Что-то гигантское, жестокое, бесчеловечное обрушилось на наши войска, которые молили Москву о помощи. На глазах у солдат, офицеров и их семей азербайджанцы голодными злыми волками набрасывались на наши военные городки, базы и арсеналы, шло наглое и циничное мародерство.
Папка с секретными шифровками наших «азербайджанских» командиров в Генштаб разбухала, как на дрожжах. Каждая строчка — крик возмущения и просьба вмешаться. Поначалу — лишь намеки на «родоначальников» такой ситуации. Затем — уже открытым текстом пошла хорошо известная всем фамилия.
Окажись в ту пору Верховный главнокомандующий в азербайджанской Гяндже, где стояла наша 23-я мотострелковая дивизия генерал-майора Юрия Пахомова, за его жизнь нельзя было поручиться.
Комдив Пахомов прислал в штаб ЗакВО секретную шифровку, в которой, возможно, впервые за многие годы службы метал громы и молнии в российские государственные «верха»:
«…Я неоднократно докладывал о тяжелом положении вокруг дивизии. Я не могу принять решение на открытие огня по народу, хотя у меня лично, подчиненных командиров и личного состава хватило бы мужества отстоять дивизию.
Когда, наконец, будут принимать решения в верхах для того, чтобы не доводить до подобного своих подчиненных, их семьи?!
Кто-то же должен нести за это ответственность!..»
Такие телеграммы в ту пору и к нам на Арбат шли почти ежедневно. Командиры поначалу дружно молили свое высшее государственное и военное руководство о помощи. Потом так же дружно крыли матюгами. Но Кремль, Минобороны и Генштаб были бессильны.
Пожалуй, нигде так, как на Кавказе, дивизии и полки нашей армии не испытывали таких жестоких мстительных последствий крушения Союза и преступной бестолковости новой власти в России, оставившей наши части на произвол судьбы и растерзание местными националистами.
Пока еще не рассекречены многие документы Генштаба, подтверждающие это. Когда же придет время и потомки наши узнают всю правду, они ужаснутся от фактов, которые показывают, сколь авантюрна и эгоистична была высшая российская власть, денно и нощно пекущаяся о своем собственном положении и забывшая о своих солдатах.
* * *
Еще более внушительным у Азербайджана было превосходство над соседними республиками по запасам боеприпасов. Их у него было больше, чем у Армении и Грузии вместе взятых. На его территории находились 1 стратегический, 2 окружных и 3 дивизионных склада боеприпасов.
На стратегическом складе в Килязи было свыше 7200 вагонов, на окружных складах в Агдаме и Насосном — примерно по 1100 вагонов на каждом из дивизионных складов (Гюздек, Гянджа, Ленкорань, Нахичевань) — по 150-200 вагонов боеприпасов. В общей сложности — свыше 11000 вагонов.
Чтобы представить, что стоит за этими цифрами, достаточно сказать, что азербайджанской армии хватило бы и 1 тысячи вагонов, чтобы в течение года вести ежедневные боевые действия высокой интенсивности. И если взять теперь все количество боеприпасов и прикинуть, на сколько лет их хватит азербайджанцам, то получится, что их армия не будет испытывать голода в боеприпасах еще, по крайней мере, лет десять.
Некоторые российские офицеры, служившие в те годы в Азербайджане, полагают, что «не за красивые глаза» оружие из наших арсеналов нередко доставалось азербайджанцам. Например, со складов воздушно-десантной дивизии, дислоцировавшейся в Гяндже.
С некоторых окружных складов оружие и боеприпасы азербайджанцы средь бела дня вывозили грузовиками. В частности, в ходе следствия было установлено, что 23 февраля 1992 года без всякого сопротивления со стороны российского подразделения был сдан азербайджанским боевикам склад боеприпасов в городе Агдам. И таких случаев были десятки.
К тому времени не только азербайджанский, но и почти все парламенты бывших союзных республик приняли постановления, в соответствии с которыми вся боевая техника, находящаяся на их территории, переходила в собственность этих стран (ташкентское Соглашение от 15 мая 1992 года, предусматривающее дележку только по взаимному согласию сторон, все дружно «забыли»).
И даже компромиссное предложение Москвы поделить все оружие по принципу 50 на 50, не нашло отклика в Баку, как, впрочем, и в других столицах Кавказа.
Кавказ пользовался моментом и лихорадочно вооружался.
Но не все российские командиры безучастно взирали на то, как разворовывались или захватывались вооруженными группами местных «патриотов» войсковые арсеналы. Бывало так, что целые бригады и полки поднимали боевые знамена и колоннами, с полным вооружением прорывались в Россию.
А дома вместо благодарности наших командиров ждали выговоры и даже угрозы начальства отдать под суд.
Один из командиров авиационных частей самостоятельно поднял в воздух весь полк и рванул на авиабазу в Краснодарском крае. А вскоре пришла в штаб ГРВЗ из Генштаба грозная шифровка с требованием «несанкционированными действиями не создавать напряженности…».
После таких случаев в Азербайджане все аэродромы и дороги для «отхода» наших войск были заблокированы.
Рассказывает генерал-майор Геннадий Климентьев, бывший заместитель командующего войсками Закавказского военного округа по боевой подготовке:
— Министерство обороны поставило задачу — создать оперативные группы по передаче и вывозу части вооружений с территории закавказских республик. Командовать было поручено мне… Вооружение вывозили теми же способами, которые использовали в свое время азербайджанские национальные силы. Ночью, без предупреждения, въезжали, можно сказать, врывались в воинскую часть, вскрывали склады и грузили в основном стрелковое оружие в машины. Прикрывала нас группа спецназа. Оружие переправляли на вертолетах в район Краснодарского края, в арочное укрытие, предназначенное для самолетов. Как только укрытие заполнялось, ворота заваривались, вокруг устанавливали мощное минное поле, ставили специальные таблички… А бронетехнику, наиболее новые санитарные машины, «Уралы», «КамАЗы» вывозили на ИЛ-76… Это продолжалось до тех пор, пока не произошло следующее. Однажды я приехал на аэродром, чтобы встречать наши самолеты из России, прибывающие за вооружением. Оружие, которое мы хотели переправить, спрятали в кустах, чтобы азербайджанцы ничего не заподозрили. И вот самолет заходит на посадку, выруливает на стоянку. И вдруг на полосу въезжают две военные машины с вооруженными азербайджанцами. Одна из них останавливается перед носом самолета, другая сбоку. Азербайджанцы высаживают экипаж самолета, подводят к ангару и ставят к стенке. И меня вместе с ними. Начинают оскорблять… Даже открыли огонь поверх наших голов… Когда они стрельбу прекратили и нам разрешили повернуться, я увидел среди них бывшего капитана Советской Армии и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
Папка с секретными шифровками наших «азербайджанских» командиров в Генштаб разбухала, как на дрожжах. Каждая строчка — крик возмущения и просьба вмешаться. Поначалу — лишь намеки на «родоначальников» такой ситуации. Затем — уже открытым текстом пошла хорошо известная всем фамилия.
Окажись в ту пору Верховный главнокомандующий в азербайджанской Гяндже, где стояла наша 23-я мотострелковая дивизия генерал-майора Юрия Пахомова, за его жизнь нельзя было поручиться.
Комдив Пахомов прислал в штаб ЗакВО секретную шифровку, в которой, возможно, впервые за многие годы службы метал громы и молнии в российские государственные «верха»:
«…Я неоднократно докладывал о тяжелом положении вокруг дивизии. Я не могу принять решение на открытие огня по народу, хотя у меня лично, подчиненных командиров и личного состава хватило бы мужества отстоять дивизию.
Когда, наконец, будут принимать решения в верхах для того, чтобы не доводить до подобного своих подчиненных, их семьи?!
Кто-то же должен нести за это ответственность!..»
Такие телеграммы в ту пору и к нам на Арбат шли почти ежедневно. Командиры поначалу дружно молили свое высшее государственное и военное руководство о помощи. Потом так же дружно крыли матюгами. Но Кремль, Минобороны и Генштаб были бессильны.
Пожалуй, нигде так, как на Кавказе, дивизии и полки нашей армии не испытывали таких жестоких мстительных последствий крушения Союза и преступной бестолковости новой власти в России, оставившей наши части на произвол судьбы и растерзание местными националистами.
Пока еще не рассекречены многие документы Генштаба, подтверждающие это. Когда же придет время и потомки наши узнают всю правду, они ужаснутся от фактов, которые показывают, сколь авантюрна и эгоистична была высшая российская власть, денно и нощно пекущаяся о своем собственном положении и забывшая о своих солдатах.
* * *
Еще более внушительным у Азербайджана было превосходство над соседними республиками по запасам боеприпасов. Их у него было больше, чем у Армении и Грузии вместе взятых. На его территории находились 1 стратегический, 2 окружных и 3 дивизионных склада боеприпасов.
На стратегическом складе в Килязи было свыше 7200 вагонов, на окружных складах в Агдаме и Насосном — примерно по 1100 вагонов на каждом из дивизионных складов (Гюздек, Гянджа, Ленкорань, Нахичевань) — по 150-200 вагонов боеприпасов. В общей сложности — свыше 11000 вагонов.
Чтобы представить, что стоит за этими цифрами, достаточно сказать, что азербайджанской армии хватило бы и 1 тысячи вагонов, чтобы в течение года вести ежедневные боевые действия высокой интенсивности. И если взять теперь все количество боеприпасов и прикинуть, на сколько лет их хватит азербайджанцам, то получится, что их армия не будет испытывать голода в боеприпасах еще, по крайней мере, лет десять.
Некоторые российские офицеры, служившие в те годы в Азербайджане, полагают, что «не за красивые глаза» оружие из наших арсеналов нередко доставалось азербайджанцам. Например, со складов воздушно-десантной дивизии, дислоцировавшейся в Гяндже.
С некоторых окружных складов оружие и боеприпасы азербайджанцы средь бела дня вывозили грузовиками. В частности, в ходе следствия было установлено, что 23 февраля 1992 года без всякого сопротивления со стороны российского подразделения был сдан азербайджанским боевикам склад боеприпасов в городе Агдам. И таких случаев были десятки.
К тому времени не только азербайджанский, но и почти все парламенты бывших союзных республик приняли постановления, в соответствии с которыми вся боевая техника, находящаяся на их территории, переходила в собственность этих стран (ташкентское Соглашение от 15 мая 1992 года, предусматривающее дележку только по взаимному согласию сторон, все дружно «забыли»).
И даже компромиссное предложение Москвы поделить все оружие по принципу 50 на 50, не нашло отклика в Баку, как, впрочем, и в других столицах Кавказа.
Кавказ пользовался моментом и лихорадочно вооружался.
Но не все российские командиры безучастно взирали на то, как разворовывались или захватывались вооруженными группами местных «патриотов» войсковые арсеналы. Бывало так, что целые бригады и полки поднимали боевые знамена и колоннами, с полным вооружением прорывались в Россию.
А дома вместо благодарности наших командиров ждали выговоры и даже угрозы начальства отдать под суд.
Один из командиров авиационных частей самостоятельно поднял в воздух весь полк и рванул на авиабазу в Краснодарском крае. А вскоре пришла в штаб ГРВЗ из Генштаба грозная шифровка с требованием «несанкционированными действиями не создавать напряженности…».
После таких случаев в Азербайджане все аэродромы и дороги для «отхода» наших войск были заблокированы.
Рассказывает генерал-майор Геннадий Климентьев, бывший заместитель командующего войсками Закавказского военного округа по боевой подготовке:
— Министерство обороны поставило задачу — создать оперативные группы по передаче и вывозу части вооружений с территории закавказских республик. Командовать было поручено мне… Вооружение вывозили теми же способами, которые использовали в свое время азербайджанские национальные силы. Ночью, без предупреждения, въезжали, можно сказать, врывались в воинскую часть, вскрывали склады и грузили в основном стрелковое оружие в машины. Прикрывала нас группа спецназа. Оружие переправляли на вертолетах в район Краснодарского края, в арочное укрытие, предназначенное для самолетов. Как только укрытие заполнялось, ворота заваривались, вокруг устанавливали мощное минное поле, ставили специальные таблички… А бронетехнику, наиболее новые санитарные машины, «Уралы», «КамАЗы» вывозили на ИЛ-76… Это продолжалось до тех пор, пока не произошло следующее. Однажды я приехал на аэродром, чтобы встречать наши самолеты из России, прибывающие за вооружением. Оружие, которое мы хотели переправить, спрятали в кустах, чтобы азербайджанцы ничего не заподозрили. И вот самолет заходит на посадку, выруливает на стоянку. И вдруг на полосу въезжают две военные машины с вооруженными азербайджанцами. Одна из них останавливается перед носом самолета, другая сбоку. Азербайджанцы высаживают экипаж самолета, подводят к ангару и ставят к стенке. И меня вместе с ними. Начинают оскорблять… Даже открыли огонь поверх наших голов… Когда они стрельбу прекратили и нам разрешили повернуться, я увидел среди них бывшего капитана Советской Армии и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143