ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Однако она не отвечала. В конце концов до Конана дошло, что только она может посылать ему мысли, но не наоборот, разве что он обратится к колдовству, — а обращение к колдовству привлекало его не больше, чем перспектива стать евнухом.
Впрочем, возможно, ничего зловещего в отсутствии пиктов и не кроется. Не исключено, что Скире удалось отговорить отца от того, чтобы напустить на отряд Конана клан Совы. Теперь отряд бамула был уже за пределами территории этого клана и находился на землях, которые оспаривали друг у друга кланы Волка и Змеи. Что до Змей, тот, по крайней мере, враждебен Лизениусу. С Волками обстояло сложнее. Клан Волка слишком занят борьбой с кланом Змеи, чтобы вдаваться в длительные размышления — как, отчего и почему здесь могли оказаться северянин с чернокожими воинами. Наверняка воины клана Волка попытаются сделать все, чтобы уничтожить их.
Спустившись с холма, Конан догнал свой отряд и пошел в арьергарде рядом с Вуоной. Как раз в этот момент они покидали опушку. Конан заметил, что Вуена бросает недовольные взглядына Кубванде.
— У тебя что, неприятности с ним? — Конан чуть было не сказал: «опять неприятности». Впрочем, не стоит рассуждать с ней о копье, чуть не поразившей его во тьме пещеры во время сражения с хаканами.
— Не понимаю, что ты хочешь сказать, — отозвалась Вуона. — Я с ним не ссорилась.
— Не думаю, чтобы он был таким глупцом, чтобы начать ссориться со мной до тех пор, пока мы не выберемся отсюда, — сказал Конан. Он нарочито произнес это достаточно громко, чтобы расслышали и другие. Вполне возможно, у Кубванде имеется уйма друзей, которые помогут ему осуществить коварные планы в отношении Конана, если таковые имеются. Но вряд ли Кубванде предпримет что-либо, пока все они находятся в незнакомых для бамула землях.
— Да, он не дурак, — согласилась Вуона. — И похоже, имеет куда большую власть, чем кажется на первый взгляд. Впрочем, я думаю, ты станешь значительно более великим вождем бамула, чем он.
— Это уж как боги захотят, — сказал Конан.
— Интересно, не захотят ли боги указать нам какое-нибудь безопасное место поближе, нежели Боссонские Пределы? — спросила Вуона почти жалобно.
Конан видел, что всякий раз, когда она делает шаг, лицо ее искажается. На повязках, которыми были обмотаны ноги девушки, выступили темные пятна.
— Может быть, найдутся безопасные места. Но только не от пиктов, — заявил Коная. — Я тебе вот что скажу. Стертые ноги все же лучше, чем перерезанная глотка или разможженный череп. Кроме того, в Пределах, у тамошних жителей, теплые дома, а на полах лежат меховые шкуры.
— Теплые? Неужто в этих землях есть что-то теплое?
Конан не стал говорить, что, если бы Вуона надела на себя побольше одежд, вместо того чтобы щеголять своими соблазнительными формами, ей было бы теплее. Возможно, в шкурах она будет не так привлекательна для Говинду.
— Они строят свои хижины из камня и тяжелых бревен. А внутри разводят огонь в каменных коробках.
— Стало быть, в этих хижинах можно задохнуться от дыма и жара!
— Не зимой.
— Зимой?
— Ну, это время, когда здесь намного холоднее, чем теперь. Когда здесь лежит снег — это замерзшая вода. Снега так много, что он покрывает землю слоем толщиной в рост человека. А все реки покрываются льдом, так что можно ходить по воде, будто посуху. В это время года, если нет убежища, можно просто умереть от холода.
Вуона подняла глаза к небу. На лице у нее застыло выражение испуга. Видно было, что она боится закричать. Конан осторожно положил руку ей на плечо:
— Сегодня снег не пойдет. И еще много дней не пойдет. Так что не бойся.
— А кто боится? — высокомерно сказала она. А затем более мягким тоном добавила: — Я надеюсь, мы выберемся из этого края прежде, чем наступит ЗИМА.
— Женщина, а я-то о чем толкую! — сказал ей Конан.
Воины, шедшие в авангарде вытянувшегося цепочкой отряда, услышали уханье филина, которое у клана Совы служило сигналом к выступлению. Носильщики остановились. Скира встала с носилок, с отвращением отвергнув руки, которые протянули несколько воинов, предлагая ей помощь.
Возможно, что в другой ситуации это могло быть истолковано как оскорбление людям, имеющим добрые намерения. Хотя Скире и казалось, что пикты настроены дружелюбно, но она все же не могла побороть отвращения и заставить себя прикоснуться к дикарю. Выбравшись из носилок, она огляделась. Солнце стояло высоко в небе.
Всю дорогу от пещеры она не могла отделаться от навязчивых кошмарных видений, в которых пикты вытворяли с ее телом такое, что заставило бы отвернуться в ужасе даже стигийца. Проснувшись, она обнаружила, что вспотела от страха, и с удовольствием сменила бы одежду как можно быстрее. Ее остановило лишь то, что в этом случае отец заподозрит, что она подхватила лихорадку — она вся дрожала, — и захочет немного ее полечить. А при магическом лечении Скира могла бы вольно или невольно выдать все свои тайны.
Впрочем, девушка склонялась к мысли, что именно эта самая тайна и мучила ее больше всего. Однако даже это беспокойство не могло помешать ей продолжать постижение искусства работы с кристаллом Траза. Периодически она связывалась с Конаном, направляя путь бамульского отряда.
Однако Скира начала подозревать, что, в конце концов, придет время, когда вся ее ложь выйдет на поверхность и ей придется беззастенчиво лгать в глаза. Да и кристалл некуда деть. Разве что передать какой-нибудь женщине, которой можно доверять. А ведь отец мог попытаться завладеть кристаллом, заподозрив ложь с ее стороны. Единственное обстоятельство, удерживавшее Лизениуса от подозрений, становившихся все более назойливыми, — это то, что Скира — его дочь — все, что осталось от его погибшей жены. Колдун отказывался верить, что дочь может предать его и нарушить его планы.
Планы отца всегда беспокоили Скиру. Здесь находился Сутаро, один из величайших военных вождей клана Совы. Лизениус часто называл, как наиболее вероятного претендента на звание мужа своей дочери. Сейчас у молодой женщины создавалось впечатление, что пикт хорошо знает об этом. Хотя, конечно же, его обхождение с ней свидетельствовало только о добрых намерениях… Скира сильно сомневалась, что эта гротескная пародия на куртуазность переживет свадебную церемонию и не исчезнет после того, как будет погашен свадебный факел. Впрочем, сейчас Сутаро был настолько вежлив с ней, насколько это можно ожидать от пикта по отношению к женщине-чужеземке.
Сутаро щеголял в одежде из оленьей кожи, обильно расшитой яркими ракушками и обломками человеческих костей. На плечи вождь небрежно набросил шкуру здоровенного волчары. Вооружился Сутаро, что называется, до зубов: лук, полный колчан стрел, копье с бронзовым наконечником, украшенное пучком лебединых перьев;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75