Это и дало ему основания заявить однажды, что дутые данные — «результат бурного воображения руководства ГУВРа», отвечающего за политические настроения личного состава армии.
Давно ожидавшееся подписание «большого договора» между Россией и Украиной в первой половине 1996 года замышлялось в Кремле как составная часть предвыборной кампании Ельцина. Еще накануне встречи Ельцина и Кучмы бывший заместитель министра обороны, депутат Госдумы генерал-полковник Борис Громов публично предупреждал:
— Раздела Черноморского флота не должно быть. Ельцин и его команда пошли на сговор с украинским руководством. Если мы подпишем российско-украинский политический договор, после этого никто с нами не будет разговаривать о Черноморском флоте.
Когда уйдет Ельцин, появится много генералов, которые хором будут возмущаться тем, что натворил президент с армией и флотом. Громов был среди тех российских военачальников, которые бросали в лицо рыцарский вызов здравствующей власти, когда она ошибалась. Открыто делая смелые и честные упреки наломавшему дров Кремлю, Борис Всеволодович рисковал многим. Я не раз видел бледнеющих арбатских генералов, которые после гневных звонков из президентского аппарата в связи с очередным выпадом Громова в адрес Верховного Главнокомандующего, панически кричали: «Когда же он закроет рот?»
Именно тогда я особенно ясно понял, что самые бесполезные и даже опасные генералы те, которые трусливо держат язык за зубами, когда Россию и армию уродуют невежественные реформаторы.
Было бы несправедливо умолчать еще об одном человеке, который еще с 1991 года открыто протестовал против политики Кремля, ведущей к развалу военно-морской мощи государства. Он тоже вел личное сражение за спасение Черноморского флота. Им был бывший командующий ЧФ адмирал Калинин. Он стоял в одном ряду наших патриотов, много сделавших для возвышения морской мощи России, которую теперь безропотно растранжиривали московские соглашатели во фраках и мундирах с золотыми галунами, демонстрирующие всегдашнюю готовность услужливо выполнить любой приказ.
Пройдет время и этот бесхребетный люд предстанет перед судом соотечественников, старшие поколения которых столетиями потом и кровью поднимали морскую Россию.
Придет время, когда России вновь придется возвращать себе звание могучей морской державы мира. Но каких колоссальных усилий, скольких столетий и человеческих жизней это будет стоить? И потомки наши, задумываясь о том, почему им приходится возрождать то, что до них добротно было сделано, проклянут разрушителей…
«КОНФИДЕНЦИАЛЬНО
Из выступления начальника штаба Черноморского флота вице-адмирала Петра Святашова на закрытых слушаниях в Государственной думе РФ
Февраль 1996 года
…Черноморский флот в ходе его дележа ослаб до предела. Разрушены все ударные группировки. Уже практически нет плавающих подводных лодок и морской ракетной авиации. Уничтожены системы базирования, наблюдения и разведки. Разрушена гидрографическая система, обеспечивающая безопасное плавание по всему Черному морю, особенно на его сложных участках — в устье Дуная и в Керченском проливе. Участок, который мы можем контролировать, составляет узкая полоска у входа в Севастополь. Сворачивается судоремонт, корабли стареют, нет топлива. Даже дежурные силы флота стоят на базе… Огромное количество побережья практически бесконтрольно и не охраняемо. Через Абхазию и Грузию ввозится контрабанда, в том числе и наркотики. Есть угроза российскому торговому мореплаванию…»
Я снова задавал себе мучительный вопрос: почему Москва с такой преступной легкостью, оптом и в розницу сдает Украине Черноморский флот? Мотивировать это только глупостью было очень просто. Ответы на такие вопросы никогда не лежат на поверхности.
Мне приходилось порой по пылинке, по молекуле выдирать, выкачивать, выклянчивать информацию у людей из президентских, правительственных структур, чтобы докопаться хотя бы до «первого слоя» истины.
Однажды догадка, одновременно похожая на озарение и на бред, сверкнула в мозгу: «Ельцин закладывает Черноморский флот в киевский ломбард под свои президентские выборы».
Ему нужны были деньги. Очень много денег. Столько — сколько было президентских обещаний. И нужен был еще и так называемый резервный президентский фонд, чтобы дать денег бастующим учителям, шахтерам, учителям, ученым, авиадиспетчерам, метростроевцам. И нужно было выполнить президентское обещание — в марте погасить все долги по зарплате бюджетникам. А это — гигантские, астрономические суммы. Часть их и было решено заработать «нестандартным» методом.
На очередных переговорах с украинцами по ЧФ произошла странная метаморфоза: если раньше российская делегация чем-то напоминала мне отважных защитников крепости, которые и пяди не хотели сдавать противнику без боя, то на этот раз мы выбросили белый флаг и вышли встречать атакующих с хлебом-солью.
Мы уступили почти всем требованиям украинцев.
Киев в ответ на это пообещал резко снизить тарифные пошлины на нефть, которую Россия гнала через украинскую территорию. Снижение тарифов давало возможность Кремлю и правительству получать колоссальный навар и копить деньги под президентские обещания.
Таким образом «полуразодранный» российский ЧФ стал выгодным товаром, выручка от которого обращалась на то, чтобы Ельцин еще четыре года оставался президентом.
А по Министерству обороны и Генштабу будто редкостное преданье из уст в уста передавались слова, принадлежащие одному из руководителей российской делегации на переговорах с украинцами по нефтяным тарифам: «За эту нефть я был бы готов отдать два Севастополя, два флота и двух Балтиных».
Адмирал Балтин
Приближался март 1996 года. Ельцин должен был прибыть с визитом в Киев и подписать Большой договор о дружбе и сотрудничестве между Россией и Украиной. Четыре года возни Москвы и Киева вокруг Черноморского флота, многократные публичные клятвы Ельцина перед соотечественниками о том, что в споре о ЧФ «поставлена точка» и следующий затем новый всплеск грызни — все это явно мешало желанному успеху во время очередного «исторического» визита в Киев.
Кучма же открыто давал понять, что будет поддерживать кандидатуру Ельцина на выборах, чем явно ласкал слух хозяина Кремля. Но предпраздничную картину подготовки к очередному «историческому прорыву» в российско-украинских отношениях под водительством Бориса Николаевича сильно портили жесткие и громкие заявления командующего Черноморским флотом адмирала Эдуарда Балтина о том, что флот прекратит свое существование, если Москва согласится с условиями украинской стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
Давно ожидавшееся подписание «большого договора» между Россией и Украиной в первой половине 1996 года замышлялось в Кремле как составная часть предвыборной кампании Ельцина. Еще накануне встречи Ельцина и Кучмы бывший заместитель министра обороны, депутат Госдумы генерал-полковник Борис Громов публично предупреждал:
— Раздела Черноморского флота не должно быть. Ельцин и его команда пошли на сговор с украинским руководством. Если мы подпишем российско-украинский политический договор, после этого никто с нами не будет разговаривать о Черноморском флоте.
Когда уйдет Ельцин, появится много генералов, которые хором будут возмущаться тем, что натворил президент с армией и флотом. Громов был среди тех российских военачальников, которые бросали в лицо рыцарский вызов здравствующей власти, когда она ошибалась. Открыто делая смелые и честные упреки наломавшему дров Кремлю, Борис Всеволодович рисковал многим. Я не раз видел бледнеющих арбатских генералов, которые после гневных звонков из президентского аппарата в связи с очередным выпадом Громова в адрес Верховного Главнокомандующего, панически кричали: «Когда же он закроет рот?»
Именно тогда я особенно ясно понял, что самые бесполезные и даже опасные генералы те, которые трусливо держат язык за зубами, когда Россию и армию уродуют невежественные реформаторы.
Было бы несправедливо умолчать еще об одном человеке, который еще с 1991 года открыто протестовал против политики Кремля, ведущей к развалу военно-морской мощи государства. Он тоже вел личное сражение за спасение Черноморского флота. Им был бывший командующий ЧФ адмирал Калинин. Он стоял в одном ряду наших патриотов, много сделавших для возвышения морской мощи России, которую теперь безропотно растранжиривали московские соглашатели во фраках и мундирах с золотыми галунами, демонстрирующие всегдашнюю готовность услужливо выполнить любой приказ.
Пройдет время и этот бесхребетный люд предстанет перед судом соотечественников, старшие поколения которых столетиями потом и кровью поднимали морскую Россию.
Придет время, когда России вновь придется возвращать себе звание могучей морской державы мира. Но каких колоссальных усилий, скольких столетий и человеческих жизней это будет стоить? И потомки наши, задумываясь о том, почему им приходится возрождать то, что до них добротно было сделано, проклянут разрушителей…
«КОНФИДЕНЦИАЛЬНО
Из выступления начальника штаба Черноморского флота вице-адмирала Петра Святашова на закрытых слушаниях в Государственной думе РФ
Февраль 1996 года
…Черноморский флот в ходе его дележа ослаб до предела. Разрушены все ударные группировки. Уже практически нет плавающих подводных лодок и морской ракетной авиации. Уничтожены системы базирования, наблюдения и разведки. Разрушена гидрографическая система, обеспечивающая безопасное плавание по всему Черному морю, особенно на его сложных участках — в устье Дуная и в Керченском проливе. Участок, который мы можем контролировать, составляет узкая полоска у входа в Севастополь. Сворачивается судоремонт, корабли стареют, нет топлива. Даже дежурные силы флота стоят на базе… Огромное количество побережья практически бесконтрольно и не охраняемо. Через Абхазию и Грузию ввозится контрабанда, в том числе и наркотики. Есть угроза российскому торговому мореплаванию…»
Я снова задавал себе мучительный вопрос: почему Москва с такой преступной легкостью, оптом и в розницу сдает Украине Черноморский флот? Мотивировать это только глупостью было очень просто. Ответы на такие вопросы никогда не лежат на поверхности.
Мне приходилось порой по пылинке, по молекуле выдирать, выкачивать, выклянчивать информацию у людей из президентских, правительственных структур, чтобы докопаться хотя бы до «первого слоя» истины.
Однажды догадка, одновременно похожая на озарение и на бред, сверкнула в мозгу: «Ельцин закладывает Черноморский флот в киевский ломбард под свои президентские выборы».
Ему нужны были деньги. Очень много денег. Столько — сколько было президентских обещаний. И нужен был еще и так называемый резервный президентский фонд, чтобы дать денег бастующим учителям, шахтерам, учителям, ученым, авиадиспетчерам, метростроевцам. И нужно было выполнить президентское обещание — в марте погасить все долги по зарплате бюджетникам. А это — гигантские, астрономические суммы. Часть их и было решено заработать «нестандартным» методом.
На очередных переговорах с украинцами по ЧФ произошла странная метаморфоза: если раньше российская делегация чем-то напоминала мне отважных защитников крепости, которые и пяди не хотели сдавать противнику без боя, то на этот раз мы выбросили белый флаг и вышли встречать атакующих с хлебом-солью.
Мы уступили почти всем требованиям украинцев.
Киев в ответ на это пообещал резко снизить тарифные пошлины на нефть, которую Россия гнала через украинскую территорию. Снижение тарифов давало возможность Кремлю и правительству получать колоссальный навар и копить деньги под президентские обещания.
Таким образом «полуразодранный» российский ЧФ стал выгодным товаром, выручка от которого обращалась на то, чтобы Ельцин еще четыре года оставался президентом.
А по Министерству обороны и Генштабу будто редкостное преданье из уст в уста передавались слова, принадлежащие одному из руководителей российской делегации на переговорах с украинцами по нефтяным тарифам: «За эту нефть я был бы готов отдать два Севастополя, два флота и двух Балтиных».
Адмирал Балтин
Приближался март 1996 года. Ельцин должен был прибыть с визитом в Киев и подписать Большой договор о дружбе и сотрудничестве между Россией и Украиной. Четыре года возни Москвы и Киева вокруг Черноморского флота, многократные публичные клятвы Ельцина перед соотечественниками о том, что в споре о ЧФ «поставлена точка» и следующий затем новый всплеск грызни — все это явно мешало желанному успеху во время очередного «исторического» визита в Киев.
Кучма же открыто давал понять, что будет поддерживать кандидатуру Ельцина на выборах, чем явно ласкал слух хозяина Кремля. Но предпраздничную картину подготовки к очередному «историческому прорыву» в российско-украинских отношениях под водительством Бориса Николаевича сильно портили жесткие и громкие заявления командующего Черноморским флотом адмирала Эдуарда Балтина о том, что флот прекратит свое существование, если Москва согласится с условиями украинской стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143