Настроение у Табиты поднялось, она устроилась поудобнее на постели, закрыла глаза и, обессиленная, уснула.
Глава 7
Следующий день выдался ненастным, небо сплошь затянули тучи. Однако Доминик заметил, что не он один отважился выбраться из дома, рискуя промокнуть до нитки, и сидит в прибрежной ротонде. Сначала он решил, что это Табита, с которой они уже несколько дней не виделись. Он подумал, что вернулись из столицы ее родственники и теперь ей сложно ускользнуть незамеченной из дома.
Подойдя ближе, он увидел в ротонде женщину, но это была не Табита, а Амелия Монтекью. Доминик был искренне удивлен, что она делает в этом уединенном и пустынном месте, да еще в такой хмурый, ненастный день.
Доминик, не склонный понуждать себя к напускной вежливости и светским разговорам с девицей, чье общество было ему малоинтересно, уже хотел повернуть назад, но было поздно. Амелия его заметила, узнала, поднялась со скамейки и приветливо помахала рукой. Пришлось Доминику приблизиться к узенькому деревянному мостику, перекинутому с берега к ротонде.
– Доминик Риз! – воскликнула Амелия. – Когда мы виделись в последний раз? Ты очень изменился! – Тут взгляд ее скользнул по шраму на его щеке, и девушка, покраснев, запнулась. – Я не имела в виду… то есть я… ты просто выглядишь так.
– Знаю, мы оба повзрослели, – пришел он ей на помощь.
– Да. – Она улыбнулась и робко посмотрела ему в лицо. – Надеюсь, это комплимент.
Доминик внимательно окинул взглядом девушку, отметил чистую ухоженную кожу, уложенные в красивую прическу густые рыжеватые волосы.
– Конечно, – ответил он.
Кокетливая Амелия, взмахнув ресницами, бросила на него лукавый взгляд, взяла за руку и потянула на скамейку рядом с собой.
– Доминик, посиди со мной немного, я тебя так просто не отпущу. Почему ты к нам не заходишь? Все это время был в Европе?
– Нет. Несколько раз приезжал в Лондон, но в Уорикшире не был лет пять.
– Как интересно! Мне хочется, чтобы ты обо всем рассказал, я сегодня не в настроении, и мне нужно отвлечься.
Доминик понимал, что Амелия пришла в замешательство и старается не смотреть на его обезображенное лицо. Впрочем, за два года Доминик к этому давно привык. Он вздохнул, смирившись с неизбежным, и вкратце рассказал ей о походе герцога Веллингтона и о собственной незначительной роли в этой героической операции, о чем рассказывал каждому, кто обращался к нему с подобными просьбами.
– Насколько я знаю, Амелия, – заметил он, исполненный решимости сменить тему разговора на ту, которая была ему намного интереснее да и ей тоже, как он подозревал, – в мае ты выходишь замуж.
– Это так.
– Тогда почему плохое настроение? Ты просто должна сиять от счастья, не так ли?
– Разумеется. Совсем недавно я была очень счастливой. – Она запнулась и продолжила: – Дело в том, что я повздорила с мамой впервые в жизни.
Доминик не горел желанием узнать причину ссоры между леди Монтекью и ее дочерью и уже был готов откланяться, но сказанное дальше Доминика насторожило.
– Понимаешь, я должна была принять чью-то сторону. Табите больше некому помочь, и хотя она клянется, что, как бы мама ни вынуждала ее принять его…
– Принять кого? Что?! – перебил ее Доминик.
– Принять предложение мистера Теккерея.
– Кто он такой, этот мистер Теккерей, черт возьми?
– Викарий. Но такой старый и…
– Викарий?! Эта подлая тварь, помощник преподобного Холла? – воскликнул Доминик.
– Ну да, он недавно получил собственный приход, кажется, где-то в Кенте и теперь может позволить себе содержать жену. Он сделал предложение Табите, мама требует, чтобы она согласилась.
Доминик видел Джосая Теккерея не более двух-трех раз и то мельком, потому что поместье Монтекью относилось к соседнему приходу. Но ему хорошо запомнились и манера себя держать, и физиономия этого господина. При мысли о Табите, ангельски чистой Табите, насильно выданной за него замуж, Доминик пришел в ужас.
– Ты говоришь, что твоя мать заставляет Табиту принять предложение этого… мистера?
– Да, но Табита ему отказала, причем в резкой форме, да еще в присутствии преподобного Холла и мамы. И мама пришла в неописуемую ярость.
– Могу себе представить, – хмуро заметил Доминик.
Леди Монтекью способна на все. На этот счет Доминик не питал никаких иллюзий. Лицо его приняло гневное выражение, когда он снова повернулся к Амелии.
– Каким же образом твоя мама собирается убедить Табиту принять предложение этого господина?
Амелия с готовностью рассказала, что утром поднялась в комнату кузины, потому что Табита к завтраку не вышла, и увидела на ее спине следы побоев.
– Боже мой! – в ярости воскликнул Доминик. – Твоя мама… Прости за прямоту, но такой жестокой женщины я еще не встречал. Как только совесть ей позволяет издеваться над этой девочкой?!
Он вскочил со скамейки, повернулся спиной к Амелии, облокотился о перила руками и устремил взгляд на спокойные воды озера, изо всех сил стараясь обуздать свой гнев. Вдруг он стремительно обернулся.
– Ей ведь плохо?
– Спина вся в кровоподтеках, живого места нет. Однако мама ничего не добилась. Табита гораздо смелее меня.
– Смелости у нее больше, чем у кого бы то ни было, – произнес Доминик. – А что было потом? Ты, кажется, сказала, что поссорилась с матерью.
– Да. С Табитой я побыла совсем недолго. Мама явилась к ней в комнату и велела мне убираться, а я не послушалась. Я так боялась, что она снова станет ее бить. Я никогда маме не возражала. – Голос у Амелии дрогнул. – И не только маме, Ричарду тоже. Они всегда заставляли меня делать то, что нужно им. Но я не могу спокойно смотреть на то, как мучают Табиту. Я выхожу замуж за любимого человека и то, что происходит с кузиной, принимаю особенно близко к сердцу. И я пригрозила маме, что не приду на мою помолвку, если она не перестанет мучить Табиту.
– Так и сказала? – поразился Доминик и поднял брови. – Какая же ты молодец!
– Возможно, сейчас это поможет, – сказала Амелия. – А что потом?
– Не знаю. Но ведь всегда можно что-то сделать. За этого господина ей никак нельзя выходить замуж.
– Нельзя, – согласилась Амелия и поднялась. – Мне, пожалуй, пора. Может, и не стоило все это тебе рассказывать, только я знаю, что Табита тебе нравилась гораздо больше, чем мы с Ричардом.
– Твоего братца сложно полюбить. – Доминик расплылся в веселой улыбке. – А вот ты меняешься к лучшему прямо на глазах, честное слово.
– Стараюсь, – смущенно покраснела Амелия. – Господь знает, сколько раз меня грызло чувство вины, когда я стояла рядом и ничего не делала, чтобы хоть как-нибудь ей помочь. Но на стороне Ричарда я не была никогда. Кстати, он приедет на мою помолвку. А ты придешь?
– Можешь быть в этом уверена.
– Тогда я прощаюсь до следующей недели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Глава 7
Следующий день выдался ненастным, небо сплошь затянули тучи. Однако Доминик заметил, что не он один отважился выбраться из дома, рискуя промокнуть до нитки, и сидит в прибрежной ротонде. Сначала он решил, что это Табита, с которой они уже несколько дней не виделись. Он подумал, что вернулись из столицы ее родственники и теперь ей сложно ускользнуть незамеченной из дома.
Подойдя ближе, он увидел в ротонде женщину, но это была не Табита, а Амелия Монтекью. Доминик был искренне удивлен, что она делает в этом уединенном и пустынном месте, да еще в такой хмурый, ненастный день.
Доминик, не склонный понуждать себя к напускной вежливости и светским разговорам с девицей, чье общество было ему малоинтересно, уже хотел повернуть назад, но было поздно. Амелия его заметила, узнала, поднялась со скамейки и приветливо помахала рукой. Пришлось Доминику приблизиться к узенькому деревянному мостику, перекинутому с берега к ротонде.
– Доминик Риз! – воскликнула Амелия. – Когда мы виделись в последний раз? Ты очень изменился! – Тут взгляд ее скользнул по шраму на его щеке, и девушка, покраснев, запнулась. – Я не имела в виду… то есть я… ты просто выглядишь так.
– Знаю, мы оба повзрослели, – пришел он ей на помощь.
– Да. – Она улыбнулась и робко посмотрела ему в лицо. – Надеюсь, это комплимент.
Доминик внимательно окинул взглядом девушку, отметил чистую ухоженную кожу, уложенные в красивую прическу густые рыжеватые волосы.
– Конечно, – ответил он.
Кокетливая Амелия, взмахнув ресницами, бросила на него лукавый взгляд, взяла за руку и потянула на скамейку рядом с собой.
– Доминик, посиди со мной немного, я тебя так просто не отпущу. Почему ты к нам не заходишь? Все это время был в Европе?
– Нет. Несколько раз приезжал в Лондон, но в Уорикшире не был лет пять.
– Как интересно! Мне хочется, чтобы ты обо всем рассказал, я сегодня не в настроении, и мне нужно отвлечься.
Доминик понимал, что Амелия пришла в замешательство и старается не смотреть на его обезображенное лицо. Впрочем, за два года Доминик к этому давно привык. Он вздохнул, смирившись с неизбежным, и вкратце рассказал ей о походе герцога Веллингтона и о собственной незначительной роли в этой героической операции, о чем рассказывал каждому, кто обращался к нему с подобными просьбами.
– Насколько я знаю, Амелия, – заметил он, исполненный решимости сменить тему разговора на ту, которая была ему намного интереснее да и ей тоже, как он подозревал, – в мае ты выходишь замуж.
– Это так.
– Тогда почему плохое настроение? Ты просто должна сиять от счастья, не так ли?
– Разумеется. Совсем недавно я была очень счастливой. – Она запнулась и продолжила: – Дело в том, что я повздорила с мамой впервые в жизни.
Доминик не горел желанием узнать причину ссоры между леди Монтекью и ее дочерью и уже был готов откланяться, но сказанное дальше Доминика насторожило.
– Понимаешь, я должна была принять чью-то сторону. Табите больше некому помочь, и хотя она клянется, что, как бы мама ни вынуждала ее принять его…
– Принять кого? Что?! – перебил ее Доминик.
– Принять предложение мистера Теккерея.
– Кто он такой, этот мистер Теккерей, черт возьми?
– Викарий. Но такой старый и…
– Викарий?! Эта подлая тварь, помощник преподобного Холла? – воскликнул Доминик.
– Ну да, он недавно получил собственный приход, кажется, где-то в Кенте и теперь может позволить себе содержать жену. Он сделал предложение Табите, мама требует, чтобы она согласилась.
Доминик видел Джосая Теккерея не более двух-трех раз и то мельком, потому что поместье Монтекью относилось к соседнему приходу. Но ему хорошо запомнились и манера себя держать, и физиономия этого господина. При мысли о Табите, ангельски чистой Табите, насильно выданной за него замуж, Доминик пришел в ужас.
– Ты говоришь, что твоя мать заставляет Табиту принять предложение этого… мистера?
– Да, но Табита ему отказала, причем в резкой форме, да еще в присутствии преподобного Холла и мамы. И мама пришла в неописуемую ярость.
– Могу себе представить, – хмуро заметил Доминик.
Леди Монтекью способна на все. На этот счет Доминик не питал никаких иллюзий. Лицо его приняло гневное выражение, когда он снова повернулся к Амелии.
– Каким же образом твоя мама собирается убедить Табиту принять предложение этого господина?
Амелия с готовностью рассказала, что утром поднялась в комнату кузины, потому что Табита к завтраку не вышла, и увидела на ее спине следы побоев.
– Боже мой! – в ярости воскликнул Доминик. – Твоя мама… Прости за прямоту, но такой жестокой женщины я еще не встречал. Как только совесть ей позволяет издеваться над этой девочкой?!
Он вскочил со скамейки, повернулся спиной к Амелии, облокотился о перила руками и устремил взгляд на спокойные воды озера, изо всех сил стараясь обуздать свой гнев. Вдруг он стремительно обернулся.
– Ей ведь плохо?
– Спина вся в кровоподтеках, живого места нет. Однако мама ничего не добилась. Табита гораздо смелее меня.
– Смелости у нее больше, чем у кого бы то ни было, – произнес Доминик. – А что было потом? Ты, кажется, сказала, что поссорилась с матерью.
– Да. С Табитой я побыла совсем недолго. Мама явилась к ней в комнату и велела мне убираться, а я не послушалась. Я так боялась, что она снова станет ее бить. Я никогда маме не возражала. – Голос у Амелии дрогнул. – И не только маме, Ричарду тоже. Они всегда заставляли меня делать то, что нужно им. Но я не могу спокойно смотреть на то, как мучают Табиту. Я выхожу замуж за любимого человека и то, что происходит с кузиной, принимаю особенно близко к сердцу. И я пригрозила маме, что не приду на мою помолвку, если она не перестанет мучить Табиту.
– Так и сказала? – поразился Доминик и поднял брови. – Какая же ты молодец!
– Возможно, сейчас это поможет, – сказала Амелия. – А что потом?
– Не знаю. Но ведь всегда можно что-то сделать. За этого господина ей никак нельзя выходить замуж.
– Нельзя, – согласилась Амелия и поднялась. – Мне, пожалуй, пора. Может, и не стоило все это тебе рассказывать, только я знаю, что Табита тебе нравилась гораздо больше, чем мы с Ричардом.
– Твоего братца сложно полюбить. – Доминик расплылся в веселой улыбке. – А вот ты меняешься к лучшему прямо на глазах, честное слово.
– Стараюсь, – смущенно покраснела Амелия. – Господь знает, сколько раз меня грызло чувство вины, когда я стояла рядом и ничего не делала, чтобы хоть как-нибудь ей помочь. Но на стороне Ричарда я не была никогда. Кстати, он приедет на мою помолвку. А ты придешь?
– Можешь быть в этом уверена.
– Тогда я прощаюсь до следующей недели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59