Скай любящим взором посмотрела на мужа, и Адам де Мариско улыбнулся в ответ. Им теперь не нужны были слова.
Глава 16
На третий день Велвет де Мариско была крещена в замковой капелле. Ко всеобщему удивлению, из Шенонсо, где они отмечали Первое мая, прибыли королева Екатерина и Маргарита. Принцесса захотела стать крестной матерью ребенка.
— Это не дочь Генриха Наваррского, — откровенно объявила Скай. — Мне не хочется, чтобы у нас было недопонимание, ваше высочество.
— Она слишком красива для дочери Генриха, мадам, — рассмеялась принцесса. — Нет, я решила стать ее крестной матерью просто потому, что, будь я хорошей женой, мне самой сейчас следовало бы родить. Но я не такая уж хорошая, да и Генрих совсем не образцовый муж. Сделайте милость, мадам, я буду добра к ребенку.
Скай вежливо поклонилась:
— Вы делаете честь моей дочери, ваше высочество.
— А кто будет второй крестной матерью? — спросила Екатерина Медичи.
— Елизавета Тюдор, — тихо ответила Скай.
— Ха-ха-ха! — рассмеялась королева. — Вы неплохо разыгрываете карту, мадам де Мариско. Что же, малышке не повредит иметь на своей стороне английскую королеву и французскую принцессу. Кто знает, кем ей придется стать.
А кто же крестный отец?
— Граф Антуан, — ответила Скай, — и ее единоутробный брат, граф Линмутский.
— Неплохой выбор, — одобрила королева. — Вы опять хотите оседлать обе стороны Ла-Манша!
Из-за столкновений на религиозной почве лето было тревожным. Один из местных гугенотов, богатый торговец, решил переселиться в протестантскую твердыню, Ла-Рошель, И был рад, когда Адам согласился купить его небольшой замок Бель-Флер. Он находился всего в четырех милях от Аршамбо — сказочный дом на берегу небольшого озера, в самом центре большого парка на окраине леса.
Скай была очарована своим новым домом, построенным в конце XV века предком жены нынешнего владельца. Замок окружал ров, переходящий в озеро. Казалось, замок с причудливыми коньками крыш парит над гладкой поверхностью воды. Близость аршамбоского леса придавала ему загадочность. Он был выстроен из плоских, грубо отесанных красно-серых камней и окружен четырьмя многоугольными башнями с черепичными крышами в форме «ведьминых колпаков», защищавших замок со всех четырех сторон. Во внутренний двор можно было попасть только сквозь высокие, хорошо укрепленные ворота, защищенные возвышавшимися на каждой стороне арки круглыми башенками. С трех сторон замок окружала вода, а с четвертой находился большой сад, отделенный от лесных обитателей низкой каменной оградой. В саду росло множество экзотических растений, благодаря которым замок получил свое название «Прекрасные цветы».
Дом был не слишком велик, но в нем был большой уютный зал, где могла собираться вся семья и даже можно было устраивать приемы. Комнат вполне хватило для всех детей и для приличного штата прислуги. Кроме того, имелись просторная конюшня, псарня и даже помещение для охотничьих соколов. Протестант продал замок со всей обстановкой, так что ни в чем нехватки не было. Адам, впрочем, распорядился сделать специальную кровать для них со Скай, а она накупила в ближайшем монастыре новых простыней и прочего белья. Так что они были готовы к переезду. Миньона и Гийом в сопровождении большого штата прислуги, укомплектованного графом, последовали за ними.
Остаток лета они провели в хлопотах по устройству на новом месте. Они были теперь родителями девяти детей — шести детей Скай, двух приемных дочерей и их собственной Велвет. Это был самый мирный и домашний период в жизни Скай. На каникулы из Парижа приехали Эван и Мурроу, и они с их отчимом и Робином долгие дни проводили на охоте или рыбалке. Кроме того, мальчики стали внезапно проявлять интерес к Гвинет и Джоан, с которыми были помолвлены с детства.
Дети Джеффри, приемные дочери Скай, были милыми двойняшками, с пышными темно-золотистыми волосами и мягкими серыми глазами. Они жили под опекунством Скай с пяти лет, и теперь им было уже четырнадцать. Они обожали свою приемную мать, и добрая Скай отвечала им тем же. Уезжая в Бомон, она поселила их у Анны О'Малли, и та научила их всему, что следует знать хорошей хозяйке и матери. Они были простушки по натуре, и это приводило в восторг Скай и ее сыновей.
Они просто наслаждались этим летом со Скай, которая брала их вместе с Виллоу в дальние верховые прогулки, на пикники в окрестном лесу, плавать на лодке по озеру. Скоро Адам и мальчики стали присоединяться к ним в их развлечениях, а потом этого потребовали и Дейдра с Патриком. Да, это было славное время. По вечерам семья собиралась к ужину в большом зале, где Адам и Эван играли в шахматы, а Робин и Мурроу, как придворные пажи, играли на лютне, девушки пели под их аккомпанемент.
Скай с гордостью следила за своими детьми и сама заражалась сиянием их счастья. Ни у кого из них не было в жизни счастливее времени. Во Франции их не тревожила напряженность в англо-ирландских отношениях, они были далеки от интриг тюдоровского двора. «Впервые, — подумала Скай, — мы можем расслабиться. Нам нечего бояться».
Осенью Виллоу, Гвинет и Джоан уехали в Париж с Эваном, а Мурроу решил, что уже получил достаточное образование, и отправился в плавание с Шоном Мак-Гвайром. Девочек пристроили ко двору молодой королевы Елизаветы Австрийской. Адам увлекся управлением своим маленьким имением, и юный лорд Робби Саутвуд совсем заскучал.
— Ты хочешь вернуться в Англию, — понимающе сказала Скай.
Десятилетний Робин печально посмотрел на мать.
— Я ведь англичанин, мама, — ответил он, — я граф Линмутский. Я знаю, что пока еще мал, но все же я придворный, и у меня есть поместья. Лорд де Гренвилль не может полностью заменить меня.
— А ты понимаешь, что мы можем никогда уже не увидеться? Ни я, ни Адам не сможем больше ступить на английскую землю из страха перед гневом королевы. Она не признала наш брак, и крошка Велвет считается незаконнорожденной.
— Она так несчастна, — ответил Робин, — она хочет стать настоящей женщиной и боится этого. Она сердится не столько на тебя, мама, сколько на саму себя.
Скай была поражена, как глубоко проник в душу Елизаветы Тюдор этот мальчик, но все-таки Робби был любимым пажом королевы, к тому же был далеко не глуп.
— Я напишу Робби и Дикону де Гренвиллю, чтобы они прозондировали почву для твоего возвращения, — сказала она со слезами на глазах.
— Не бойся, мама, — старался утешить ее Робин, — Бесс Тюдор не сможет запретить мне видеть тебя, если я захочу. Ведь я — Саутвуд, первый английский граф!
Скай пристально посмотрела на сына. Он вырос за это лето, и вдруг по надменной посадке головы, по гордости, звучащей в его голосе, даже по осанке она узнала в нем его отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184
Глава 16
На третий день Велвет де Мариско была крещена в замковой капелле. Ко всеобщему удивлению, из Шенонсо, где они отмечали Первое мая, прибыли королева Екатерина и Маргарита. Принцесса захотела стать крестной матерью ребенка.
— Это не дочь Генриха Наваррского, — откровенно объявила Скай. — Мне не хочется, чтобы у нас было недопонимание, ваше высочество.
— Она слишком красива для дочери Генриха, мадам, — рассмеялась принцесса. — Нет, я решила стать ее крестной матерью просто потому, что, будь я хорошей женой, мне самой сейчас следовало бы родить. Но я не такая уж хорошая, да и Генрих совсем не образцовый муж. Сделайте милость, мадам, я буду добра к ребенку.
Скай вежливо поклонилась:
— Вы делаете честь моей дочери, ваше высочество.
— А кто будет второй крестной матерью? — спросила Екатерина Медичи.
— Елизавета Тюдор, — тихо ответила Скай.
— Ха-ха-ха! — рассмеялась королева. — Вы неплохо разыгрываете карту, мадам де Мариско. Что же, малышке не повредит иметь на своей стороне английскую королеву и французскую принцессу. Кто знает, кем ей придется стать.
А кто же крестный отец?
— Граф Антуан, — ответила Скай, — и ее единоутробный брат, граф Линмутский.
— Неплохой выбор, — одобрила королева. — Вы опять хотите оседлать обе стороны Ла-Манша!
Из-за столкновений на религиозной почве лето было тревожным. Один из местных гугенотов, богатый торговец, решил переселиться в протестантскую твердыню, Ла-Рошель, И был рад, когда Адам согласился купить его небольшой замок Бель-Флер. Он находился всего в четырех милях от Аршамбо — сказочный дом на берегу небольшого озера, в самом центре большого парка на окраине леса.
Скай была очарована своим новым домом, построенным в конце XV века предком жены нынешнего владельца. Замок окружал ров, переходящий в озеро. Казалось, замок с причудливыми коньками крыш парит над гладкой поверхностью воды. Близость аршамбоского леса придавала ему загадочность. Он был выстроен из плоских, грубо отесанных красно-серых камней и окружен четырьмя многоугольными башнями с черепичными крышами в форме «ведьминых колпаков», защищавших замок со всех четырех сторон. Во внутренний двор можно было попасть только сквозь высокие, хорошо укрепленные ворота, защищенные возвышавшимися на каждой стороне арки круглыми башенками. С трех сторон замок окружала вода, а с четвертой находился большой сад, отделенный от лесных обитателей низкой каменной оградой. В саду росло множество экзотических растений, благодаря которым замок получил свое название «Прекрасные цветы».
Дом был не слишком велик, но в нем был большой уютный зал, где могла собираться вся семья и даже можно было устраивать приемы. Комнат вполне хватило для всех детей и для приличного штата прислуги. Кроме того, имелись просторная конюшня, псарня и даже помещение для охотничьих соколов. Протестант продал замок со всей обстановкой, так что ни в чем нехватки не было. Адам, впрочем, распорядился сделать специальную кровать для них со Скай, а она накупила в ближайшем монастыре новых простыней и прочего белья. Так что они были готовы к переезду. Миньона и Гийом в сопровождении большого штата прислуги, укомплектованного графом, последовали за ними.
Остаток лета они провели в хлопотах по устройству на новом месте. Они были теперь родителями девяти детей — шести детей Скай, двух приемных дочерей и их собственной Велвет. Это был самый мирный и домашний период в жизни Скай. На каникулы из Парижа приехали Эван и Мурроу, и они с их отчимом и Робином долгие дни проводили на охоте или рыбалке. Кроме того, мальчики стали внезапно проявлять интерес к Гвинет и Джоан, с которыми были помолвлены с детства.
Дети Джеффри, приемные дочери Скай, были милыми двойняшками, с пышными темно-золотистыми волосами и мягкими серыми глазами. Они жили под опекунством Скай с пяти лет, и теперь им было уже четырнадцать. Они обожали свою приемную мать, и добрая Скай отвечала им тем же. Уезжая в Бомон, она поселила их у Анны О'Малли, и та научила их всему, что следует знать хорошей хозяйке и матери. Они были простушки по натуре, и это приводило в восторг Скай и ее сыновей.
Они просто наслаждались этим летом со Скай, которая брала их вместе с Виллоу в дальние верховые прогулки, на пикники в окрестном лесу, плавать на лодке по озеру. Скоро Адам и мальчики стали присоединяться к ним в их развлечениях, а потом этого потребовали и Дейдра с Патриком. Да, это было славное время. По вечерам семья собиралась к ужину в большом зале, где Адам и Эван играли в шахматы, а Робин и Мурроу, как придворные пажи, играли на лютне, девушки пели под их аккомпанемент.
Скай с гордостью следила за своими детьми и сама заражалась сиянием их счастья. Ни у кого из них не было в жизни счастливее времени. Во Франции их не тревожила напряженность в англо-ирландских отношениях, они были далеки от интриг тюдоровского двора. «Впервые, — подумала Скай, — мы можем расслабиться. Нам нечего бояться».
Осенью Виллоу, Гвинет и Джоан уехали в Париж с Эваном, а Мурроу решил, что уже получил достаточное образование, и отправился в плавание с Шоном Мак-Гвайром. Девочек пристроили ко двору молодой королевы Елизаветы Австрийской. Адам увлекся управлением своим маленьким имением, и юный лорд Робби Саутвуд совсем заскучал.
— Ты хочешь вернуться в Англию, — понимающе сказала Скай.
Десятилетний Робин печально посмотрел на мать.
— Я ведь англичанин, мама, — ответил он, — я граф Линмутский. Я знаю, что пока еще мал, но все же я придворный, и у меня есть поместья. Лорд де Гренвилль не может полностью заменить меня.
— А ты понимаешь, что мы можем никогда уже не увидеться? Ни я, ни Адам не сможем больше ступить на английскую землю из страха перед гневом королевы. Она не признала наш брак, и крошка Велвет считается незаконнорожденной.
— Она так несчастна, — ответил Робин, — она хочет стать настоящей женщиной и боится этого. Она сердится не столько на тебя, мама, сколько на саму себя.
Скай была поражена, как глубоко проник в душу Елизаветы Тюдор этот мальчик, но все-таки Робби был любимым пажом королевы, к тому же был далеко не глуп.
— Я напишу Робби и Дикону де Гренвиллю, чтобы они прозондировали почву для твоего возвращения, — сказала она со слезами на глазах.
— Не бойся, мама, — старался утешить ее Робин, — Бесс Тюдор не сможет запретить мне видеть тебя, если я захочу. Ведь я — Саутвуд, первый английский граф!
Скай пристально посмотрела на сына. Он вырос за это лето, и вдруг по надменной посадке головы, по гордости, звучащей в его голосе, даже по осанке она узнала в нем его отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184