– Это заслуга Джилли. – Виктория говорила тихо, чтобы их разговор никто не слышал. – Идея устроить для тебя праздник принадлежит ей. Она и организовала все то, что ты видишь. Я только помогала.
– К чему такие хлопоты? – размышлял вслух Рейф.
Хозяйка Энкантадоры внимательно посмотрела на него.
– Не догадываешься?
– Нет, не знаю.
– Знаешь, – настаивала женщина. «Рейф такой упрямый и недальновидный, думала она. Ходит вокруг да около, когда нужно действовать, и ничего не видит, словно слепой. Распекать же его как упрямого ребенка бесполезно».
Рейф внимательно посмотрел на гостей, отыскивая Джилли. Наконец, он увидел ее разговаривающей с какой-то женщиной в шляпке, стоявшей к нему спиной. Молодой человек долго не мог оторвать от Джиллиан влюбленного взгляда: длинные черные локоны девушки, слегка завитые, завязанные простой белой лентой, блестели на солнце, как редкой красоты драгоценные камни. Простота и изящество прически выгодно подчеркивали красоту сережек и ожерелья. Платье на Джилли было легкое и лишенное вычурности. На этот раз она предпочла дорогим и роскошным нарядам струящееся одеяние из муара цвета спелой голубики. Глубокое декольте обрамляли волны тонких кремовых кружев, приковывавших внимание к груди, вздымавшейся при каждом вздохе девушки. Стоило Джилли отступить на шаг, и Рейф заметил, как всколыхнулась пена кружевных оборок, украшавших ее многочисленные нижние юбки, показались и маленькие ножки в черных туфельках.
Глядя на нее, Рейф почувствовал себя счастливым, все его тело налилось силой.
Почувствовав взгляд любимого, Джилли повернула голову. Ей, казалось, передалось его волнение. Весь день она держала виновника торжества в поле зрения, то и дело отыскивая его глазами. С тех пор, как Рейф приехал, они едва ли обменялись несколькими фразами, не считая привычных «здравствуй».
Джиллиан заметила, что именинник направляется в ее сторону, оставив Тори с Доном Себастьяном Монтенегро. У нее перехватило дыхание. В черном строгом фраке, белоснежной рубашке и черном кожаном жилете, расшитом серебром, он был словно принц из сказки. Вечером она докажет всю силу своей любви, и Рейф поймет, как много это значит. Джилли обратилась к женщине, с которой разговаривала.
– Приготовьтесь, сейчас к нам подойдет Рейф, – предупредила она собеседницу. – Мужайтесь.
Та заметно напряглась.
– Джилли, – обратился к девушке Рейф. Женщина, стоявшая рядом с ней, повернулась. Молодой человек, как вкопанный, застыл на месте. Он узнал свою мать.
К ним подошел хорошо одетый пожилой мужчина с добрым лицом. Некоторые детали одежды указывали на его принадлежность к лицам духовного звания. Остановившись рядом с Мартой Рейборн, он дружески обнял ее за плечи.
– Мама, – учтиво поздоровался Рейф. Марта жадно глядела на сына, как умирающий от голода пожирает глазами богато накрытый стол.
– Я так рада снова видеть тебя, – ответила она тихим испуганным голосом. – Мы давно не виделись.
– Да, – произнес Рейф сухо, – ты права. Много работы на ранчо.
– Я каждый день думаю о тебе, сынок, – дрожащим голосом говорила Марта, пытаясь протянуть ему руку. Он, однако, никак не реагировал на ее порыв.
Джилли, чувствуя скованность встречи, взяла Рейфа под руку, ощутив, как напряглись мускулы мужчины.
– Замечательно, что твоя мама приехала на праздник, правда?
– Да, – ответил он односложно. Рейф сомневался, что мать помнила день его рождения.
Марта была на грани нервного срыва, продолжать разговор не было сил.
– Бесполезно, леди Джиллиан, – зарыдала она и бросилась к дому.
– Мистер Рейборн, – обратился к Рейфу священник Сет Тейлор, голос которого звучал низко и звучно, – я знаю, что вы не в ладах с матерью, и ей потребовалось огромное мужество, чтобы приехать сюда. Она решилась только ради вас. И как бы плохо вы о ней не думали, Марта любит вас.
– Вы не так хорошо ее знаете, как вам кажется, – цинично ответил Рейф.
– Как знать, – произнес нараспев священник. – Дайте ей шанс. Что плохого в проявлении милосердия к матери?
– Должно быть, вы желаете мне только хорошего, мистер Телор, – ответил Рейф сдержанно, – но мое имя для матери – постоянное напоминание того, что ей хотелось бы забыть. – Если бы рядом не стояла Джилли, он добавил бы, что мать видит в нем лишь плоды позора и унижения.
– Нет, – перебила его девушка. – Неправда. Мать любит тебя.
Рейф вопросительно взглянул на нее.
– А ты откуда знаешь?
– Недавно у нас был разговор. Прошу, поговори с ней. Ради меня.
– Ради тебя? – переспросил он взволнованно.
– Просто поговори, и ты убедишься в своей неправоте.
Рейф вздохнул, не смея отказать Джилли в просьбе.
– Хорошо. – Он повернулся и зашагал в ту сторону, куда убежала его мать.
– Вы благотворно влияете на этого молодого человека, – заметил Сет Тейлор.
– Хотелось бы надеяться, – улыбаясь, ответила девушка. – Кажется, и вы оказываете влияние на Марту Рейборн.
– Она хорошая женщина, прожившая нелегкую жизнь. Много раз ошибалась, но кто из нас безгрешен, – рассуждал священник. – В этом смысле и я не идеал. – Тейлор проследил за взглядом Джилли. – Они все-таки встретились, пусть поговорят начистоту. Я предлагаю немного подкрепиться. Не знаю, как у вас, а у меня разыгрался аппетит.
– Ну, что же, следуйте за мной.
По дороге Джилли меньше всего думала о еде, размышляя, получится ли разговор у сына с матерью.
В душе она просила Бога, чтобы Рейф переменил свое отношение к матери.
Молодой человек нашел Марту на веранде, сидящей в одиночестве и вытиравшей слезы.
– Мама, я не прав. – Ему стало ясно, что нельзя винить мать за те чувства, которые, по его мнению, она к нему испытывала. Нелегко любить ребенка, зачатого неизвестно от кого. Еще ужасней потерять из-за этого мужчину, за которого она собиралась выйти замуж. Брак с подонком по имени Толбот окончательно переполнил чашу терпения бедной женщины.
Рейф подумал о доброй и сердечной Джилли, желавшей всем только добра. Стоило ей лишь немного подумать, как решалась любая проблема. Господи, как дорога она ему именно такая.
Марта подняла голову, в ее заплаканных глазах мелькнул проблеск надежды.
– Ты подумал, наверное, что я, как всегда, сбежала, словно пугливый заяц, – произнесла она с болью в голосе, – а ты, Рейф, всегда такой непреклонный. – Марта нервно теребила носовой платок.
– Будь я другим, от меня бы ничего не осталось, – зазвучал мягкий баритон ее сына.
– И во всем виновата я, – добавила Марта.
– Ты же хотела, как лучше.
На глаза женщины навернулись слезы.
– Конечно, сынок, но из этого ничего не вышло. Всю жизнь я боялась отца, жизни и, наконец, тебя.
– Меня? – удивился Рейф. – Не понимаю, почему?
– А вдруг ты поймешь, что я слаба и безвольна, и возненавидишь еще больше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67