Несколько секунд Эди не двигалась с места, следя за ним расширенными от ужаса глазами — глазами жертвы, перед которой изготовился к прыжку хищник. Затем медленно повернулась к нему спиной и повернула ключ в замке.
— Эди, давай поговорим! — взмолился он, когда дверь открылась. — Я не хочу, чтобы наш вечер так закончился!
Она проскользнула в прихожую, но не стала захлопывать за собой дверь, чего так боялся Лукас. Эди остановилась на пороге и повернулась к нему. Дыхание ее немного успокоилось, взгляд прояснился, но на щеках пылали алые пятна, и рука, сжимающая дверную ручку, дрожала. Что-то пугало ее: может быть, не сам Лукас, но какие-то давние воспоминания, искажающие и чернящие его образ.
— Эди! — повторил он, бессильно сжимая кулаки.
Заметив этот жест, она нахмурилась. Сообразив, что Эди неверно истолковала его движение, Лукас немедленно разжал руки, но было поздно.
— Эди, прошу тебя! — сделал он последнюю попытку. — Поговори со мной!
— Уходи, Лукас, — тонким, ломким, словно механическим голосом ответила она. — Оставь меня в покое.
В ее словах не было ни злости, ни яда — только какая-то печальная решимость. Будь у Лукаса чувствительное сердце, оно разбилось бы в этот миг. Хорошо все-таки быть бессердечным сукиным сыном! — подумал он, но эта мысль не принесла утешения.
— Эди…
— Спокойной ночи, Лукас. — Она потянула дверь на себя. — Спокойной ночи… и прощай.
Он молчал, понимая, что слова бесполезны. Эди ошиблась: эта ночь для него не будет спокойной.
14
Едва распахнув свой шкафчик в «Дрейке», Дорси почувствовала: что-то не так.
И дело не в том, что сегодня она для разнообразия явилась на работу вовремя. Нет, в воздухе витало смутное, но угрожающее предчувствие беды.
Тряхнув головой, чтобы прогнать тревогу, Дорси переоделась и вышла в зал. Все здесь было как обычно: завсегдатаи сидели на своих местах. В конце стойки Дорси увидела Адама; при ее появлении он, как обычно, поднял голову и улыбнулся ей легкой загадочной улыбкой, которую она успела узнать и полюбить. Как обычно, Эди болтала с мистером До-Краев. Вот только выглядела подруга Дорси непривычно хмурой и озабоченной.
— Привет! — поздоровалась Дорси, проскальзывая под стойку. — Что-то ты сегодня не в духе. Неприятности?
Вяло пожав плечами, Эди потянулась к завязкам форменного передника.
— Просто плохо себя чувствую.
Странно, подумала Дорси. За все время их знакомства ей не случалось видеть Эди усталой или больной. Даже простуды обходили ее стороной — должно быть, улыбка Эди отпугивала самых злобных микробов.
Но сейчас Эди не улыбалась. Нежные губы ее сжались в тонкую линию, под глазами темнели синие круги, словно она провела несколько ночей без сна. Белоснежная кожа побледнела сильнее обычного. Плечи сгорбились, словно на Эди давил невидимый груз. И, что хуже всего, погас свет в глазах
Дорси вопросительно повернулась к мистеру До-Краев, но тот только покачал головой и развел руками, давая понять, что сам хотел бы знать, в чем дело.
— Ты заболела? — осторожно спросила Дорси.
Эди мотнула головой:
— Ничего особенного. — И почему-то тяжело вздохнула:
— Просто… визит трех сестричек. Это у меня бывает перед месячными. Через несколько дней все пройдет.
— Прости, что за три сестрички? — поинтересовалась Дорси, хоть и видела, что Эди сейчас не расположена к болтовне.
На губах Эди показалась слабая улыбка.
— А ты их не знаешь? Плакса, Хныкса и Крикса. Навещают бедных женщин каждый месяц. Тебя они никогда не мучили?
— А как же! — откликнулась Дорси, радуясь, что к Эди вернулась хоть малая толика бодрости. — Бывает, что и чаще. Но я никогда прежде не видела, чтобы эти надоеды так доставали тебя.
Эди пожала плечами, возясь с завязками передника.
— Просто… — пробормотала она. — Просто на прошлой неделе мне пришлось сказать одному человеку, чтобы он ушел и оставил меня в покое.
Дорси понимающе кивнула:
— А он не ушел?
— Нет, ушел, — ответила Эди, раздраженно дергая завязки. — И уже неделю не появляется.
— И из-за этого ты такая грустная? — Дорси не могла скрыть удивления. — Знаешь не думала, что тебе нравятся самоуверенные нахалы!
— Самоуверенные нахалы мне совершенно не нравятся, — заверила ее Эди. — Я думала, будет хорошо, если он уйдет, но ошиблась. Стало гораздо, гораздо хуже. Я не понимаю, почему мне теперь так плохо, и не понимаю, почему он пропал, и… и вообще ничего не понимаю!
При этих словах Эди так дернула за непослушную завязку, что та осталась у нее в руке. Скорчив раздраженную гримасу, Эди сорвала с себя передник, сердито скомкала его обеими руками и швырнула в мусорное ведро.
— Черт! — пробормотала она, сообразив, что потеряла самообладание.
Брови Дорси взлетели едва ли не к потолку. Никогда еще она не слышала, чтобы Эди Малхолланд чертыхалась!
— Знаешь что, — заговорила она, — отправляйся домой и поспи.
— Поспать? — словно эхо, откликнулась Эди. — Интересная мысль. Поспать… Если засну.
Побросав свои вещички в рюкзак и даже не попрощавшись, она нырнула под стойку и устало двинулась к дверям.
— Этой девушке нужен человек, который сможет о ней позаботиться, — изрек мистер До-Краев, едва Эди скрылась из виду.
Но на сей раз в его словах звучало искреннее беспокойство. И Дорси, как ни удивительно, с ним от души согласилась.
Но стоило ей повернуться к Адаму, как все мысли о подруге вылетели у нее из головы. Ибо Адам не сводил с нее глаз, пожирая откровенным взглядом, словно и знать не желал, что любой сторонний наблюдатель может прочесть на его лице желание, нежность, привязанность и, может быть, даже…
Одним словом, на лице у него было написано все.
— Привет! — поздоровался он. Должно быть, на лице ее отразилось беспокойство, потому что он поинтересовался:
— Трудный день?
— Да нет, как обычно, — ответила она.
Если не считать дискуссии на первой паре. На которой все былые поклонницы мисс Грабл-Монро во главе с Тиффани Дженнингс дружно объявили, что «Как заарканить миллионера» — пошлая книжонка, рассчитанная на идиоток, что ее популярность ясно доказывает, как низко упал интеллектуальный уровень публики, наконец, что Лорен Грабл-Монро развращает молодежь.
И вообще, не пора ли ввести цензуру?
Дорси не знала, что и думать. С одной стороны, надо радоваться, что ее студентки не поддаются влиянию рекламной шумихи (и двух месяцев не прошло, как они разобрались, что к чему!). С другой стороны, печально видеть, что они поддались влиянию нескольких озлобленных крикунов. Увы, их пламенные речи всерьез задевали Дорси, хотя онa не могла не признать, что девушки во многом повторяют ее собственные слова.
От всех этих противоречий кругом пошла голова. Чертовски неприятно!
Как видно, судьба (и не она одна) повернулась к Лорен Грабл-Монро спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Эди, давай поговорим! — взмолился он, когда дверь открылась. — Я не хочу, чтобы наш вечер так закончился!
Она проскользнула в прихожую, но не стала захлопывать за собой дверь, чего так боялся Лукас. Эди остановилась на пороге и повернулась к нему. Дыхание ее немного успокоилось, взгляд прояснился, но на щеках пылали алые пятна, и рука, сжимающая дверную ручку, дрожала. Что-то пугало ее: может быть, не сам Лукас, но какие-то давние воспоминания, искажающие и чернящие его образ.
— Эди! — повторил он, бессильно сжимая кулаки.
Заметив этот жест, она нахмурилась. Сообразив, что Эди неверно истолковала его движение, Лукас немедленно разжал руки, но было поздно.
— Эди, прошу тебя! — сделал он последнюю попытку. — Поговори со мной!
— Уходи, Лукас, — тонким, ломким, словно механическим голосом ответила она. — Оставь меня в покое.
В ее словах не было ни злости, ни яда — только какая-то печальная решимость. Будь у Лукаса чувствительное сердце, оно разбилось бы в этот миг. Хорошо все-таки быть бессердечным сукиным сыном! — подумал он, но эта мысль не принесла утешения.
— Эди…
— Спокойной ночи, Лукас. — Она потянула дверь на себя. — Спокойной ночи… и прощай.
Он молчал, понимая, что слова бесполезны. Эди ошиблась: эта ночь для него не будет спокойной.
14
Едва распахнув свой шкафчик в «Дрейке», Дорси почувствовала: что-то не так.
И дело не в том, что сегодня она для разнообразия явилась на работу вовремя. Нет, в воздухе витало смутное, но угрожающее предчувствие беды.
Тряхнув головой, чтобы прогнать тревогу, Дорси переоделась и вышла в зал. Все здесь было как обычно: завсегдатаи сидели на своих местах. В конце стойки Дорси увидела Адама; при ее появлении он, как обычно, поднял голову и улыбнулся ей легкой загадочной улыбкой, которую она успела узнать и полюбить. Как обычно, Эди болтала с мистером До-Краев. Вот только выглядела подруга Дорси непривычно хмурой и озабоченной.
— Привет! — поздоровалась Дорси, проскальзывая под стойку. — Что-то ты сегодня не в духе. Неприятности?
Вяло пожав плечами, Эди потянулась к завязкам форменного передника.
— Просто плохо себя чувствую.
Странно, подумала Дорси. За все время их знакомства ей не случалось видеть Эди усталой или больной. Даже простуды обходили ее стороной — должно быть, улыбка Эди отпугивала самых злобных микробов.
Но сейчас Эди не улыбалась. Нежные губы ее сжались в тонкую линию, под глазами темнели синие круги, словно она провела несколько ночей без сна. Белоснежная кожа побледнела сильнее обычного. Плечи сгорбились, словно на Эди давил невидимый груз. И, что хуже всего, погас свет в глазах
Дорси вопросительно повернулась к мистеру До-Краев, но тот только покачал головой и развел руками, давая понять, что сам хотел бы знать, в чем дело.
— Ты заболела? — осторожно спросила Дорси.
Эди мотнула головой:
— Ничего особенного. — И почему-то тяжело вздохнула:
— Просто… визит трех сестричек. Это у меня бывает перед месячными. Через несколько дней все пройдет.
— Прости, что за три сестрички? — поинтересовалась Дорси, хоть и видела, что Эди сейчас не расположена к болтовне.
На губах Эди показалась слабая улыбка.
— А ты их не знаешь? Плакса, Хныкса и Крикса. Навещают бедных женщин каждый месяц. Тебя они никогда не мучили?
— А как же! — откликнулась Дорси, радуясь, что к Эди вернулась хоть малая толика бодрости. — Бывает, что и чаще. Но я никогда прежде не видела, чтобы эти надоеды так доставали тебя.
Эди пожала плечами, возясь с завязками передника.
— Просто… — пробормотала она. — Просто на прошлой неделе мне пришлось сказать одному человеку, чтобы он ушел и оставил меня в покое.
Дорси понимающе кивнула:
— А он не ушел?
— Нет, ушел, — ответила Эди, раздраженно дергая завязки. — И уже неделю не появляется.
— И из-за этого ты такая грустная? — Дорси не могла скрыть удивления. — Знаешь не думала, что тебе нравятся самоуверенные нахалы!
— Самоуверенные нахалы мне совершенно не нравятся, — заверила ее Эди. — Я думала, будет хорошо, если он уйдет, но ошиблась. Стало гораздо, гораздо хуже. Я не понимаю, почему мне теперь так плохо, и не понимаю, почему он пропал, и… и вообще ничего не понимаю!
При этих словах Эди так дернула за непослушную завязку, что та осталась у нее в руке. Скорчив раздраженную гримасу, Эди сорвала с себя передник, сердито скомкала его обеими руками и швырнула в мусорное ведро.
— Черт! — пробормотала она, сообразив, что потеряла самообладание.
Брови Дорси взлетели едва ли не к потолку. Никогда еще она не слышала, чтобы Эди Малхолланд чертыхалась!
— Знаешь что, — заговорила она, — отправляйся домой и поспи.
— Поспать? — словно эхо, откликнулась Эди. — Интересная мысль. Поспать… Если засну.
Побросав свои вещички в рюкзак и даже не попрощавшись, она нырнула под стойку и устало двинулась к дверям.
— Этой девушке нужен человек, который сможет о ней позаботиться, — изрек мистер До-Краев, едва Эди скрылась из виду.
Но на сей раз в его словах звучало искреннее беспокойство. И Дорси, как ни удивительно, с ним от души согласилась.
Но стоило ей повернуться к Адаму, как все мысли о подруге вылетели у нее из головы. Ибо Адам не сводил с нее глаз, пожирая откровенным взглядом, словно и знать не желал, что любой сторонний наблюдатель может прочесть на его лице желание, нежность, привязанность и, может быть, даже…
Одним словом, на лице у него было написано все.
— Привет! — поздоровался он. Должно быть, на лице ее отразилось беспокойство, потому что он поинтересовался:
— Трудный день?
— Да нет, как обычно, — ответила она.
Если не считать дискуссии на первой паре. На которой все былые поклонницы мисс Грабл-Монро во главе с Тиффани Дженнингс дружно объявили, что «Как заарканить миллионера» — пошлая книжонка, рассчитанная на идиоток, что ее популярность ясно доказывает, как низко упал интеллектуальный уровень публики, наконец, что Лорен Грабл-Монро развращает молодежь.
И вообще, не пора ли ввести цензуру?
Дорси не знала, что и думать. С одной стороны, надо радоваться, что ее студентки не поддаются влиянию рекламной шумихи (и двух месяцев не прошло, как они разобрались, что к чему!). С другой стороны, печально видеть, что они поддались влиянию нескольких озлобленных крикунов. Увы, их пламенные речи всерьез задевали Дорси, хотя онa не могла не признать, что девушки во многом повторяют ее собственные слова.
От всех этих противоречий кругом пошла голова. Чертовски неприятно!
Как видно, судьба (и не она одна) повернулась к Лорен Грабл-Монро спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72