– Мне тоже не очень хочется уезжать отсюда.
– В таком случае, позвольте мне навестить вас сразу по возвращении в Лондон.
– Буду рада. – В этой женщине было что-то такое, чего Джорджи еще не могла понять, и это притягивало ее.
Девушка отыскала взглядом Джилли. На отрешенном лице подруги читалась тоска, когда она смотрела на высокого американца. Обычно уверенная, Джилли, должно быть, терзалась сомнениями. Что ждет их в будущем?
ГЛАВА 7
Музыкальная зала Брайбери поражала смешением самых разных стилей: многочисленные мягкие стулья и диванчики, обои, имитирующие гранатовое дерево, огромные вазы граненого стекла, переполненные кричаще-яркими павлиньими перьями. В зале находилось около двадцати пяти гостей Марины Алленвуд.
Одним из них был Рейф Рейборн. Он стоял, небрежно опершись на камин, держа низкий широкий бокал с темно-желтым портвейном. Медленно потягивая напиток, молодой человек наблюдал за великолепным представлением, подготовленным хозяйкой дома. Он отметил, что русский пианист-эмигрант, живущий и преподающий в Лондоне, играл бесподобно. Но сам Рейф мыслями был рядом с темноволосым ангелом, сидящим недалеко от Джорджины Дейсер. «Она идет, сияя красотою, как звездная ночь в безоблачных краях».
Эта строчка из стихотворения лорда Байрона будто специально была посвящена Джилли. Рейф не знал родного языка своего отца, но ему было известно, что индейцы любили пользоваться именами-сравнениями. Отныне при упоминании имени Джилли в памяти возникнет стихотворная строчка, которая навсегда останется в его сердце.
Леди Джиллиан пришла в восторг от игры пианиста. После каждого номера она воодушевленно аплодировала, целиком поглощенная музыкой. Рейф знал, что девушка питает особое пристрастие к концертам, театральным постановкам и декламациям, любит гулять в парках, особенно в Кенсингтоне, поражающем великолепием садов. Часто посещала музеи и выставки. А что мог предложить ей Техас? Хотя Сан-Антонио не считался провинциальной дырой, нужно признать, что город и в подметки не годился Лондону. Джилли заслуживала лучшего, и Рейф понимал это.
Последняя пьеса, исполненная талантливым музыкантом, завершилась бурными аплодисментами. Пианист встал и слегка поклонился слушателям.
– А теперь, – сказал он с улыбкой фавна на лице, – настало время кому-нибудь из вас составить мне компанию. Итак, кто будет петь?
– Марина, – подала голос Наташа, с любовью взглянув на старшую сестру.
Марина Алленвуд поднялась с места под аплодисменты гостей.
– Что же, – согласилась женщина, очаровательно улыбаясь, – надо, значит надо. – Она подошла к черному роялю. – Что мне спеть, Димитрий Петрович?
– Что пожелаете, мадам, – галантно ответил пианист.
Наклонившись, Марина прошептала название песни, которую собралась исполнять. Он снова заулыбался, явно одобряя выбор хозяйки. Его проворные пальцы забегали по клавиатуре, когда певица начала веселую и живую русскую народную песню своим приятным сопрано. Допев ее до конца, леди Алленвуд тут же запела другую, уже по-французски.
Удовлетворенная своим импровизированным выступлением, Марина принялась искать желающих сменить ее у рояля. Взгляд хозяйки остановился на любовнике Наташи.
– Может быть, вы? – спросила она Тони. Стоящая рядом Наташа пыталась подбодрить его.
– Нет, – отказался юноша, качая головой. – Я абсолютно не умею петь.
– Вы уверены в этом? – удивленно спросила Марина.
– Вполне, – со смехом ответил молодой человек. – Когда я еще учился в школе, руководитель хора как-то сказал мне, что мой голос можно спутать с кваканьем лягушек. И с тех пор, уверяю вас, мой голос ничуть не изменился. – Глаза Тони искрились смехом.
– Ну что же, – сказала Марина, обводя взглядом присутствующих, – в таком случае, попросим выступить кого-нибудь еще. Есть желающие?
– Леди Джиллиан, – произнесла Джорджи. Повернув голову, Джилли удивленно уставилась на подругу, словно говоря: зачем ты это сделала? Художница лишь пожала плечами. Джилли посмотрела в темно-синие глаза Рейфа.
Обычно, выступая перед многочисленной, в основном, незнакомой аудиторией, девушка испытывала волнение. Но сейчас, зная, что рядом Рейф, она чувствовала себя спокойной и уверенной. Нужно сделать это ради него. Джилли встала и направилась к роялю.
– Что вы хотите исполнить, мадемуазель?
– Вы знаете старую английскую песню «Зеленые листья»?
– Конечно, – ответил пианист и тихо наиграл мелодию. – Вы это имели в виду?
Джилли одарила музыканта ослепительной улыбкой.
– Oui, monsieur!
– В таком случае, я готов, – сказал Димитрий.
Джилли слегка поклонилась и запела. Поначалу ее тихий и неуверенный голос напоминал шепот, но это продолжалось, лишь пока она не отыскала лицо Рейфа. Теплое контральто девушки зазвучало громче, в манере исполнения появилось больше чувства и души. Как только песня смолкла, раздались громкие аплодисменты. С пылающими щеками, Джилли поклонилась слушателям. Опустив глаза, она вспомнила тот последний раз, когда пела эту песню: аккомпанировал брат, а в роли слушателей выступали Тори, трое ее сыновей и Рейф. Помнит ли он этот день?
Воспоминания, острые, как лезвие бритвы, вонзились в мозг Рейфа. Он помнил – помнил все, и слишком отчетливо.
– Браво, мадемуазель, – воскликнул Димитрий и встал, чтобы поцеловать руку Джилли.
Похвала из уст знаменитого русского пианиста льстила девушке.
– Вы слишком добры, месье, – ответила она, отвлекаясь от недавних мыслей. Пианист покачал головой.
– Неправда. – Он обвел взглядом гостей. – Вы считаете, что любой из присутствующих смог бы выступить так блестяще? Такое страстное выступление! – Димитрий взмахнул рукой. – Вы, случайно, не русская?
Джилли тихо засмеялась.
– Нет, месье. Стопроцентная англичанка. В голосе пианиста прозвучало недоверие.
– Не может быть. Трудно в это поверить.
– Но это действительно так, – сказала девушка, мило улыбнувшись.
Темные глаза Димитрия вспыхнули.
– В таком случае, вы влюблены, – заключил он уверенно. – Только любовь способна растопить ледяную английскую сдержанность.
– Как вы догадались? Действительно, влюблена. Русский располагал к тому, чтобы делиться с ним секретами.
– И этот человек присутствует в зале, он здесь, да? – прошептал Димитрий, окидывая быстрым взглядом зрителей.
– Да, месье, он здесь. Именно поэтому я хочу просить вас об одном одолжении.
– Ради Бога, мадемуазель, называйте меня просто Димитрий, – попросил пианист и, к удивлению девушки, расцеловал ее в обе щеки. – А теперь просите все, что пожелаете.
– Сыграйте, пожалуйста, вальс.
– Я сделаю это для вас, – сказал Димитрий и снова поцеловал руку Джилли.
Пианист повернулся к слушателям, которые воспользовались паузой, чтобы поболтать и выпить по бокалу вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67