— Выпейте пинту эля и согрейтесь, Джеинингс. Вы больше не понадобитесь мне сегодня утром.
— Спасибо, милорд! — Грум широко улыбнулся и, радостно засвистев, направился в пивную на другой стороне улицы.
Интересно, поступил ли Филипп так потому, что он заботливый хозяин, или потому, что он хотел дать ей указания относительно мисс Уитмен, не рискуя быть услышанным?
— Что вы думаете о предложении Уитмена? — спросил Филипп, словно отвечая на ее вопрос.
Маргарет удивилась, что он интересуется ее мнением, но постаралась скрыть свое удивление.
— Для того чтобы быть менторшей при молодой девушке и провести ее сквозь все ловушки, в которые она может попасть за время сезона, я не обладаю необходимыми данными, — ответила она. — Кроме того, что скажет общество, если я стану покровительствовать девице из буржуазных слоев?
— Те, у кого дочери на выданье, будут об этом сожалеть, а те, у кого есть сыновья с дорогостоящими замашками, будут это приветствовать.
— А что будет, если Хендрикс узнает, что я не его дочь, до того, как закончится сезон? Разразится скандал, и я уже не смогу найти мужа для мисс Уитмен,
Филипп пожал широкими плечами, словно пытаясь поудобнее устроить груз, который казался ему все более тяжелым.
«Неужели он чувствует себя виноватым в том, как он поступил с Хендриксом?» — подумала Маргарет. Поначалу она ответила бы на этот вопрос отрицательно, но, пообщавшись с ним, поняла, что он гораздо более сложный человек, чем ей казалось. Да, иногда он может действовать, как Макиавелли; но постепенно она поняла, что действия эти продиктованы скорее обстоятельствами, чем наклонностями его натуры.
— Эта новость будет вызывать удивление целую неделю, — сказал Филипп. — Что до отсутствия у вас опыта, Эстелла поможет вам пристроить уитменовскую дочку.
— Эстелла? Чтобы она снизошла до покровительства дочери какого-то буржуа?
Если Эстелла хочет, чтобы я и дальше оплачивал ее счета, она должна научиться мне угождать.
Маргарет скривилась. Раз уж Филипп действительно полагает, будто угрозами можно заставить Эстеллу честно помогать, он болен серьезнее, чем она думала.
— Ну что? — спросил Филипп.
Маргарет глубоко вздохнула, готовясь получше изложить ему свой замысел, чтобы это не походило на шантаж, даже если это и было в действительности шантажом. Но она делала это ради Аннабел, а не ради себя самой, а потребности ребенка важнее, чем способ, которым она добьется содействия Филиппа. Она мысленно поморщилась, вспомнив, что Филипп применил почти такой же аргумент для оправдания того, как ужасающе он использовал Хендрикса.
Но сейчас не время вязнуть в философских рассуждениях. Сейчас время действовать.
— Я сделаю то, о чем просит мистер Уитмен, если вы… Она увидела, что мускулы его лица внезапно напряглись, и голос ее замер. «Не думай о том, что он может тебе сделать. Думай о бедняжке Аннабел, о том, что это нужно ей», — подбадривала себя Маргарет.
— Да? — От этого бархатного голоса она вздрогнула, почуяв неладное. — Продолжайте. Полагаю, вы намеревались сообщить мне цену, которую вы назначили за ваше содействие. — Я хочу, чтобы вы постарались сблизиться с Аннабел.
— Я же вам сказал — она не моя дочь, — проговорил Филипп, которого эта просьба застигла врасплох.
— Это в прошлом. Этого уже не изменить. Я говорю о будущем.
— Роксана…
— …умерла и больше никак не связана с Аннабел. С точки зрения общества, Аннабел ваша дочь. Все, о чем я прошу, — это сделать усилие и сблизиться с ней, как это сделал бы любой отец.
«Все?!» — недоверчиво подумал Филипп. Представляет ли она себе, как тяжело мужчине, когда его заставляют обнять ублюдка его жены как своего ребенка?
— Дело не в том, что я ее не люблю, — сказал Филипп. — Просто всякий раз, когда я смотрю на нее, я вспоминаю, что произошло.
— Интересно, а что думает она всякий раз, когда смотрит на вас?
— Кто?
— Аннабел. Не думает ли она — что я сделала такого, что он так меня ненавидит?
— Я вам сказал. Я не ненавижу ее. Просто не хочу…
— Иметь с ней дело, потому что иначе вам придется перестать упиваться жалостью к самому себе! — Маргарет решила, что ей ничего не остается, кроме грубой прямоты.
— Жалостью к самому себе? Маргарет кивнула.
— Так это выглядит с моей точки зрения. Вы женились на хорошенькой мордашке, а потом оказалось, что женщина, скрывавшаяся за этой мордашкой, совсем не то, чего вы хотели.
— Полагаю, что следующим вашим шагом будет обвинить меня в том, что моя жена завела любовника!
Маргарет совершенно не понимала, зачем было Роксане заводить любовника, но этого она никак не могла сказать Филиппу. Это будет излишне откровенно.
— Роксана приняла решение, и она в этом виновата, — проговорила наконец Маргарет. — Хотя, если судить по тому, что о ней говорят, вряд ли в ее решении была какая-то преднамеренность. Скорее всего она была испорченной, тщеславной молодой особой, действовавшей под влиянием момента. Сомневаюсь, что она вообще думала о последствиях своего поступка, пока не обнаружила, что беременна.
Филипп хмуро посмотрел на нее.
— И вы полагаете, что от этого мне станет легче?
— К этому я не стремлюсь. — Маргарет заставила себя не обращать внимания на боль, отразившуюся в его глазах. — Я пытаюсь сделать так, чтобы Аннабел не превратилась во вторую Роксану.
«Почему ее так занимает будущее Аннабел?» — удивился Филипп. Никаких причин для этого он не видел, но если он их не видит, это еще не значит, что их не существует и что они не станут преследовать его в будущем.
— Вы можете начать с того, что побеседуете сегодня утром с гувернанткой Аннабел, — мягко подтолкнула его Маргарет.
— Черт побери! Не надоедайте мне!
— Я не надоедаю! Я показываю вам приблизительную стоимость моего содействия.
Филипп потер лоб, пытаясь уменьшить неотвязную боль, мешавшую ему думать.
— Гилрой все еще в моих руках, — пробормотал он нерешительно.
— Джордж — это часть другой нашей сделки. Или вы мужчина, который не держит своего слова?
Ее резкий голос заставил его поморщиться. Он понимал, что в целом она права; но в одном она все же не права: он не ненавидит Аннабел. Он не испытывает к ней любви, но ненависти он также не испытывает.
— Ладно, — сказал он. — Я буду пытаться в течение месяца.
— В течение месяца… — повторила Маргарет, размышляя о том, как ей удастся за месяц заставить его смотреть на Аннабел как на человека, не связанного с Роксаной, если этого не могли сделать восемь лет.
Глава 18
— Доброе утро, милорд, миледи, — приветствовал их Комп-тон, когда они вернулись домой после встречи-с Уитменом. — Принесли почту. Все лежит на столе в холле.
Маргарет отдала лакею ротонду и шляпку; почта ее не особенно интересовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86