ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Но поскольку тот не появился сразу же, она поняла, что стук был слишком тихим, чтобы он мог его слышать.
Решив, что это виконтесса забыла ей о чем-то сказать, Миллисент поспешила обратно к двери и тихо открыла ее.
Ее схватили за руку и вытащили за дверь в темноту.
Глава 14
«Если у вас нет денег, богатства и чувства удовлетворения, значит, у вас нет трех хороших друзей». Если это правда, то лорду Дагдейлу повезло, что лорд Данрейвен и лорд Чатуин все еще остаются его друзьями. Из того, что стало известно нашей скромной особе, деньги – тот друг, который его покинул.
Лорд Труфитт
Из светской хроники
– Ш-ш. Не кричите, это я.
Чандлер осторожно потянул Миллисент из дома. Тяжелую дверь он оставил слегка приоткрытой, чтобы она не захлопнулась изнутри.
Хорошо, что он заговорил и назвал себя, ведь было так темно, что Миллисент ничего не видела. Она позволила ему отвести себя к дальнему углу особняка, скрытому со стороны улицы высоким кустарником. Почти весь вечер шел дождь, луну полностью закрывали тучи, отчего ночь была темной, как деготь.
Миллисент прислонилась к мокрой стене, сердце у нее громко билось от волнения и тревоги. Ее атласные туфельки уже промокли, и от сырости ей было зябко.
– Ангелы Господни, лорд Данрейвен, что вы здесь делаете, да еще в такое время ночи... то есть утра?
– Ш-ш. Не так громко. – Он подошел к ней ближе, и она теперь уже почти могла рассмотреть его лицо, ощутить жар его тела. – Я хотел вас видеть.
Миллисент попыталась увидеть выражение его глаз, но для этого было слишком темно.
– Тогда почему же, сэр, во имя неба, вы не пришли сегодня ни на один бал? Вы знали, где я буду сегодня вечером.
– Я был занят, но потом понял, что не могу допустить, чтобы ночь прошла, а я вас так и не увидел.
– Филлипс ушел за чаем, он сию минуту придет. Я должна вернуться в дом.
– Я задержу вас ровно одну секунду. Я ждал вашего возвращения больше часа. И уже решил, что пропустил вас. Кто-нибудь еще сейчас не спит в доме, кроме дворецкого?
– Конечно. Моя те... – Миллисент осеклась, прежде чем выговорила слово «тетка». Господи! Лорд Данрейвен так поразил ее, что она чуть не забылась. – Ну да не важно. И не смейте менять тему.
– Вам можно, а мне нельзя?
– Да. Я не могу поверить, что вы опять подвергаете опасности мою репутацию, бродите у дома, чтобы встретить меня. Сколько раз я должна требовать, чтобы вы...
Внезапно он наклонил голову и поцеловал ее в кончик носа. От неожиданности Миллисент замолчала на середине фразы. От этого простого выражения нежности ее гнев исчез.
– Мне тоже с трудом верится, что я здесь, – сказал Чандлер.
– Вас совершенно не заботит моя репутация? – спросила она, пытаясь вернуть свое раздражение.
– Я уже говорил вам, что заботит. И очень серьезно.
– Вы хотите, чтобы вас застигли со мной при таких обстоятельствах и вам пришлось бы на мне жениться?
– Ни один мужчина не хочет, чтобы его заставляли жениться.
Твердость и быстрота, с которой он отвечал, не остались не замеченными Миллисент.
– Тогда почему вы должны постоянно видеть меня тайком? Нас могут застать, и либо моя репутация погибнет до конца моей жизни, либо мы будем обязаны срочно пожениться, выхлопотав особое разрешение.
– Я знаю. Но поверьте мне, Миллисент. Я сказал вам, что нас не застигнут. Вы должны мне доверять.
– Как могу я вам доверять? Всякий раз, когда я почти готова считать, что вы – джентльмен, вы совершаете какой-то безумный поступок вроде этого, который доказывает, что вы повеса, негодяй и шалопай. Я была бы полной идиоткой, если бы стала доверять вам.
Чандлер прижал ее к стене своим телом. Глаза Миллисент постепенно привыкали к темноте ночи, и она увидела, что он улыбается.
– Вот сейчас вы стоите в темноте со мной,а вся прислуга спит. – Он опустил руки. – Я не держу вас. Вы вольны вернуться в дом.
– Я не хочу уходить.
– Тогда останьтесь еще на минуту.
Миллисент опустила голову ему на грудь, и его руки обхватили ее, заключив в теплые объятия.
– Я, наверное, одна из тех идиоток, о которых сама же только что говорила, – прошептала она.
– Если это и так, то только в том, что касается меня. Во всем остальном вы очень разумны. – Чандлер замолчал и придвинулся ближе. – Конечно, не считая того, что вы помогаете автору скандальной хроники. Скажите, если вы делаете это не ради денег или не потому, что вас заставляют, тогда почему? Я должен это знать.
Зарывшись лицом в его рубашку, Миллисент недовольно спросила:
– Вы пришли сюда поговорить об этом?
– Нет. Я пришел, чтобы сделать вот это. – Он поцеловал ее в макушку, крепче притянул к себе и прижался щекой к ее щеке. Потом глубоко вздохнул, словно пытаясь вобрать в себя всю ее. – Мне нравится, как вы ощущаетесь в моих объятиях и как от вас пахнет.
Ей следовало бы дрожать от страха, что их увидят, но вместо этого Миллисент думала только о его прикосновениях и о том, как ей хочется ощутить его губы на своих губах.
– Я не хочу быть безрассудной, Чандлер, – серьезно прошептала она.
– Нет, Миллисент, вы вовсе не безрассудны. Вы умная, красивая и очаровательная. – Он медленно провел костяшками пальцев по ее щеке – так медленно, словно они располагали бесконечностью, чтобы быть вместе.
– Что бы вы сделали, если бы к дверям подошел Филлипс или кто-то из горничных?
Чандлер поцеловал ее в щеку, провел губами по шее и прошептал:
– Я бы показал вашу бальную карточку, которая лежит у меня в кармане, и сказал бы, что нашел ее на полу, когда вы уехали с бала. Я бросился за вами, но не успел, поэтому поспешил к вашему дому в своем экипаже. Я отдал бы ему карточку, сопроводив ее гинеей. Мудрее поступка просто не придумаешь.
– Это говорит о том, какой у вас большой опыт в тайных свиданиях с дамами.
– Есть кое-какой.
– Слишком большой.
– Достаточный.
– Такой большой, что я не могу состязаться с вами по части интриг.
– Так оно и должно быть.
Миллисент откинула голову назад, дав Чандлеру возможность поцеловать себя за ухом, после чего он провел губами по ее векам и вниз по шеке. От этого ее охватило какое-то томное ощущение.
– Я знал, что не смогу заснуть, если сегодня не увижу вас и не обниму, – прошептал он ей на ухо.
Тепло его дыхания на ее коже, сила его тела, прижавшегося к ней, соблазн, исходящий от его слов, вызвали у Миллисент желание забыть обо всем, кроме этого человека, умеющего будить ее чувства. Ей нравилось, как он прикасается к ней и прогоняет ее страхи.
Миллисент ощутила желание, доныне ей неведомое. Она подняла к нему свои губы. Мягкое тепло его языка медленно и дразняще очертило контур ее губ, прежде чем Чандлер страстно впился в них поцелуем, прогнавшим остатки ее осторожности.
Рука Чандлера обхватила ее грудь. Дыхание Миллисент участилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69