ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Конечно, там было немного жарко летом, немного темно, но, по крайней мере, там он чувствовал себя дома.
Он попробовал сосредоточиться на репродукции одного из творений Тициана, которая располагалась на развороте альбома. Это Шарль купил великолепную коллекцию книг, посвященных живописи. Шарль, чья эрудиция и образование были безукоризненны, и которому Ален в молодости в какой-то степени поклонялся, даже если и не любил его. Впоследствии он научился его бояться. А много позже – ненавидеть.
Это была репродукция «Введения во храм», картина находилась в Венеции. Во время своих путешествий по Италии Жан-Реми часто посещал музеи. После возвращения он мог часами рассуждать о той или иной подробности, пытаясь увлечь своим энтузиазмом Алена. Но тот остерегался высказывать свое мнение, сознавая, что не слишком хорошо разбирается в живописи. Если талант или знания Жана-Реми его и впечатляли, он никогда этого не показывал.
Шум шагов в холле заставил его резко поднять голову. Через несколько секунд Готье толкнул дверь и облегченно вздохнул, обнаружив своего брата.
– Именно тебя я и надеялся найти… Закрывая ставни, я заметил, что внизу горит свет… Шанталь удалось заснуть, но я за нее беспокоюсь…
– Она сильная, она выберется, – ответил Ален.
– Что ты читаешь?
– Не важно. Если хочешь поговорить, я рад, что остался.
Готье упал в кресло, поставил локти на колени, и сжал голову руками.
– Если бы ее там не было, я думаю, что…
– Ты говоришь глупости!
– Нет… Это на самом деле тяжело, знаешь.
В тишине, которая последовала, Ален встал и подошел к брату.
– Если я могу что-то сделать, скажи мне. Ты хочешь, чтобы я позаботился о Поле? Ты должен увезти отсюда Шанталь.
– Она никогда не согласится уехать от могилы Филиппа. В любом случае, не сейчас. Может быть, позже.
Готье выпрямился и поднял глаза на брата.
– Что касается меня, я бы отдал что угодно, лишь бы удрать, уйти в работу, больше не покидать больницу. И мне бы тоже хотелось поплакать.
– Давай. Со мной ты ничем не рискуешь.
– Если я начну, я не смогу остановиться… Черт возьми, я думаю, что начинаю бояться этого дома!
– Валлонг здесь ни при чем, я не суеверен.
Они обменялись долгими взглядами, думая об одном и том же. Двадцать лет назад, когда они были детьми, Шарль убил их отца выстрелом из револьвера. Именно здесь, с другой стороны холла, в кабинете, куда Ален никогда не заходил.
– Забавно, – пробормотал Готье, – когда мы были мальчишками, мы веселились здесь, как сумасшедшие. И на речке тоже. Была война, но нам было наплевать…
Ален покровительственно положил руку на плечо брата. В десять лет он играл не с ним, а с Винсеном, и вдруг пожалел, что не обращал внимания на младшего брата. Кузены дружили парами, Ален и Винсен, Готье и Даниэль. С высоты своих тринадцати лет Мари смотрела за ними, разрешая их споры или навязывая им свою волю. В том самом месте, где утонул Филипп, они плавали дни напролет, и чтобы выгнать их из воды, нужно было, чтобы пришла сама Клара.
Ален сжал плечо Готье. Тот уцепился за эту несильную боль, чтобы остановить охватывающее его отчаяние.
II
Париж, зима 1967 – 1968
Прилипнув носами к витрине, Лукас, Тифани и Лея, не отрываясь, смотрели на автоматы. На всех тротуарах бульвара Осман группы изумленных детей были приклеены к стеклам универмагов, которые соревновались в изобретательности, создавая рождественскую феерию. Немного поодаль Сирил и Виржиль пытались казаться безразличными, как если бы в тринадцать лет игрушки их уже совсем не интересовали.
– Не волнуйтесь так, – любезно сказал Винсен, – их никто не унесет, не уничтожит…
Хелен изобразила печальную улыбку, но не смогла снять напряжение. Следить за детьми в Париже было слишком тяжелой ответственностью для нее, как она часто повторяла после их приезда. Ее тревога казалась такой искренней, что Винсену удалось освободиться на несколько часов, чтобы пойти с детьми в Галерею Лафайет.
– Мне скоро надо будет вернуться во Дворец правосудия, – сообщил он. – Вы поедете на метро? Сирил знает дорогу наизусть, вам надо только следовать за ним.
Сирил и Лея, которые жили на авеню Малахов, будучи парижанами, были шустрее своих кузенов.
– Это пребывание пойдет им на пользу, – добавил Винсен.
Он одним глазом следил за своими дочерью и сыном, удрученный тем, что у них был слетка деревенский вид. Уже давно он настоял на их приезде в Париж, по крайней мере, на школьные каникулы. Естественно, Магали наотрез отказалась покидать Валлонг, не слушая доводы мужа, и он уехал 26 декабря, взяв с собой Хелен и детей.
– Вы тоже должны воспользоваться поездкой, – любезно предложил он. – Посмотрите памятники, музеи, сходите в театр…
Она снова улыбнулась ему, на этот раз уже веселее, но отрицательно покачала головой.
– Я чувствую себя здесь потерянной, этот город внушает мне страх. И потом тут ваши дети.
– И что?
– Я обещала вашей жене не спускать с них глаз.
– Моей жене на них плевать! – вырвалось у него. Она была удивлена злостью, внезапно нахлынувшей на него, он ведь всегда держал себя в руках.
– Вы несправедливы, – пробормотала она. – Магали очень беспокоится за них.
– Да, это она может! Пример, который она им подает, прискорбен. Они могут подумать, что у нее сонная болезнь, последствие помутнения разума и галлюцинаций. Если бы вас не было рядом с ними, я бы не смог их там оставлять.
Комплимент так взволновал ее, что она отвернулась к витринам. В любом случае она не должна была смотреть на него, она знала его лицо наизусть, так же как все нюансы его взгляда и улыбки. Она знала, что он все еще был влюблен в Магали, что он приходил в отчаяние при виде того, как та погибала от алкоголизма, но что он не позволил бы утянуть себя в этот ад. Она знала, что никогда не осмелится увидеть в нем не только хозяина, к тому же она теряла самообладание, когда он говорил ей больше десяти слов.
– Мы увидим Поля на Сен-Силивестер? – спросила она, в конце концов.
– Конечно! Мы всегда собираемся вечером 31-го, он придет со своими родителями.
До сих пор она не осмеливалась задать этот вопрос, но часто думала о маленьком мальчике. Он стал самым младшим ребенком в семье после гибели Филиппа, и она надеялась, что он справился с этим горем.
– У него все хорошо, – сказал Винсен. – Шанталь старается не слишком его опекать и доверяет его нам время от времени по четвергам, чтобы он мог видеться со своими кузенами. Знаете, мне было лет двенадцать, когда мне сообщили, что моя сестра Бет погибла в Равенсбрюке и… Если быть честным, это возраст, когда все быстро забывается.
Несмотря ни на что, Хелен, в конце концов, внимательно посмотрела на него и заметила две маленькие морщинки в уголках рта, грусть его улыбки, усталый вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83