Избрание Голсуорси председателем «Пен-клуба» неизбежно влекло за собой увеличение числа поездок: за десять лет своей деятельности он побывал на восьми международных конгрессах, но рассказывать в деталях о каждом таком путешествии было бы неинтересно, ибо все они проходили по ранее установленному образцу. Искусство Ады готовиться в путешествия достигло совершенства, и они возили с собой огромный багаж – одежду и снаряжение на все случаи жизни. Прибыв в пункт назначения, они снимали большой номер из нескольких комнат или отдельный дом, где могли бы жить и питаться отдельно от остальных туристов; по утрам Джон писал, а днем они с Адой совершали прогулки или знакомились с местными достопримечательностями. Как нам уже известно, начиная с 1924 года их часто сопровождали молодые супруги Саутеры.
Сближение Саутеров с Адой и Джоном Голсуорси началось вскоре после смерти матери Рудольфа и продолжалось вплоть до смерти Голсуорси, наступившей спустя восемь лет. Лилиан Саутер скончалась внезапно в октябре 1924 года; хрупкое здоровье, переживания из-за Георга и Рудольфа, интернированных во время войны, а также решение ее мужа покинуть Англию, что привело к разлуке с семьей, – все это сломило ее, и поэтому, когда пришла болезнь, у Лилиан не было ни сил, ни желания с ней бороться.
Смерть ее была для Джона большим ударом; это была одаренная, исключительная по своим качествам женщина, наделенная даром дружить с людьми и понимать их; из двух его сестер и брата Лилиан была ему ближе всех. Этой смерти предшествовала еще одна тяжелая потеря: 3 августа того же года после продолжительной болезни скончался Джозеф Конрад. Лилиан и Конрад были одними из тех людей, которые поддержали возникшее у Голсуорси стремление стать писателем. Много лет назад, во время отдыха с родителями в Шотландии, Джон обсуждал с Лилиан литературные и философские проблемы; позднее, в 1892 году на борту корабля «Торренс», он познакомился с моряком Джозефом Конрадом, слушал его рассуждения по поводу профессии писателя и, вполне возможно, немного позднее в доме Сондерсонов в Элстри прочел черновик романа «Каприз Олмейера». Теперь, в течение двух месяцев, они, один за другим, ушли из жизни, и вокруг Голсуорси образовалась болезненная пустота. Поэтому естественно, что он потянулся к молодому поколению и вскоре после смерти Лилиан увез Аду и младших Саутеров на длительный отдых.
Что же касается работы, то 1924 год и в этом отношении был весьма неблагоприятным: две пьесы: «Джунгли», поставленная в марте в Сент-Мартинз-тиэтр, и «Старая Англия», поставленная в октябре, – были весьма критически восприняты прессой. Первая из них – тематически необычная для Голсуорси пьеса об Африке, которую Герман Оулд назвал символическим воплощением «больших империалистических джунглей, делающих людей игрушкой – ибо в мире политики и коммерции у нас царит закон джунглей», – была, по словам одного критика, «любопытным, вышедшим из-под пера Голсуорси экспериментом». Мэррот вспоминает, что именно в связи с этой пьесой он единственный раз в жизни видел писателя в состоянии крайнего раздражения: «Я дал им нечто новое – в этой пьесе участвует всего одна женщина и практически нет любовной линии, – и это их не устраивает». Пьеса «Старая Англия» – инсценировка его рассказа «Стоик» – единодушно была признана весьма скучной.
Не вызывает сомнений, что Голсуорси очень волновался по поводу оценки своих произведений. Вот что он писал о своей книге – еще одном сборнике эссе, изданном годом ранее (13 сентября 1923 года): ««Таймс Литерери Сапплмент» опубликовала заметку о моей книге «Моментальные снимки» – весьма справедливую и довольно доброжелательную. Я потерял творческий запал». Он старался сберечь свои силы, отказываясь от той работы, которая могла бы помешать ему писать романы. Когда университет в Кембридже предложил ему читать лекции, он отклонил это предложение: «Мне очень трудно писать лекции и речи, и я боюсь, это помешает мне сосредоточиться на романе». Но спасения от ненасытной жажды Ады к путешествиям у него не было.
30 октября 1924 года вышел в свет роман «Белая обезьяна» – первая часть новой трилогии «Современная комедия». В письме миссис Чичестер Голсуорси рассказывает, что работать над этой книгой ему приходилось в разных местах, более того – в разных частях света.
«Возможно, Вам будет интересно узнать, где был написан роман «Белая обезьяна». Я начал работу над ним в ноябре 1922 года в моем доме в Хэмпстеде на окраине Лондона. К маю 1923 года я написал больше трети романа; вторая часть была создана в июне – начале июля в Кортине (итальянский Тироль), над третьей я работал в ноябре на Мадейре и в декабре в Монт-Эсториале в Португалии. Как видите, писателю нужны только перо, чернила и голова на плечах».
Главная героиня «Белой обезьяны» – дочь Сомса Форсайта Флер, которая теперь замужем за Майклом Монтом. Запутавшись в своих отношениях, она чуть было не вступает в любовную связь с поэтом Уилфридом Дезертом, но в последний момент ее что-то останавливает. В это время Сомс пытается предотвратить скандал, связанный с делами возглавляемой и им страховой компании, где обнаружено мошенничество. В описании этой ситуации Голсуорси проявляет знание мира финансов и большого бизнеса, мира его отца и дядей – типичных Форсайтов. Еще одна сюжетная линия, как бы контрастирующая с главной, связана с историей Бикета и его жены Вик, которые, борясь с нищетой, стараются накопить денег, чтобы уехать в Австралию. Логическим концом романа является рождение ребенка – сына Флер и Майкла, который, как и в романе «В петле», воплощает надежды на будущее всей семьи.
Книга содержит в себе несколько сюжетных линий, среди которых трудно выделить главную, она в значительной степени отражает состояние Голсуорси в момент работы над ней. Роман вновь и вновь свидетельствует о его отчаянии при мыслях о тщетности жизни, о неизбежности смерти; в чем искать надежду или смысл существования? Вот что думает по этому поводу Сомс:
«Так и жизнь – садовник, подравнивающий лужайки... Стричь лужайки, чтобы все шло гладко. А какой смысл? И, поймав себя на таких пессимистических мыслях, он встал. Лучше пойти к Флер – там ведь надо переодеваться к обеду. Он признавал, что в переодевании к обеду есть какой-то смысл, но в общем – это все вроде стрижки лужаек; снова зарастет, снова надо переодеваться. И так без конца! Вечно делать одно и то же, чтобы держаться на каком-то уровне. А к чему?»
А вот пример размышлений Майкла Монта: «Черт! До чего непонятная книга – человеческое лицо! Целые страницы заполнены какими-то своими мыслями, интересами, планами, фантазиями, страстями, надеждами и страхами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92