Юрген, – что ваши глаза не похожи на глаза любой другой женщины, которую я когда-либо видел.
С улыбкой эта темная женщина спросила его, в чем же разница, и он с улыбкой ответил, что не знает. Они осторожно рассматривали друг друга. Во взглядах друг друга испытанные игроки признавали достойных соперников.
– Значит, вы должны отправиться со мной на Кокаин, – говорит Анайтида, – и увидеть, если не можете обнаружить сейчас, в чем заключена разница.
Это не тот вопрос, который я хотела бы оставить неразрешенным.
– С вашей стороны это кажется довольно справедливым, – говорит Юрген. – Да, несомненно, я должен обращаться с вами честно.
Затем они вдвоем покинули Собор Святого Терновника. Отправлявшихся в Лондон сейчас уже было не видно и не слышно, что, возможно, объяснялось тем, что Юрген больше не занимался мудрыми размышлениями о Гиневре, которая на некоторое время исчезла из жизни Юргена. А она в это время беседовала с Ланселотом.

Глава XXI
Как путешествовала Анайтида
Дальше история рассказывает, что Юрген и Хозяйка Озера вскоре достигли причалов Камельяра и взошли на борт корабля, доставившего Анайтиду и Мерлина в Глатион. Этот корабль, по всем признакам, был пуст, однако его шафрановые паруса были подняты, словно готовые к отплытию корабля.
– Команда, наверно, борется за щедрые дары и дерется из-за серебряных монет Гогирвана, – говорит Анайтида, – но, думаю, они вскоре вернутся. А мы сядем здесь, на носу, и подождем, пока они развлекаются.
– Но судно уже движется, – говорит Юрген, – и я слышу позади стук серебряных цепей и хлопанье шафрановых парусов.
– Они большие проказники, – улыбнулась Анайтида. – Очевидно, они спрятались от нас, делая вид, что на борту никого нет. Теперь они хотят удивить нас тем, что корабль выйдет в море будто бы сам по себе. Но мы разочаруем этих веселых мошенников, притворившись, что не замечаем ничего необычного.
Поэтому Юрген и Анайтида сели в два высоких кресла, стоявших на носу корабля под балдахином из малиновой ткани, расшитой золотыми драконами, как раз у ростры, представлявшей собой дракона, раскрашенного тридцатью цветами; а судно вышло из гавани и направилось в открытое море. Так они миновали Энисгарт.
– Странная вам служит команда, Анайтида, королева Кокаина: я слышу их разговоры у нас за спиной, но их язык – сплошной писк и щебетанье, словно переговариваются крысы и летучие мыши.
– Поймите, что они – чужеземцы, говорящие на собственном диалекте, и не похожи на какой-либо виденный вами народ.
– На самом деле это весьма вероятно, так как я не видел никого из вашей команды. Порой же по палубе словно проносится некое мерцание, и это все.
– То лишь нагретый воздух, поднимающийся от палубы, ибо день теплее, чем вы думаете, сидя здесь под балдахином. И, кроме того, какая нужда нам с вами беспокоиться по поводу проделок обыкновенных моряков, покуда они выполняют свои обязанности?
– Я думал, о женщина с необычными глазами, что они едва ли простые моряки.
– А я думала, герцог Юрген, рассказать вам про Старых Богов и приятно скоротать время, пока мы сидим здесь безмятежно, как бог и богиня.
Тут они миновали Камвей, и Анайтида начала излагать историю Анистара и Кальмуры и необычных уступок, которые они делали друг другу, и того, как Кальмура удовлетворяла пятерых любовников. И Юрген нашел этот рассказ возмутительным.
Пока Анайтида говорила, небо потемнело, словно солнце, устыдившись, закрылось облаками; и они вторглись в серый полумрак, который неуклонно густел над спокойным морем. Так они миновали огни Саргилла, самого дальнего из Красных Островов, а Анайтида говорила о Прокриде, царе Миносе и Пасифае. Когда воздух обесцветился, в море обнаружились новые цвета, которые теперь принимали различные оттенки воды, давно уже ставшей неподвижной. А над морем нависла тишина, так что нигде не слышалось никаких звуков, кроме голоса Анайтиды, говорившей:
– Все люди живут лишь очень недолго, и никто не знает свою дальнейшую судьбу. Так что человек не обладает ничем, кроме крохотного, данного ему взаймы тела. Однако человеческое тело способно на множество любопытных удовольствий.
Так они приблизились к невысокому голому берегу, на котором не было видно признаков обитания людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77