ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Короче, кто-то свой его положил по ошибке…
– А ты?…
– А я в этом рейде не участвовала. – Отрезал Ади. – Во-первых, я нелинейный боец. А во-вторых гражданская война – не моя специфика… В общем, когда она узнала о смерти мужа она пошатнулась, но устояла. Удержала и плод… Я стоял рядом и обнял ее – вроде как поддержать. Я обнял и подумал, что никогда ее не отпущу. Он замолчал что-то вспоминая. Может он отел мне еще что-то сказать, но не успел. Я задал ему новый опрос.
– А если бы он не умер?
– Умер бы. Я знал, что они не проживут вместе – так или иначе. На его руке была татуировка…
– Татуировка?… И после этого ты говоришь, что за горами живут не варвары. Ади тихонько хохотнул, но продолжил:
– Там были имена его и Луры…
– Ну и что?
– А то, что, что мою жену зовут иначе!… Трудно любить человека, который каждый день напоминает, что у него был другая.
– И что ему делать? Отрезать руку? Вывести тату?… Так шрамы останутся…
– Надо не делать такие татуировки! Последнюю фразу Ади почти крикнул и где-то вверху вспорхнула разбуженная птица.
– А чужой ребенок?…
– Чужой ребенок это тот, кто живет за двести верст и которого ты ни разу не видел. А этот живет в моем доме, ест мой хлеб и зовет меня отцом – какой же он чужой?… И с женой так же: Я ее муж, Она – моя жена. Взаимная принадлежность и ответственность. И я хочу быть ответственным за нее. Я пожал плечами – в темноте мой жест остался незамеченным. Но я все же высказался:
– И все же странно…
– И чего тут странного-то?
– Странно, что ты так выбрал жену.
– Скажи мне, а как их надобно выбирать? Ты ведь сам еще себе жену не выбрал?…
– Нет, не выбрал, – согласился я.
– Ну так послушай опытного товарища… Жен выбирают совсем иначе, нежели любовниц. Любовница – это мгновенное желание. Охота тела, но нет до души дела. Жену же ты выбираешь не столько себе – это тот человек, с которым тебя будут видеть родители, друзья. Ты выбираешь еще и мать своим неврожденным детям. Когда ты один – ты волен представлять рядом с собой любую. Когда же выбор сделан – прежде чем мечтать о другой, подумай, а что делать с той, которая с тобой. Что-то завыло в лесу – может в миле от нас, может и того ближе. Завыло громко, зло и даже весело. Кто это был – волк, одичавшая кошка или оборотень, я так и не узнал. И думаю, это к лучшему – не хотелось знакомиться с существом, что не боясь никого воет в кромешной тьме посреди леса. Разговор срезало будто ножом.! Хотия
Другое время – другие дела. И место другое. И пиво иное – сваренное на иной воде, совершенно другой крепости, неизвестной рецептуры, настоянное на шалфее, корице и еще дюжине трав, вкуса которых я не узнал. В этих краях пиво наливали даже детям, правда чаще его пили иначе, нежели мы – приправляли перцем, какими-то соками и вытяжками, кипятили. Конечно, если мы просили принести пива холодного, то его находили, но смотрели на нас будто на диковинку. Что ж – так оно и было, равно, как и они были диковинными для нас. Но за просмотр никто денег не брал. Ади вел меня за собой – очень скоро мы пересекли то, что при некотором воображении можно было назвать хотской границей. Хотия располагалась в огромной долине, с трех сторон закрытой горами, с четвертой – страной мира нашего, обжитого. Горлышко в Хотскую долину было узким, никак не шире тридцати миль. По обеим сторонам стояли две неприступные, всегда окутанные облаками белоснежные вершины. Их называли и у нас и в Хотии Ледяным Щитом и Пирамидой. Вероятно, когда-то их соединяла невысокая гряда, но к нашему времени сохранилась лишь цепь холмов, именуемых Хотскими. Ближе к Ледяному Щиту текла река Оля, вода в ней была очень холодная, но теченье было такое быстрое, что в ней никогда не становился лед. Меж тем говорили, что если из Оли в иной день взять воду, она тут же замерзнет до самого дна посудины. Говорили так же, что в Оле водится только один вид рыбы – якобы она плавала никак не медленней пятидесяти миль в час, рыбацкие сети резала словно ножом, а если иную все же ловили живой и клали в бадью, она быстро дохла. Якобы пытались выпускать в Олю других рыб, но их размалывало о камни. На равнине, за Хотскими холмами, Оля успокаивалась, вела себя подобно всем остальным рекам, а миль через сто впадала в реку О. Разумеется, Хотию никто не считал частью нашего мира. Да и Ади как-то обмолвился, что мир делится на Эту Сторону, Ту Сторону и Хотию… Вероятно Хотией пугали бы детей, но за известную историю, Хотия не участвовала ни в одной войне. Один раз, говорят, на них собрались походом, но армию вторжения выкосила непонятная болезнь, названная уцелевшими «смердячей чумой». Говорили, что у них не было войска вовсе – но это были, безусловно, сплетни, сочиненные в приморских кабачках, людьми, которые никогда не отходили от океана дальше чем на полторы сотни верст. Ходили слухи, что если и есть путь в ад, то вход расположен в Хотии. Называли и конкретное место – Зонда… Насколько я мог судить – у хотов не существовало ни понятия границы, ни таможни. Там, где на картах была обозначена граница – стояли посты лишь одной страны. Разумеется, страны нашего мира. Но миру они были известны в первую очередь как мастера, торговцы. Впрочем, и здесь не обходилось без странностей. Скажем, сервиз из певучего тонкого хотского стекла стоил огромные деньги. Я не мог понять, как можно было отлить дюжину абсолютно одинаковых бокалов так, чтобы каждый из них звучал своей чистой, неподражаемой ноткой. Сабли, выкованные в Хотии, тоже были жутко красивыми и влетали в изрядную сумму. Но оружием служили скорей церемониальным и обрядовым. И я бы предпочел идти в бой с дубовой палицей, чем с таким оружием. Хотская сталь была крепкой, но хрупкой почти как стекло. Меж тем, здесь тоже жили люди. От нас они отличались разве что одеждой, и то не всегда. Говорили понятным для нас языком. Землю называли землей, а небо – небом. А как иначе их назвать?…
А осень уже была в разгаре. Мухи стали злыми как собаки, но при должной сноровке их можно было ловить за крылышки. Вокруг нас кружили комары – тощие словно борзые. Их было такая уйма, что я подумал, верно, многие из них помрут так и не попив кровушки.
– У нас в училище был парень, так тот мог заставить муху сесть когда угодно и куда угодно… Мы его дразнили Повелителем Мух… Весело было… А вот сейчас интересно как ему это удавалось… Ади пожал плечами:
– Найди его, спроси…
– Не могу. Слышал, что он вроде погиб… Слушай, а вот ты дракона когда-нибудь видел?
– Нет. А с чего ты спрашиваешь?
– Смотри… На одном языке стрекоза называется драконьей мухой… Ну в переводе… В оригинале это одно слово… Так вот, получается, они сперва придумали название драконам и мухам, а потом, когда дошло дело до стрекоз уже не стали сильно раздумывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62