ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Ну, значит, ты запишешься на второй год? – вмешалась Мари.
Виржиль немного помолчал, прежде чем ответить вполголоса:
– Нет, я бросаю.
Винсен и Мари обменялись взглядами, в то время как Беатрис в мучениях почувствовала себя обязанной что-то сказать.
– Я вас оставлю, – пробормотала она.
Что она делала здесь при этом семейном разговоре, который обострялся? Лицо Винсена ожесточилось, его сын больше ему не подчинялся.
– Останься. Я тебя прошу, – бросил ей молодой человек, цепляясь за нее, как за спасательный круг.
Он подтолкнул ее к столу Мари, к которой обратился с широкой улыбкой.
– Беатрис хотела поговорить с тобой по поводу практики. Я, может, слишком быстро этим занялся, но ты увидишь, если сможешь сделать что-нибудь для нее, потому что она великолепно себя со мной показала в этот ужасный год!
На последних словах он повернулся к отцу, который не двинулся с места и разглядывал молодую девушку, оценивая ее стройную фигуру.
– Пап, я не создан для права. Я, правда, пытался… Винсен смерил его взглядом, прежде чем ответить:
– Не в моих силах тебя заставлять, ты уже совершеннолетний.
Закону было едва два месяца, но совершеннолетний возраст упал с двадцати одного года до восемнадцати с пятого июля, и Винсен должен был считаться с этой реальностью. Тем не менее, он сыронизировал:
– Ты подумал о чем-то еще? У тебя есть планы, цели, амбиции? Потому что мне было бы любопытно их услышать!
Присутствие Беатрис обязывало его быть спокойным и учтивым, на что и надеялся Виржиль, но даже не поднимая голоса, он умел показать себя не очень любезным.
– В девятнадцать лет, полагаю, ты знаешь, чему посвятишь свою жизнь?
– Ну, я… Мне надо подумать.
– А… И сколько времени это у тебя займет?
– Мне хотелось бы отдохнуть один год в Валлонге.
– Один год? – повторил Винсен недоверчиво. – Но это касается тех, кто много работал! Не хочешь ли ты сказать, что тебе нужна передышка? И почему Валлонг, это на другом конце Франции!
– Это рай. И потом там мама и Ален.
– И что? Ты же не будешь прятаться в юбках матери? Что касается Алена, он ничего не может для тебя сделать.
– Я не столь уверен. Его страсть к земле достаточно… заразительна. Я знаю, что ему пришлось бороться с дедушкой, чтобы воплотить в жизнь свои идеи, но мир изменился, ты не покончишь со мной так же.
– Покончишь? Что это за жаргон? Ты хочешь, чтобы Ален взял тебя земельным рабочим с моего благословения?
Раздраженный, Винсен подошел к Мари, готовый призвать ее в свидетели. Однако обратился сначала к Беатрис:
– Я глубоко опечален, мадемуазель. На самом деле я думаю… Пойдемте со мной, секретарь Мари назначит вам встречу.
Дружески, но сдержанно он положил ей руку на плечо и повел к двери. Вынужденная идти перед ним по коридору, Беатрис почувствовала, что не может сопротивляться, и решила бросить Виржиля на растерзание судьбы. Они остановились в большом холле перед столом регистратуры, девушка разговаривала по телефону, но тут– же прервалась.
– Мэтр Морван-Мейер примет мадемуазель в начале недели, подберите ей время в часы приема…
Когда он наклонился к одному из ежедневников, пытаясь прочитать вверх ногами, у Беатрис наконец-то появилось время его рассмотреть. Прямой кос, светлые глаза, обрамленные длинными ресницами, высокие скулы, две морщины, которые отмечали его впалые щеки: его профиль ей понравился…
– Вот, – сказал он, протягивая ей карточку – Во вторник в десять часов, подойдет?
Его внимание было очень приятно ей, если только это не было простой вежливостью.
– Очень любезно с вашей стороны, месье, – пробормотала она.
Она, безусловно, должна была сказать ему что-то еще, чтобы он не подумал о ней ничего такого и не забыл о ней, как только она уйдет.
– У Виржиля ничего не получится, если он продолжит в том же духе, – добавила она второпях. – Я вела у него семинары в этом году: по-моему, он ненавидит право.
– Возможно. Потом, это ведь не передается по наследству!
Чтобы смягчить сухость своей реплики, он улыбнулся и уточнил:
– Он не должен был просить вас служить ему громоотводом… Какое ребячество!
Он проводил ее до выхода и открыл дверь. Не задумываясь, она повернулась к нему и протянула руку.
– Буду ли я иметь честь видеть вас здесь во вторник? – поинтересовалась она с искусственной непринужденностью.
– Меня? Нет, я здесь не работаю, я…
– Я знаю, вы господин судья. Все это знают. Она решительно задержала его руку на две секунды дольше и исчезла в подъезде здания.
Тифани и Лея подняли стаканы, чтобы выпить.
– За нас! – сказали они одновременно.
Одни в просторной кухне они открыли бутылку мюскаже, чтобы отметить свое недавнее поступление в университет. Тифани собиралась учиться на юридическом факультете, в традициях семьи, а Лея хотела углубиться в медицину, к большой радости дяди Готье. Кому-то в этом поколении надо было принять эстафету, но не это было причиной ее выбора, она действительно чувствовала себя увлеченной науками, в которых всегда добивалась отличных результатов. Тремя месяцами раньше она попросила разрешить ей присутствовать на операции в качестве простой зрительницы, и опыт ее воодушевил. Добросовестный Готье не скрыл от нее всех трудностей, которые ее ожидали, и одновременно всех радостей. Он обожал свою профессию, о которой мог говорить лирически, и по окончании их разговора она окончательно убедилась в правильности выбора.
По радио глухо звучала песня Франсуазы Арди, которую они не слушали, откровенничая.
– Виржиль сошел с ума. Уехал, ничего не сказав, папа способен отправиться за ним даже в Валлонг! – воскликнула Тифани.
– Он поехал на поезде?
– Да. Так как у него почти не было денег, мне пришлось ему одолжить.
– Ну да, когда Винсен узнает, стекла задрожат! – заключила Лея.
Тифани пожала плечами, смирившись. Она не боялась отца, которого безгранично любила, и который всегда был очень мил с ней; тем не менее, накануне Виржиль вызвал у него такую ярость, что его голос гремел по всему особняку несмотря на закрытые двери. После того как молодой человек наконец вышел из гостиной очень бледный, он укрылся в своей комнате и собрал чемоданы.
– Я не могла ему отказать, – пробормотала Тифани. – Нужно было видеть его лицо сегодня утром… Мне кажется, он не спал всю ночь.
Когда брат к ней постучался незадолго до шести, Сирил только что ушел, и она почувствовала беспокойство при мысли, что они могли столкнуться.
– О чем ты думаешь? – спросила Лея. – Я ненавижу этот блаженный вид, ты как будто мечтаешь об очаровательном принце!
– Кто знает.
– Да нет, не ты, моя старушка, ты слишком земная, ты приведешь нам парня с нужными анкетными данными, и, таким образом, у твоего отца будет повод порадоваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83