– Значит, все в порядке! Остается только уговорить мистера Хантспила дать нам эту кучу денег!
Шарлотта, которой удалось наконец зажечь свечи, хмыкнула и, закусив губу, чтобы не рассмеяться, отвернулась. Генриетта строго посмотрела на нее, потом снова перевела взгляд на Энджел.
– Душенька, – сказала она, – мистер Хантспил, безусловно, выделит нам деньги, но их вряд ли хватит для безбедного существования, как надеется мама, – и Генриетта принялась пространно и красочно описывать нищету, которая их ждет, просто немыслимую для мамы с ее тягой к светской жизни. Вместо балов и раутов миссис Литон ждало заточение в жалкой хижине где-нибудь в захолустье и адовы муки от сознания, что она не может позволить себе хоть на день вырваться на какой-нибудь морской курорт, большой любительницей которых слыла в более счастливые времена. Потом Генриетта, не жалея красок, принялась рассказывать об опасностях, подстерегавших саму Энджел. Выходило, что у Красавицы, помимо замужества, только две возможности – стать гувернанткой или компаньонкой пожилой женщины-инвалида.
– О господи, Генри! – в ужасе вскричала Энджел. – Я совершенно не гожусь в гувернантки! Чему я научу детей? Я с радостью отдам им всю любовь, на какую способна, буду с ними играть, но учить… Нет, мне этого не вынести! Я не знаю, как обращаться с глобусом! А что до компаньонки… Какая из меня компаньонка, я ведь даже не умею бегло читать, а старые леди любят, когда им читают!
Мысль, что ей, возможно, придется помногу читать, очень напугала Красавицу – она широко раскрыла и без того большие глаза и в ужасе затрясла головой, отчего на золотистых кудряшках весело заиграли блики от зажженного канделябра, странно контрастируя с испуганным выражением ее прекрасного лица.
– Теперь ты понимаешь, милая, какие у нас трудности, – сказала Генриетта. – Если ты выйдешь замуж за состоятельного человека, то сможешь помочь маме и Бетси. Что касается меня, то я собираюсь поискать место экономки…
– Да, – перебила ее Энджел, – на место получше тебе не стоит рассчитывать, потому что ты порочная.
Шарлотта, которую немало позабавил страх глупышки-сестры перед необходимостью читать, поперхнулась.
– Генриетта вовсе не порочная, а опороченная, да и то не по своей вине, – вмешалась она. – Чувствуешь разницу?
– Да, – кивнула Энджел, глядя на старшую сестру по-новому, с уважением. – То-то я никак не могла понять, почему тебя называли порочной, – ты всегда казалась мне такой умной, чуткой, доброй! Теперь я понимаю, в чем дело, – она слегка наморщила прекрасный лобик, – по крайней мере, думаю, что понимаю. Это все из-за Фредди, верно? Жаль, он мне нравился – такой славный, веселый, всегда шутил, старался меня рассмешить.
Генриетта почувствовала, что не в силах сердиться на это очаровательное, бесхитростное создание. Слова Энджел внезапно напомнили ей, что у покойного мужа было немало и достоинств.
– Да, – сказала она тихо, – я тоже любила посмеяться его шуткам.
Энджел молчала, силясь переварить обрушившуюся на нее информацию. Наконец она сказала:
– Ладно, я поеду в Бат и буду надевать новые красивые платья, чтобы мама могла ездить к морю, когда пожелает. И еще: я не хочу, Генри, чтобы ты шла в экономки, хоть ты и говоришь, что тебе это нравится. Ты просто создана для семейного счастья, не то что я. Мне ли не знать, как ты любишь детей! Когда по воскресеньям мы выходим из церкви, я вижу, какими глазами ты смотришь на бегающих по двору малюток! Раз ты считаешь, что мне необходимо выйти замуж, то я попытаюсь, только… – Энджел замялась, прикусив губку, но Генриетта попросила ее без стесненья высказать все, что она думает, и Красавица продолжила: – Только обещайте, что не выберете мне в мужья толстяка, – они так противно сопят! Мне ведь необязательно выходить за толстяка, правда?
Услышав последний вопрос Энджел, Генриетта не выдержала и расхохоталась, и к ней тотчас присоединилась Шарлотта, которая к тому времени уже буквально корчилась от еле сдерживаемого смеха. Отсмеявшись, сестры с облегчением признали, что, по крайней мере, на данный момент у них есть четкий план действий. Генриетта заверила Энджел, что ее отдадут только за того претендента, который придется ей по сердцу.
– И если перед самой свадьбой ты вдруг передумаешь отдавать ему свою руку и сердце, никто не будет тебя неволить!
Эти слова, казалось, окончательно успокоили Энджел, и втроем они с энтузиазмом принялись обсуждать, какой гардероб понадобится Красавице, чтобы достойно выйти в свет в Бате, – платья на разные случаи, вечерние туалеты, костюмы для пеших прогулок, открытые туфли, полусапожки, муфты, шляпки и еще множество совершенно необходимых мелочей.
Шарлотта уселась за стол, положила перед собой лист бумаги и принялась составлять список. Дав сестрам согласие участвовать в их затее, Энджел уже горела нетерпением покорить Бат. Шутя и смеясь, они обсуждали детали, когда раздался стук в дверь и в библиотеку вошла одна из горничных.
– Извините, миссис Харт, но я не знаю, что ему ответить, – волнуясь и краснея, сказала она. – Мне показалось странным, что он хочет видеть мисс Бетси. Он ждет внизу, но без вашего позволения я не решилась позвать мисс Бетси.
– Кто же ее спрашивает? – Генриетта почувствовала, как сердце забилось в тягостном предчувствии.
– Молодой человек, мадам! Он представился вашим новым знакомым, мистером Брэндишем, и надо вам сказать, что такого красавца мне еще не приходилось видеть!
7
Оставив сестер в библиотеке, Генриетта вышла вслед за горничной и поплотнее прикрыла за собой двери. Что привело Короля Брэндиша в Раскидистые Дубы? Его приезд кажется тем более странным, что леди Рамсден наверняка выразила свое недовольство намерением племянника. Что бы это могло значить?
По дороге в прихожую Генриетта на мгновение остановилась возле зеркала и, поправив локоны у лба, бросила оценивающий взгляд на свое отражение. Намокшие под дождем длинные пряди перестали виться, поэтому на затылке их пришлось стянуть в узел. Пожалуй, она выглядит неплохо, но ей, конечно, далеко до элегантных дам Бродхорна.
Генриетта торопливо спустилась по лестнице и увидела того, с кем не надеялась больше встретиться. Сидя на корточках перед ретривером, Король чесал ему за ушами. Замерев в блаженстве, пес преданно глядел на своего спасителя.
– Мистер Брэндиш! – воскликнула Генриетта. – Признаюсь, я не ожидала увидеть вас у себя в доме.
Он поднялся в полный рост и повернулся к ней. Молодая женщина вдруг почувствовала, что ноги стали как ватные. Маленькая прихожая куда-то исчезла – Генриетта видела перед собой только его, Короля Брэндиша. На нем был черный фрак, безупречно сидевший на широких плечах, затейливо повязанный галстук, белый жилет и черные панталоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Шарлотта, которой удалось наконец зажечь свечи, хмыкнула и, закусив губу, чтобы не рассмеяться, отвернулась. Генриетта строго посмотрела на нее, потом снова перевела взгляд на Энджел.
– Душенька, – сказала она, – мистер Хантспил, безусловно, выделит нам деньги, но их вряд ли хватит для безбедного существования, как надеется мама, – и Генриетта принялась пространно и красочно описывать нищету, которая их ждет, просто немыслимую для мамы с ее тягой к светской жизни. Вместо балов и раутов миссис Литон ждало заточение в жалкой хижине где-нибудь в захолустье и адовы муки от сознания, что она не может позволить себе хоть на день вырваться на какой-нибудь морской курорт, большой любительницей которых слыла в более счастливые времена. Потом Генриетта, не жалея красок, принялась рассказывать об опасностях, подстерегавших саму Энджел. Выходило, что у Красавицы, помимо замужества, только две возможности – стать гувернанткой или компаньонкой пожилой женщины-инвалида.
– О господи, Генри! – в ужасе вскричала Энджел. – Я совершенно не гожусь в гувернантки! Чему я научу детей? Я с радостью отдам им всю любовь, на какую способна, буду с ними играть, но учить… Нет, мне этого не вынести! Я не знаю, как обращаться с глобусом! А что до компаньонки… Какая из меня компаньонка, я ведь даже не умею бегло читать, а старые леди любят, когда им читают!
Мысль, что ей, возможно, придется помногу читать, очень напугала Красавицу – она широко раскрыла и без того большие глаза и в ужасе затрясла головой, отчего на золотистых кудряшках весело заиграли блики от зажженного канделябра, странно контрастируя с испуганным выражением ее прекрасного лица.
– Теперь ты понимаешь, милая, какие у нас трудности, – сказала Генриетта. – Если ты выйдешь замуж за состоятельного человека, то сможешь помочь маме и Бетси. Что касается меня, то я собираюсь поискать место экономки…
– Да, – перебила ее Энджел, – на место получше тебе не стоит рассчитывать, потому что ты порочная.
Шарлотта, которую немало позабавил страх глупышки-сестры перед необходимостью читать, поперхнулась.
– Генриетта вовсе не порочная, а опороченная, да и то не по своей вине, – вмешалась она. – Чувствуешь разницу?
– Да, – кивнула Энджел, глядя на старшую сестру по-новому, с уважением. – То-то я никак не могла понять, почему тебя называли порочной, – ты всегда казалась мне такой умной, чуткой, доброй! Теперь я понимаю, в чем дело, – она слегка наморщила прекрасный лобик, – по крайней мере, думаю, что понимаю. Это все из-за Фредди, верно? Жаль, он мне нравился – такой славный, веселый, всегда шутил, старался меня рассмешить.
Генриетта почувствовала, что не в силах сердиться на это очаровательное, бесхитростное создание. Слова Энджел внезапно напомнили ей, что у покойного мужа было немало и достоинств.
– Да, – сказала она тихо, – я тоже любила посмеяться его шуткам.
Энджел молчала, силясь переварить обрушившуюся на нее информацию. Наконец она сказала:
– Ладно, я поеду в Бат и буду надевать новые красивые платья, чтобы мама могла ездить к морю, когда пожелает. И еще: я не хочу, Генри, чтобы ты шла в экономки, хоть ты и говоришь, что тебе это нравится. Ты просто создана для семейного счастья, не то что я. Мне ли не знать, как ты любишь детей! Когда по воскресеньям мы выходим из церкви, я вижу, какими глазами ты смотришь на бегающих по двору малюток! Раз ты считаешь, что мне необходимо выйти замуж, то я попытаюсь, только… – Энджел замялась, прикусив губку, но Генриетта попросила ее без стесненья высказать все, что она думает, и Красавица продолжила: – Только обещайте, что не выберете мне в мужья толстяка, – они так противно сопят! Мне ведь необязательно выходить за толстяка, правда?
Услышав последний вопрос Энджел, Генриетта не выдержала и расхохоталась, и к ней тотчас присоединилась Шарлотта, которая к тому времени уже буквально корчилась от еле сдерживаемого смеха. Отсмеявшись, сестры с облегчением признали, что, по крайней мере, на данный момент у них есть четкий план действий. Генриетта заверила Энджел, что ее отдадут только за того претендента, который придется ей по сердцу.
– И если перед самой свадьбой ты вдруг передумаешь отдавать ему свою руку и сердце, никто не будет тебя неволить!
Эти слова, казалось, окончательно успокоили Энджел, и втроем они с энтузиазмом принялись обсуждать, какой гардероб понадобится Красавице, чтобы достойно выйти в свет в Бате, – платья на разные случаи, вечерние туалеты, костюмы для пеших прогулок, открытые туфли, полусапожки, муфты, шляпки и еще множество совершенно необходимых мелочей.
Шарлотта уселась за стол, положила перед собой лист бумаги и принялась составлять список. Дав сестрам согласие участвовать в их затее, Энджел уже горела нетерпением покорить Бат. Шутя и смеясь, они обсуждали детали, когда раздался стук в дверь и в библиотеку вошла одна из горничных.
– Извините, миссис Харт, но я не знаю, что ему ответить, – волнуясь и краснея, сказала она. – Мне показалось странным, что он хочет видеть мисс Бетси. Он ждет внизу, но без вашего позволения я не решилась позвать мисс Бетси.
– Кто же ее спрашивает? – Генриетта почувствовала, как сердце забилось в тягостном предчувствии.
– Молодой человек, мадам! Он представился вашим новым знакомым, мистером Брэндишем, и надо вам сказать, что такого красавца мне еще не приходилось видеть!
7
Оставив сестер в библиотеке, Генриетта вышла вслед за горничной и поплотнее прикрыла за собой двери. Что привело Короля Брэндиша в Раскидистые Дубы? Его приезд кажется тем более странным, что леди Рамсден наверняка выразила свое недовольство намерением племянника. Что бы это могло значить?
По дороге в прихожую Генриетта на мгновение остановилась возле зеркала и, поправив локоны у лба, бросила оценивающий взгляд на свое отражение. Намокшие под дождем длинные пряди перестали виться, поэтому на затылке их пришлось стянуть в узел. Пожалуй, она выглядит неплохо, но ей, конечно, далеко до элегантных дам Бродхорна.
Генриетта торопливо спустилась по лестнице и увидела того, с кем не надеялась больше встретиться. Сидя на корточках перед ретривером, Король чесал ему за ушами. Замерев в блаженстве, пес преданно глядел на своего спасителя.
– Мистер Брэндиш! – воскликнула Генриетта. – Признаюсь, я не ожидала увидеть вас у себя в доме.
Он поднялся в полный рост и повернулся к ней. Молодая женщина вдруг почувствовала, что ноги стали как ватные. Маленькая прихожая куда-то исчезла – Генриетта видела перед собой только его, Короля Брэндиша. На нем был черный фрак, безупречно сидевший на широких плечах, затейливо повязанный галстук, белый жилет и черные панталоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74