— Разве вам не было предписано держать рты на замке, что бы ни случилось?
— Так вы не на правительство работаете?
Мужчина улыбнулся. Он поманил их к себе и протянул назад накладные. К каждой накладной был приложен конверт с запиской. В записке им было велено поднять глаза: их собирались ограбить.
При взгляде на мощный ствол “магнума” 357-го калибра — пистолета, больше похожего на пушку, — они поняли, что с ними не шутят. На одного водителя напала дрожь, он не мог даже расстегнуть браслет часов.
— Пары бумажников нам хватит, — сказал незнакомец.
Никто не спросил, почему два, а не три. Они уже стали думать, что им повезло. Но это продолжалось недолго — не прошло и трех секунд, как последовали вспышки. Этот свет, вырвавшийся из ствола пистолета, они увидели раньше, чем прозвучали выстрелы. Звук распространяется со скоростью шестьсот миль в час, пули “магнума” 357-го калибра летели быстрее, они в мгновение ока прошили три черепа, выплеснув мозги на мостовую бульвара Кеннеди.
Проходящая мимо машина притормозила, незнакомец вскочил в нее, и машина умчалась в сторону Бейоннского моста, который выгибался высокой дугой и упирался в Стейтон-Айленд. В верхней точке моста он выбросил в воду жетон. Все прошло без сучка, без задоринки, как и было предписано. Значит, в строгом соответствии с договоренностью возле теннисных кортов на Стейтен-Айленд с ним будет произведен расчет. Но в этом месте план претерпел изменения. Он не получил своего конверта с тридцатью тысячами долларов. Вместо того ему вручили новенькую лопату и позволили вырыть себе могилу.
Когда он закончил, ему посоветовали не утруждать себя зря и оставаться внизу.
— Эй, приятель, если они со мной решили так расплатиться, что тогда ждет тебя, а? Как думаешь?
— Дай сюда лопату, — сказал человек, который стоял у края могилы.
У него были светлые волосы, тонкие черты лица и мягкий, нежно очерченный рот. Получив лопату, он как будто протянул ее назад, чтобы помочь несчастному выбраться, но, тихонько засмеявшись, вонзил лезвие в глотку человеку, и без того уже стоящему в могиле. Потом, с приятным смешком, он засыпал тело рыхлой землей — как раз вовремя, чтобы не попасть в поле зрения подъехавшего в этот момент игрока в гольф. Белый мяч приземлился аккурат посреди мягкого могильного холма. Гольфист подошел и, увидев, что мяч наполовину зарылся в землю, выругался.
— Слушайте, да это же все равно что из песчаной ловушки бить, верно я говорю? Здесь что — площадка ремонтируется? Если так, то я бью свободный.
— Нет. Вы не бьете свободный. Эта площадка не ремонтируется.
— Знаете что, вы жестокий человек, — обиделся игрок. — Вы могли бы сказать, что здесь идет ремонт.
На следующий день все программы “Дайнэмик-ньюс” сообщали об убийстве с целью ограбления трех водителей завода по обогащению урана. В передаче звучали также заверения правительственных чиновников о том, что никакой утечки урана не было и нет.
“Хотя мы глубоко возмущены нападением на троих наших водителей, хотим со всей ответственностью заявить, что для беспокойства по поводу обстановки на ядерных объектах нет никаких оснований”, — так заявлял представитель правительства.
“Но ведь грузовики шли порожняком, не так ли?” — не унимался репортер.
“Машины направлялись на центральную автобазу в Пенсильванию”.
“Их с самого начала гнали порожняком?”
“Да”.
“Зачем тогда их вообще понадобилось перегонять?”
“Их нужно было отогнать на центральную автобазу в Пенсильванию”.
И ответственный чин из аппарата правительства заверил прессу, заверил телекамеру и весь мир, что на данный момент никаких оснований для тревоги нет. Все строжайшим образом контролируется.
* * *
Харрисон Колдуэлл сидел у себя в офисе на Уолл-стрит и смотрел, с какой легкостью биржа драгоценных металлов заглотила его пять тонн золота. И он отдал распоряжение продать вдвое больше. Он только что придумал, как усовершенствовать сбор урана. Для человека, обладающего неиссякаемым источником богатства, нет ничего невозможного.
Глава четвертая
Какой позор! Какое страшное оскорбление и унижение. Но ничего. Чиун стерпит. Он переживет его с достоинством и в молчании. Хотя, конечно, если бы Римо обратил внимание на его молчание, Чиун мог бы переживать свой позор и дольше. Молчание же, которого никто не замечает, лишь усугубляет оскорбление и к тому же становится абсолютно бесполезным занятием. С таким же успехом можно превратиться в безмолвный камень. А Чиун, Мастер Синанджу, не был камнем. И когда он с кем-то не разговаривает, этому человеку следует понимать это правильно.
— Я молчу, — сказал он, и серое с золотом кимоно, в которое он был сегодня облачен, высокомерно взметнулось вверх.
— Я слышал, — отозвался Римо.
Он предъявил их пропуска при входе на территорию секретного ядерного объекта в Мак-Киспорте (штат Пенсильвания), обнесенную забором из металлической сетки. Это была только одна из нескольких атомных станций, откуда произошла утечка. Но три грузовика, направлявшиеся на эту станцию, так и не попали на место, потому что их водителей ограбили и убили в небольшом городишке в штате Нью-Джерси. Это было очень подозрительно. Три трупа — и все из-за каких-то двух бумажников с полутора сотнями долларов, если не меньше. Конечно, в наши дни это не такая уж редкость. В любом случае, больше никаких зацепок не было. Все следственные органы пока были бессильны. Римо тоже не очень верил в успех, но он рассудил, что Смитти не прочь будет получить информацию из первых рук.
— Я продолжаю молчать, — сказал Чиун.
— Ну хорошо, — сказал Римо. — Извини. И о чем ты молчишь?
Чиун отвернулся. Когда человек молчит, вполне естественно, что он не намерен это обсуждать.
В пропуске значилось, что Римо и Чиун являются инженерами-атомщиками, которые прибыли с инспекцией, цель которой — установить эффективность производства. Такую инспекцию они якобы проводили не только на этом объекте. Бумаги давали им право задавать любые вопросы, даже самые нелепые.
Римо спросил, где хранится уран перед отправкой. В ответ прозвучало, что нигде: на весь уран потребитель известен заранее.
Чиун тронул Римо за локоть.
— Я знаю, папочка, ты молчишь. Оглядись-ка. Здесь довольно интересно. Смотри, сколько труб.
— Прошу прощения, сэр, — вмешался охранник. — Что именно привлекло ваше внимание?
— Просто любуюсь достижениями современной технологической мысли.
— Вы об этом, сэр? Это мужской туалет.
— Вот именно, — ответил Римо.
— Могу я посмотреть ваши документы?
Охранник стал изучать глянцевые карточки, из которых следовало, что Римо и Чиун являются инженерами-атомщиками. Фотографии были весьма неопределенного вида, но в то же время не давали оснований сомневаться в подлинности документов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Так вы не на правительство работаете?
Мужчина улыбнулся. Он поманил их к себе и протянул назад накладные. К каждой накладной был приложен конверт с запиской. В записке им было велено поднять глаза: их собирались ограбить.
При взгляде на мощный ствол “магнума” 357-го калибра — пистолета, больше похожего на пушку, — они поняли, что с ними не шутят. На одного водителя напала дрожь, он не мог даже расстегнуть браслет часов.
— Пары бумажников нам хватит, — сказал незнакомец.
Никто не спросил, почему два, а не три. Они уже стали думать, что им повезло. Но это продолжалось недолго — не прошло и трех секунд, как последовали вспышки. Этот свет, вырвавшийся из ствола пистолета, они увидели раньше, чем прозвучали выстрелы. Звук распространяется со скоростью шестьсот миль в час, пули “магнума” 357-го калибра летели быстрее, они в мгновение ока прошили три черепа, выплеснув мозги на мостовую бульвара Кеннеди.
Проходящая мимо машина притормозила, незнакомец вскочил в нее, и машина умчалась в сторону Бейоннского моста, который выгибался высокой дугой и упирался в Стейтон-Айленд. В верхней точке моста он выбросил в воду жетон. Все прошло без сучка, без задоринки, как и было предписано. Значит, в строгом соответствии с договоренностью возле теннисных кортов на Стейтен-Айленд с ним будет произведен расчет. Но в этом месте план претерпел изменения. Он не получил своего конверта с тридцатью тысячами долларов. Вместо того ему вручили новенькую лопату и позволили вырыть себе могилу.
Когда он закончил, ему посоветовали не утруждать себя зря и оставаться внизу.
— Эй, приятель, если они со мной решили так расплатиться, что тогда ждет тебя, а? Как думаешь?
— Дай сюда лопату, — сказал человек, который стоял у края могилы.
У него были светлые волосы, тонкие черты лица и мягкий, нежно очерченный рот. Получив лопату, он как будто протянул ее назад, чтобы помочь несчастному выбраться, но, тихонько засмеявшись, вонзил лезвие в глотку человеку, и без того уже стоящему в могиле. Потом, с приятным смешком, он засыпал тело рыхлой землей — как раз вовремя, чтобы не попасть в поле зрения подъехавшего в этот момент игрока в гольф. Белый мяч приземлился аккурат посреди мягкого могильного холма. Гольфист подошел и, увидев, что мяч наполовину зарылся в землю, выругался.
— Слушайте, да это же все равно что из песчаной ловушки бить, верно я говорю? Здесь что — площадка ремонтируется? Если так, то я бью свободный.
— Нет. Вы не бьете свободный. Эта площадка не ремонтируется.
— Знаете что, вы жестокий человек, — обиделся игрок. — Вы могли бы сказать, что здесь идет ремонт.
На следующий день все программы “Дайнэмик-ньюс” сообщали об убийстве с целью ограбления трех водителей завода по обогащению урана. В передаче звучали также заверения правительственных чиновников о том, что никакой утечки урана не было и нет.
“Хотя мы глубоко возмущены нападением на троих наших водителей, хотим со всей ответственностью заявить, что для беспокойства по поводу обстановки на ядерных объектах нет никаких оснований”, — так заявлял представитель правительства.
“Но ведь грузовики шли порожняком, не так ли?” — не унимался репортер.
“Машины направлялись на центральную автобазу в Пенсильванию”.
“Их с самого начала гнали порожняком?”
“Да”.
“Зачем тогда их вообще понадобилось перегонять?”
“Их нужно было отогнать на центральную автобазу в Пенсильванию”.
И ответственный чин из аппарата правительства заверил прессу, заверил телекамеру и весь мир, что на данный момент никаких оснований для тревоги нет. Все строжайшим образом контролируется.
* * *
Харрисон Колдуэлл сидел у себя в офисе на Уолл-стрит и смотрел, с какой легкостью биржа драгоценных металлов заглотила его пять тонн золота. И он отдал распоряжение продать вдвое больше. Он только что придумал, как усовершенствовать сбор урана. Для человека, обладающего неиссякаемым источником богатства, нет ничего невозможного.
Глава четвертая
Какой позор! Какое страшное оскорбление и унижение. Но ничего. Чиун стерпит. Он переживет его с достоинством и в молчании. Хотя, конечно, если бы Римо обратил внимание на его молчание, Чиун мог бы переживать свой позор и дольше. Молчание же, которого никто не замечает, лишь усугубляет оскорбление и к тому же становится абсолютно бесполезным занятием. С таким же успехом можно превратиться в безмолвный камень. А Чиун, Мастер Синанджу, не был камнем. И когда он с кем-то не разговаривает, этому человеку следует понимать это правильно.
— Я молчу, — сказал он, и серое с золотом кимоно, в которое он был сегодня облачен, высокомерно взметнулось вверх.
— Я слышал, — отозвался Римо.
Он предъявил их пропуска при входе на территорию секретного ядерного объекта в Мак-Киспорте (штат Пенсильвания), обнесенную забором из металлической сетки. Это была только одна из нескольких атомных станций, откуда произошла утечка. Но три грузовика, направлявшиеся на эту станцию, так и не попали на место, потому что их водителей ограбили и убили в небольшом городишке в штате Нью-Джерси. Это было очень подозрительно. Три трупа — и все из-за каких-то двух бумажников с полутора сотнями долларов, если не меньше. Конечно, в наши дни это не такая уж редкость. В любом случае, больше никаких зацепок не было. Все следственные органы пока были бессильны. Римо тоже не очень верил в успех, но он рассудил, что Смитти не прочь будет получить информацию из первых рук.
— Я продолжаю молчать, — сказал Чиун.
— Ну хорошо, — сказал Римо. — Извини. И о чем ты молчишь?
Чиун отвернулся. Когда человек молчит, вполне естественно, что он не намерен это обсуждать.
В пропуске значилось, что Римо и Чиун являются инженерами-атомщиками, которые прибыли с инспекцией, цель которой — установить эффективность производства. Такую инспекцию они якобы проводили не только на этом объекте. Бумаги давали им право задавать любые вопросы, даже самые нелепые.
Римо спросил, где хранится уран перед отправкой. В ответ прозвучало, что нигде: на весь уран потребитель известен заранее.
Чиун тронул Римо за локоть.
— Я знаю, папочка, ты молчишь. Оглядись-ка. Здесь довольно интересно. Смотри, сколько труб.
— Прошу прощения, сэр, — вмешался охранник. — Что именно привлекло ваше внимание?
— Просто любуюсь достижениями современной технологической мысли.
— Вы об этом, сэр? Это мужской туалет.
— Вот именно, — ответил Римо.
— Могу я посмотреть ваши документы?
Охранник стал изучать глянцевые карточки, из которых следовало, что Римо и Чиун являются инженерами-атомщиками. Фотографии были весьма неопределенного вида, но в то же время не давали оснований сомневаться в подлинности документов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54