ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Мимо проходили? А где же вы живете, Смайт? По соседству с Вандербильтами? Смайт густо покраснел.
— Извините. Если хотите знать, я пришел расспросить вас о Джее. Я столько лет пытаюсь хоть что-нибудь про него узнать!
Николас сделал из бокала с янтарной жидкостью большой глоток и скривился:
— Понятно. Так что вам удалось разузнать про этого пакостника Джея?
— Представьте себе — ничего! Такое впечатление, что его просто не существует.
Николас пьяно хмыкнул, отпил еще глоток и изрек:
— Джей существует. Уж я-то знаю!
— Я так и знал! — Эйбл с горящими глазами возбужденно потер руки. — Я знал, что вам наверняка что-то известно. Как вы рассматривали картины, какой интерес к ним проявляли — все говорило мне, что ваш интерес не без причины.
— Сгораете от любопытства, Смайт? — Николас грубо расхохотался. — Черт возьми, ведь я в свое время даже влюбился в Джея!
До Эйбла не сразу дошел смысл сказанного. А когда он понял, то глаза у него полезли на лоб.
— Вы… вы любили мистера Джея? Николас вновь рассмеялся, наслаждаясь замешательством своего позднего гостя.
— О да! И теперь весьма об этом сожалею. — Подняв бокал на уровень глаз, он хитро посмотрел на Эйбла и одним махом допил виски.
— Но это не то, о чем вы думаете.
Забыв про репортера, Николас начал озираться вокруг в поисках бутылки.
— Тогда что это? — выпалил Смайт. Николас обернулся на голос, и комната поплыла у него перед глазами.
— Что вам надо? — заплетающимся языком поинтересовался он.
— Вы только что сказали, — напомнил Смайт, — что то, что я думаю о Джее, неверно. Ах да, этот Джей. Лгунья, предательница. Угасший было гнев разгорелся с новой силой.
— Вы не нашли вашего художника, Смайт, потому что не того искали.
— Не того? Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что вы, конечно, искали мужчину.
— И что?..
Николас наконец увидел еще один хрустальный графин, на этот раз с портвейном. Неверной походкой подойдя к столику, он с пьяной решительностью снова налил бокал до краев.
— Да ничего! Просто Джей — женщина. Поняли, Смайт? Женщина! — И Николас с болью в голосе тихо добавил: — Красавица с белокурыми волосами и изумрудно-зелеными глазами, представляете?
— Элиот Синклер! Жена Чарлза Монро! — ахнул репортер.
Николас так резко повернулся к нему, что выплеснул на ковер чуть ли не полбокала.
— А что вы хотите, мистер Дрейк? — пожал плечами Смайт. — Я репортер. Несколько лет назад ходили слухи о вас и мисс Синклер. Я попробовал докопаться до истины. Но вы уехали из Нью-Йорка, и уехали надолго, а она вышла замуж за другого. Я решил, что ошибся. И забросил это дело. Иисусе! — присвистнул он. — Подумать только, Джей оказался женой Чарлза Монро! — Он посмотрел на Николаса: — Вы ее все еще любите? Поэтому и вернулись?
Лицо Николасв приняло угрожающее и холодное выражение.
— Вы начинаете злоупотреблять моим гостеприимством, Смайт.
— Конечно, конечно, — заторопился репортер. — Еще раз простите великодушно, что потревожил вас. Он опрометью выскочил из кабинета. Николас остался один. Голова шла кругом, в груди сидел тугой ком боли.
«Боже мой, что я натворил?» — презирая себя, подумал он. И, размахнувшись, запустил хрустальный бокал в погасший камин.
Глава 32

ТАЙНА М. М. ДЖЕЯ РАСКРЫТА
Для тех из нас, кто бился над разгадкой личности М. М. Джея, мучения закончились. Наш скрытный художник наконец объявился и оказался не кем иным, как Элиотом Монро, женой Чарлза Монро, видного гражданина нашего города, и невесткой Руперта Монро. Ваш репортер узнал из достоверного источника, что деятельная великосветская дама тайком занималась живописью многие годы. Возможно, Руперт Монро и смотрит сквозь пальцы на тайные занятия своей невестки. Но видел ли он ее вызывающе дерзкие картины?
Эйбл Смайт»
— Как ты мог? — Мириам стояла на пороге столовой. Николас только что закончил завтракать. Голова просто раскалывалась от боли. Он убеждал себя, что отвратительное самочувствие — результат выпитого вчера в непомерном количестве спиртного. Отчасти это было правдой. Но он только что просмотрел утренний номер «Таймс» и не желал думать о том, что почувствовал, прочитав заметку Смайта. Вину? Стыд? Если бы так. Было глубокое понимание того, что, открыв тайну М. М. Джея, он нанес Элли глубокую и мучительную рану.
— Что я мог, Мириам? — раздраженно спросил Николас.
Сестра с решительным выражением лица шагнула в комнату.
— Вот это! — прошипела она, швырнув ему в лицо газету. — Как ты мог такое сделать?
— Спасибо, но у меня есть свой экземпляр.
— Замечательно! Мистер Дрейк обзавелся собственным экземпляром своего предательства!
— Какое еще к черту предательство! — взревел Николас, вскакивая из-за стола. Стул, на котором он сидел, с грохотом упал на пол.
— Твое, какое же еще! — крикнула в ответ Мириам, ничуть не испугавшись. — Только ты мог рассказать то, что написал этот щелкопер.
— Ты знала?
— Нет! Я узнала об этом, как и все, сегодня из утренней газеты. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что «достоверный источник» — это ты! Ты это сотворил!
— Да с чего ты решила, что это я?
— Потому что ты единственный, кто так ненавидит Элиот Синклер, что готов пойти на все, чтобы побольнее обидеть ее!
У Николаса на скулах заиграли желваки.
— Я не старался ее обидеть! Ну а если даже и так, тебе-то какое дело?
Мириам посмотрела на него странным взглядом.
— Я много раз жалела, что ты мой брат. Но никогда так сильно, как сейчас. Ты достоин порицания, Николас Дрейк. — Она вздернула подбородок и стала смотреть поверх его головы в окно. Потом плечи Мириам поникли, и с изменившимся лицом она тихо спросила: — Отчего одна-единственная семья наплодила так много равнодушных и бессердечных людей? — Она посмотрела брату в глаза и с мольбой спросила: — Николас, почему она это сделала?
Он непонимающе уставился на нее.
— Я о маме, — пояснила Мириам. — Почему она покончила с собой? Ты же знаешь ответ. Стены комнаты вдруг начали смыкаться вокруг него.
Дрейк посмотрел на сестру.
— Почему я должен это знать? — сдавленно спросил он.
— Я тогда поняла по твоим глазам. Пусть я была ребенком, но уже хорошо тебя знала, я молилась на тебя и очень любила.
«Вот как? Может быть, она и правда любила меня?» — неожиданно для себя подумал Николас.
— Николас, пожалуйста. Я всегда чувствовала, когда у тебя было что-нибудь не так. Скажи мне, что ты знаешь. В наступившей тишине было слышно только громкое тиканье настенных часов.
— Ты ошибаешься. Я понятия не имею, отчего мама покончила с собой, — солгал Николас.
Элли сидела в своей комнате и смотрела сквозь прозрачные тюлевые занавески в окно, на толпу, собравшуюся перед особняком из гранита и мрамора, в который она вложила столько сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82