Жандармы, уберите и этого!
— Я не хочу умереть! — вскричал с пеной у рта обвиняемый. — Мне недостает еще трех лет до совершеннолетия.
— Господа судьи, — обратился папа к Палеотто, — кончайте ваше дело.
— Это совершенно лишнее, святой отец, — с горечью отвечал Палеотто, — если ваше святейшество взяли на себя эту обязанность.
Сикст V понял иронию кардинала Палеотто и ничего не сказал. Вскоре камера уголовного трибунала опустела.
ЛУЧ СВЕТА, А ПОТОМ МРАК
БЫЛА темная, безлунная ночь; по Тибру тихо скользила лодка, управляемая четырьмя сильными гребцами; лодка держала курс к берегу по направлению к тюрьме Ватикана. Гребцы были одеты в мундиры полицейских. Подъехав к берегу, трое из них вылезли, а четвертый остался караулить лодку. Сделав несколько шагов, они встретились с ночным патрулем.
— Кто идет? — раздался голос начальника.
— Англия! — был ответ.
— Доброго пути, товарищи, — прибавил начальник патруля. — Гуляйте в свое удовольствие. Берег тих, как монастырь.
— Посмотрим, что ты запоешь завтра утром, — пробормотал один из троих.
Мнимые полицейские были бандиты Малатесты и двое евреев, присланных Барбарой. Все трое отправились к тюрьме, где были посажены Зильбер и Гербольд; там они встретили тюремщика Фортунато, который вылез из густой травы, точно как из-под земли. От этого места до тюрьмы было еще далеко, но сюда выходил подкоп, ведущий к каземату Гербольда и его товарища. Ламберто стал прислушиваться.
— Кажется, дело принимает серьезный оборот, — прошептал он.
— Напротив, все идет хорошо, — отвечал наш старый знакомый Рубек. — За работу!
Вскоре в этом месте они отвалили большой кусок дерна, прикрывавшего отверстие, в которое мог, наклонившись, пролезть человек.
— Когда это все вы успели сделать?
— Мне случилось найти древнюю пещеру, от которой мы и сделали подкоп под каземат арестованных.
С противоположной стороны подземелья слышались глухие удары. Некоторое время все шло как нельзя лучше, как вдруг совершенно неожиданно вдали послышались шаги.
— Патруль! — сказал Рубек. — Мы пропали.
— Тише, — отвечал Ламберто, — пойдем прямо по дороге, а потом, когда пройдет патруль, опять вернемся сюда.
— А если они пожелают узнать, что мы здесь делали?
— Ну, в таком случае, будем работать кинжалами… Но тише, вот и полицейские.
Действительно, это был отряд полицейских, совершавших ночной обход в окружности Ватикана.
— Стой! Кто идет? — вскричал начальник патруля.
— Англия! — с уверенностью отвечал Малатеста.
— Ну, а потом? — спрашивал полицейский.
Этот вопрос озадачил бандита. Он не предвидел, что пароль мог заключаться в двух словах. Ламберто быстрым взглядом смерил силы противников. Их было десять, из коих девять имели ружья; десятый, командовавший отрядом, кроме сабли имел за поясом два пистолета. Если завяжется борьба, противники, несомненно, будут стрелять, в Ватикане поднимется тревога, прибегут целые отряды солдат, с которыми, разумеется, четверым не справиться. Все это Малатеста мигом сообразил. Между тем начальник патруля требовал объявить другое слово пароля.
— Вот тебе пароль! — вскричал бандит, погружая в горло полицейского свой длинный кинжал. Смертельно раненный, он повалился на землю.
Трое товарищей Ламберто сделали то же самое с тремя полицейскими, которые также попадали убитые или смертельно раненные. С остальными еще представлялась маленькая возможность справиться, но они имели ружья и стали приготовляться к выстрелам. К счастью, в те времена эти приготовления были весьма долги; между тем из подземелья вышли арестанты Гербольд и Зильбер. Все бросились к берегу Тибра, но, к своему ужасу, увидели, что лодка их исчезла. Действительно, ее арестовали полицейские.
— Пойдем через мост, — сказал Зильбер.
— Это невозможно!.. Мост караулит чуть не целый полк… Проклятие!.. Мы попались, как крысы в мышеловку!
— Ну, я, с моей стороны, предпочитаю смерть в волнах Тибра! — вскричал Фортунато и бросился в реку.
Остальные были в нерешительности. Освобожденные арестанты, изувеченные пыткой, не могли оказать им никакой помощи.
— Нам остается только умереть! — вскричал Малатеста, бросаясь с поднятым кинжалом на полицейских.
Завязалась страшная борьба не на жизнь, а на смерть, но, увы, она была чересчур неравной. Вскоре Ламберто и его товарищи были убиты, а Зильбер и Гербольд связаны веревками и доставлены обратно в тюрьму. Час спустя римский губернатор отправился к папе с рапортом. Сиксту V уже донесли о происшествии.
— Ну что? — встретил папа вопросом губернатора.
— Святейший отец! — рапортовал губернатор. — Арестанты пойманы и отведены опять в тюрьму, но это дело стоило жизни многим нашим солдатам.
— А тюремщик?..
— Убежал… Приняты меры к его розыску.
— Прекрасно. Как только поймают тюремщика, прикажите его повесить, а семейства убитых солдат щедро наградите.
— Слушаю, ваше святейшество, — отвечал римский губернатор.
— Да, кстати, — сказал папа, — прикажите поставить виселицу на Восса della verita, и с первыми лучами утренней зари оба негодяя должны быть повешены.
— Осмелюсь заметить вашему святейшеству, — сказал, кланяясь, губернатор, — что заря давно уже занялась.
— Правда, — заметил папа, подходя к окну, — ну, в таком случае завтра. Но помните, что лучи завтрашнего солнца должны освещать трупы повешенных!
— Приказание вашего святейшества будет исполнено, — отвечал губернатор, почтительно кланяясь, и вышел из дворца.
ЦЕНА КРОВИ
В тот же день ночью Сикст V сидел в своем кабинете и размышлял о политике государства. Кругом царила полная тишина, время от времени прерываемая однообразным звуком шагов часового, ходившего взад и вперед по коридору. Перебирая в голове все события, совершившиеся в Риме, папа был доволен порядком, водворенным им в вечном городе. Сикст сумел заставить уважать святость законов, бандиты уже не осмеливались грабить беззащитный народ, отчасти они разбежались, и многие из них были перевешаны.
— Благодарю Тебя, Искупитель, что Ты помог мне защитить бедный угнетенный народ, — шептал старик, глядя с благоговением на распятие, висевшее в углу. — Но в политике внешней как мало сделано для святой католической церкви! — продолжал рассуждать Сикст V. — Я мечтал возвратить в лоно церкви английский народ, но, увы, встретил несокрушимое препятствие в лице королевы Елизаветы! — Если бы мне еще десять лет жизни, — продолжал Сикст, — я бы возвратил престиж святому престолу, но, увы, я чувствую, что силы мои исчезают, я уже стою одной ногой в могиле! А как много предстоит еще сделать! Франция осмелилась взять короля без благословения святого престола; по милости упрямства Филиппа Испанского еретик Наварры поднял голову!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Я не хочу умереть! — вскричал с пеной у рта обвиняемый. — Мне недостает еще трех лет до совершеннолетия.
— Господа судьи, — обратился папа к Палеотто, — кончайте ваше дело.
— Это совершенно лишнее, святой отец, — с горечью отвечал Палеотто, — если ваше святейшество взяли на себя эту обязанность.
Сикст V понял иронию кардинала Палеотто и ничего не сказал. Вскоре камера уголовного трибунала опустела.
ЛУЧ СВЕТА, А ПОТОМ МРАК
БЫЛА темная, безлунная ночь; по Тибру тихо скользила лодка, управляемая четырьмя сильными гребцами; лодка держала курс к берегу по направлению к тюрьме Ватикана. Гребцы были одеты в мундиры полицейских. Подъехав к берегу, трое из них вылезли, а четвертый остался караулить лодку. Сделав несколько шагов, они встретились с ночным патрулем.
— Кто идет? — раздался голос начальника.
— Англия! — был ответ.
— Доброго пути, товарищи, — прибавил начальник патруля. — Гуляйте в свое удовольствие. Берег тих, как монастырь.
— Посмотрим, что ты запоешь завтра утром, — пробормотал один из троих.
Мнимые полицейские были бандиты Малатесты и двое евреев, присланных Барбарой. Все трое отправились к тюрьме, где были посажены Зильбер и Гербольд; там они встретили тюремщика Фортунато, который вылез из густой травы, точно как из-под земли. От этого места до тюрьмы было еще далеко, но сюда выходил подкоп, ведущий к каземату Гербольда и его товарища. Ламберто стал прислушиваться.
— Кажется, дело принимает серьезный оборот, — прошептал он.
— Напротив, все идет хорошо, — отвечал наш старый знакомый Рубек. — За работу!
Вскоре в этом месте они отвалили большой кусок дерна, прикрывавшего отверстие, в которое мог, наклонившись, пролезть человек.
— Когда это все вы успели сделать?
— Мне случилось найти древнюю пещеру, от которой мы и сделали подкоп под каземат арестованных.
С противоположной стороны подземелья слышались глухие удары. Некоторое время все шло как нельзя лучше, как вдруг совершенно неожиданно вдали послышались шаги.
— Патруль! — сказал Рубек. — Мы пропали.
— Тише, — отвечал Ламберто, — пойдем прямо по дороге, а потом, когда пройдет патруль, опять вернемся сюда.
— А если они пожелают узнать, что мы здесь делали?
— Ну, в таком случае, будем работать кинжалами… Но тише, вот и полицейские.
Действительно, это был отряд полицейских, совершавших ночной обход в окружности Ватикана.
— Стой! Кто идет? — вскричал начальник патруля.
— Англия! — с уверенностью отвечал Малатеста.
— Ну, а потом? — спрашивал полицейский.
Этот вопрос озадачил бандита. Он не предвидел, что пароль мог заключаться в двух словах. Ламберто быстрым взглядом смерил силы противников. Их было десять, из коих девять имели ружья; десятый, командовавший отрядом, кроме сабли имел за поясом два пистолета. Если завяжется борьба, противники, несомненно, будут стрелять, в Ватикане поднимется тревога, прибегут целые отряды солдат, с которыми, разумеется, четверым не справиться. Все это Малатеста мигом сообразил. Между тем начальник патруля требовал объявить другое слово пароля.
— Вот тебе пароль! — вскричал бандит, погружая в горло полицейского свой длинный кинжал. Смертельно раненный, он повалился на землю.
Трое товарищей Ламберто сделали то же самое с тремя полицейскими, которые также попадали убитые или смертельно раненные. С остальными еще представлялась маленькая возможность справиться, но они имели ружья и стали приготовляться к выстрелам. К счастью, в те времена эти приготовления были весьма долги; между тем из подземелья вышли арестанты Гербольд и Зильбер. Все бросились к берегу Тибра, но, к своему ужасу, увидели, что лодка их исчезла. Действительно, ее арестовали полицейские.
— Пойдем через мост, — сказал Зильбер.
— Это невозможно!.. Мост караулит чуть не целый полк… Проклятие!.. Мы попались, как крысы в мышеловку!
— Ну, я, с моей стороны, предпочитаю смерть в волнах Тибра! — вскричал Фортунато и бросился в реку.
Остальные были в нерешительности. Освобожденные арестанты, изувеченные пыткой, не могли оказать им никакой помощи.
— Нам остается только умереть! — вскричал Малатеста, бросаясь с поднятым кинжалом на полицейских.
Завязалась страшная борьба не на жизнь, а на смерть, но, увы, она была чересчур неравной. Вскоре Ламберто и его товарищи были убиты, а Зильбер и Гербольд связаны веревками и доставлены обратно в тюрьму. Час спустя римский губернатор отправился к папе с рапортом. Сиксту V уже донесли о происшествии.
— Ну что? — встретил папа вопросом губернатора.
— Святейший отец! — рапортовал губернатор. — Арестанты пойманы и отведены опять в тюрьму, но это дело стоило жизни многим нашим солдатам.
— А тюремщик?..
— Убежал… Приняты меры к его розыску.
— Прекрасно. Как только поймают тюремщика, прикажите его повесить, а семейства убитых солдат щедро наградите.
— Слушаю, ваше святейшество, — отвечал римский губернатор.
— Да, кстати, — сказал папа, — прикажите поставить виселицу на Восса della verita, и с первыми лучами утренней зари оба негодяя должны быть повешены.
— Осмелюсь заметить вашему святейшеству, — сказал, кланяясь, губернатор, — что заря давно уже занялась.
— Правда, — заметил папа, подходя к окну, — ну, в таком случае завтра. Но помните, что лучи завтрашнего солнца должны освещать трупы повешенных!
— Приказание вашего святейшества будет исполнено, — отвечал губернатор, почтительно кланяясь, и вышел из дворца.
ЦЕНА КРОВИ
В тот же день ночью Сикст V сидел в своем кабинете и размышлял о политике государства. Кругом царила полная тишина, время от времени прерываемая однообразным звуком шагов часового, ходившего взад и вперед по коридору. Перебирая в голове все события, совершившиеся в Риме, папа был доволен порядком, водворенным им в вечном городе. Сикст сумел заставить уважать святость законов, бандиты уже не осмеливались грабить беззащитный народ, отчасти они разбежались, и многие из них были перевешаны.
— Благодарю Тебя, Искупитель, что Ты помог мне защитить бедный угнетенный народ, — шептал старик, глядя с благоговением на распятие, висевшее в углу. — Но в политике внешней как мало сделано для святой католической церкви! — продолжал рассуждать Сикст V. — Я мечтал возвратить в лоно церкви английский народ, но, увы, встретил несокрушимое препятствие в лице королевы Елизаветы! — Если бы мне еще десять лет жизни, — продолжал Сикст, — я бы возвратил престиж святому престолу, но, увы, я чувствую, что силы мои исчезают, я уже стою одной ногой в могиле! А как много предстоит еще сделать! Франция осмелилась взять короля без благословения святого престола; по милости упрямства Филиппа Испанского еретик Наварры поднял голову!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75