Ведь прошлым летом я купил ее земли.
Табита в изумлении уставилась на него.
– Ты купил Роксли?!
– Да.
Она помолчала, переваривая услышанное. В это трудно было поверить.
– Все очень просто, – объяснил Доминик. – Я выкупил все закладные Ричарда. И у твоей тети не было выбора.
– Понятно, – тихо произнесла Табита. – Там кто-нибудь живет?
– Пока нет. Может быть, сдам кому-нибудь в аренду, но еще не решил. А что бы ты на моем месте сделала, Табби?
– Я? – переспросила Табита, старательно разглядывая муфту. И вдруг вскинула голову, в глазах ее вспыхнул гнев. – Сожгла бы его, – резко сказала она.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – улыбнулся Доминик.
Табита тоже улыбнулась.
– Но если серьезно… – Она обвела взглядом раскинувшуюся вокруг холмистую местность. Сквозь голые ветви каштанов вдали виднелась крыша поместья. – Сады там очень красивые, только вот дом уродливый. Можно его перестроить и найти ему применение. Устроить, к примеру, приют для бездомных или для сирот и беспризорных детей. Ты не задумывался о благотворительности, Доминик?
– Можно я с тобой немного пройдусь? Мне хочется побольше узнать про твой сиротский приют.
– Ты хочешь сказать, про твой сиротский приют, – уточнила она.
Он усмехнулся и, увидев, что она смотрит на мостик и летнюю беседку, сказал:
– Только не говори, что собиралась посидеть там в такую погоду.
– Нет, что ты, – поежилась она. – Я всего лишь хотела постоять там немного, а потом пойти дальше. Воздух и правда морозный. Скорее всего озеро к утру замерзнет.
– Похоже, что так.
Она сделала несколько шагов по мостику и обернулась:
– Идешь?
– Конечно, – улыбнулся Доминик, подумав, что зря это делает. Все его поступки ничего, кроме головной боли и страданий, не приносят.
Табита задумчиво смотрела на расстилавшуюся перед ней холодную гладь озера, когда он, перебравшись следом за ней по мостику в ротонду, оказался рядом с ней и посмотрел на ее лицо, раскрасневшееся от холода. Ему отчаянно захотелось коснуться ее щеки, но вместо этого он поглубже засунул руки в карманы.
В этот момент Табита повернулась к нему спиной, невольно укрывшись за ним от пронизывающего ветра. И руки Доминика сами собой легли ей на плечи.
Табита затаила дыхание. Теперь она больше не сомневалась в его любви, но он не хотел ей признаться в своих чувствах, видимо, потому, что в свое время она не приняла его предложение. Табита подалась немного назад и прислонилась к его груди. Этого оказалось достаточно, чтобы Доминик понял, насколько ей приятно его прикосновение. Руки его соскользнули с ее плеч и осторожно обняли за талию. Она прерывисто вздохнула и еще крепче прижалась к нему.
Он наклонился к ее уху и шепнул:
– Табби-Табби, за что ты меня все время наказывала?
Она повернулась в кольце его рук и посмотрела ему прямо в лицо. Но не успела заговорить, как он запечатлел на ее губах нежный поцелуй и крепко прижал к себе.
Оторвавшись от ее губ, он выпустил девушку из объятий, но лишь для того, чтобы обнять вновь. Только на этот раз он коснулся губами ее лба.
– Табби, – прошептал он с нескрываемым отчаянием в голосе, – неужели я тебе так противен, что ты даже мысли не допускаешь о том, чтобы выйти за меня замуж?
– Противен? – У Табиты перехватило дыхание.
– Да! Господи, помоги мне, я люблю тебя до безумия, но понимаю, почему ты не можешь ответить мне взаимностью. Я лишь надеялся, что со временем ты, может быть, привыкнешь к этому… ко мне.
Сердце у Табиты болезненно сжалось, и она отстранилась от него.
– Доминик, о чем ты говоришь?
– Я готов перевернуть горы, только бы ты стала моей, но ты не можешь привыкнуть к моей внешности.
Табита лишилась речи. Постояв несколько секунд, она прильнула к нему и вцепилась руками ему в плечи. Потом поцеловала его в губы, ласково водя кончиками пальцев по его щекам. Оторвавшись от его губ, она стала покрывать поцелуями его глаза, брови, лоб, нос, подбородок.
– Как ты мог такое сказать? Даже подумать? – Она посмотрела ему в глаза: – Доминик, я обожаю тебя и всегда обожала. А ты подумал, что из-за этого… этого шрама мои чувства к тебе могли измениться? Да я его просто не вижу.
Он схватил ее за руку и страстно поцеловал в ладонь.
– Но что же тогда мешает тебе выйти за меня замуж? – севшим от волнения голосом спросил он.
Она отвела глаза.
– Я не отпущу тебя, пока не скажешь.
Она прижалась щекой к его пальто и вздохнула.
– Помнишь ночь, когда мы были вместе? – Он, затаив дыхание, гладил ее по волосам, и больше всего на свете ей хотелось закрыть глаза и отдаться этому волшебному ощущению. Однако она нашла в себе силы продолжить: – Я думала, ты сделал мне предложение, потому что счел это своим долгом после того, что произошло. Но ведь это я уговорила тебя тогда остаться со мной. Сама мысль о том, что ты вынужден связать себя со мной брачными узами, была мне невыносима.
– И все это время… – вздохнул он. – О Господи, Табби, глупенькая любимая моя девочка. Неужели ты думаешь, что я пошел бы с тобой на близость, если бы не любил тебя? Что воспользовался сложившейся ситуацией?
– Я думала, ты остался потому, что я тебе просто нравлюсь.
– Нравишься? – вне себя от удивления произнес он и снова поцеловал ее.
Когда наконец он ее отпустил, Табита увидела, что глаза его полны огня. Он взял ее лицо в ладони.
– Я хочу снова задать тебе все тот же вопрос и надеюсь, что ответ будет другим.
Он опустился перед ней на одно колено. Табита засмеялась и дернула его за воротник пальто:
– Доминик, ты же промокнешь!
Он взял ее руку, прижал к губам и проговорил:
– Стань моей женой, Табби! Клянусь, я до конца дней буду любить тебя, почитать, заботиться о тебе. Дорогая моя Табби, ты выйдешь за меня замуж?
От волнения Табита не могла найти нужных слов и лишь кивнула. Он поднялся, подхватил ее на руки и, покрыв поцелуями, бережно поставил на пол. Они долго стояли обнявшись, радуясь каждому прикосновению, каждой несмелой ласке, не замечая порывов ледяного ветра, который пытался выдуть тепло из-под одежды и сердито трепал волосы. Им не хотелось возвращаться, но холод взял свое.
– Нам пора, – решительно сказал Доминик.
Поднял с пола муфту и протянул Табите.
Глава 27
Они прошли в боковую гостиную, сели прямо на пол у ярко пылавшего камина и стали разминать окоченевшие руки и ноги. В это время в гостиную влетел Пирс.
– Где вас только черти носят! – воскликнул он. – Я прямо с ног сбился… у Люси начались роды.
Табита вскочила.
– Где она?
– У себя наверху. Там ее мать.
Пирс, переводя растерянный взгляд с Табиты на Доминика, наконец проговорил:
– Означает ли это…
– Означает, мой дорогой, означает, – ответил Доминик. – У тебя глаз – алмаз. Все видишь, все замечаешь.
Пирс расплылся в улыбке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Табита в изумлении уставилась на него.
– Ты купил Роксли?!
– Да.
Она помолчала, переваривая услышанное. В это трудно было поверить.
– Все очень просто, – объяснил Доминик. – Я выкупил все закладные Ричарда. И у твоей тети не было выбора.
– Понятно, – тихо произнесла Табита. – Там кто-нибудь живет?
– Пока нет. Может быть, сдам кому-нибудь в аренду, но еще не решил. А что бы ты на моем месте сделала, Табби?
– Я? – переспросила Табита, старательно разглядывая муфту. И вдруг вскинула голову, в глазах ее вспыхнул гнев. – Сожгла бы его, – резко сказала она.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – улыбнулся Доминик.
Табита тоже улыбнулась.
– Но если серьезно… – Она обвела взглядом раскинувшуюся вокруг холмистую местность. Сквозь голые ветви каштанов вдали виднелась крыша поместья. – Сады там очень красивые, только вот дом уродливый. Можно его перестроить и найти ему применение. Устроить, к примеру, приют для бездомных или для сирот и беспризорных детей. Ты не задумывался о благотворительности, Доминик?
– Можно я с тобой немного пройдусь? Мне хочется побольше узнать про твой сиротский приют.
– Ты хочешь сказать, про твой сиротский приют, – уточнила она.
Он усмехнулся и, увидев, что она смотрит на мостик и летнюю беседку, сказал:
– Только не говори, что собиралась посидеть там в такую погоду.
– Нет, что ты, – поежилась она. – Я всего лишь хотела постоять там немного, а потом пойти дальше. Воздух и правда морозный. Скорее всего озеро к утру замерзнет.
– Похоже, что так.
Она сделала несколько шагов по мостику и обернулась:
– Идешь?
– Конечно, – улыбнулся Доминик, подумав, что зря это делает. Все его поступки ничего, кроме головной боли и страданий, не приносят.
Табита задумчиво смотрела на расстилавшуюся перед ней холодную гладь озера, когда он, перебравшись следом за ней по мостику в ротонду, оказался рядом с ней и посмотрел на ее лицо, раскрасневшееся от холода. Ему отчаянно захотелось коснуться ее щеки, но вместо этого он поглубже засунул руки в карманы.
В этот момент Табита повернулась к нему спиной, невольно укрывшись за ним от пронизывающего ветра. И руки Доминика сами собой легли ей на плечи.
Табита затаила дыхание. Теперь она больше не сомневалась в его любви, но он не хотел ей признаться в своих чувствах, видимо, потому, что в свое время она не приняла его предложение. Табита подалась немного назад и прислонилась к его груди. Этого оказалось достаточно, чтобы Доминик понял, насколько ей приятно его прикосновение. Руки его соскользнули с ее плеч и осторожно обняли за талию. Она прерывисто вздохнула и еще крепче прижалась к нему.
Он наклонился к ее уху и шепнул:
– Табби-Табби, за что ты меня все время наказывала?
Она повернулась в кольце его рук и посмотрела ему прямо в лицо. Но не успела заговорить, как он запечатлел на ее губах нежный поцелуй и крепко прижал к себе.
Оторвавшись от ее губ, он выпустил девушку из объятий, но лишь для того, чтобы обнять вновь. Только на этот раз он коснулся губами ее лба.
– Табби, – прошептал он с нескрываемым отчаянием в голосе, – неужели я тебе так противен, что ты даже мысли не допускаешь о том, чтобы выйти за меня замуж?
– Противен? – У Табиты перехватило дыхание.
– Да! Господи, помоги мне, я люблю тебя до безумия, но понимаю, почему ты не можешь ответить мне взаимностью. Я лишь надеялся, что со временем ты, может быть, привыкнешь к этому… ко мне.
Сердце у Табиты болезненно сжалось, и она отстранилась от него.
– Доминик, о чем ты говоришь?
– Я готов перевернуть горы, только бы ты стала моей, но ты не можешь привыкнуть к моей внешности.
Табита лишилась речи. Постояв несколько секунд, она прильнула к нему и вцепилась руками ему в плечи. Потом поцеловала его в губы, ласково водя кончиками пальцев по его щекам. Оторвавшись от его губ, она стала покрывать поцелуями его глаза, брови, лоб, нос, подбородок.
– Как ты мог такое сказать? Даже подумать? – Она посмотрела ему в глаза: – Доминик, я обожаю тебя и всегда обожала. А ты подумал, что из-за этого… этого шрама мои чувства к тебе могли измениться? Да я его просто не вижу.
Он схватил ее за руку и страстно поцеловал в ладонь.
– Но что же тогда мешает тебе выйти за меня замуж? – севшим от волнения голосом спросил он.
Она отвела глаза.
– Я не отпущу тебя, пока не скажешь.
Она прижалась щекой к его пальто и вздохнула.
– Помнишь ночь, когда мы были вместе? – Он, затаив дыхание, гладил ее по волосам, и больше всего на свете ей хотелось закрыть глаза и отдаться этому волшебному ощущению. Однако она нашла в себе силы продолжить: – Я думала, ты сделал мне предложение, потому что счел это своим долгом после того, что произошло. Но ведь это я уговорила тебя тогда остаться со мной. Сама мысль о том, что ты вынужден связать себя со мной брачными узами, была мне невыносима.
– И все это время… – вздохнул он. – О Господи, Табби, глупенькая любимая моя девочка. Неужели ты думаешь, что я пошел бы с тобой на близость, если бы не любил тебя? Что воспользовался сложившейся ситуацией?
– Я думала, ты остался потому, что я тебе просто нравлюсь.
– Нравишься? – вне себя от удивления произнес он и снова поцеловал ее.
Когда наконец он ее отпустил, Табита увидела, что глаза его полны огня. Он взял ее лицо в ладони.
– Я хочу снова задать тебе все тот же вопрос и надеюсь, что ответ будет другим.
Он опустился перед ней на одно колено. Табита засмеялась и дернула его за воротник пальто:
– Доминик, ты же промокнешь!
Он взял ее руку, прижал к губам и проговорил:
– Стань моей женой, Табби! Клянусь, я до конца дней буду любить тебя, почитать, заботиться о тебе. Дорогая моя Табби, ты выйдешь за меня замуж?
От волнения Табита не могла найти нужных слов и лишь кивнула. Он поднялся, подхватил ее на руки и, покрыв поцелуями, бережно поставил на пол. Они долго стояли обнявшись, радуясь каждому прикосновению, каждой несмелой ласке, не замечая порывов ледяного ветра, который пытался выдуть тепло из-под одежды и сердито трепал волосы. Им не хотелось возвращаться, но холод взял свое.
– Нам пора, – решительно сказал Доминик.
Поднял с пола муфту и протянул Табите.
Глава 27
Они прошли в боковую гостиную, сели прямо на пол у ярко пылавшего камина и стали разминать окоченевшие руки и ноги. В это время в гостиную влетел Пирс.
– Где вас только черти носят! – воскликнул он. – Я прямо с ног сбился… у Люси начались роды.
Табита вскочила.
– Где она?
– У себя наверху. Там ее мать.
Пирс, переводя растерянный взгляд с Табиты на Доминика, наконец проговорил:
– Означает ли это…
– Означает, мой дорогой, означает, – ответил Доминик. – У тебя глаз – алмаз. Все видишь, все замечаешь.
Пирс расплылся в улыбке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59