Закадровый голос вернулся, и Молли это совсем не понравилось. Последние несколько дней голова у нее соображала невероятно ясно.
– Ага, здорово ты помогаешь вернуть моему душевному здоровью самоуважение, – ответила она закадровому голосу. – Мне больше нравилось, когда мы со Стивом были вдвоем.
Никто из паломников, кажется, не заметил, что Молли беседует сама с собой. Все они пребывали в каком-то трансе – голые сидели полукругом перед Стивом, лежавшим в глубине пещеры, где было совсем темно. Голову ящер прикрыл передними лапами, а по бокам его бегали всполохи угрюмых расцветок – грязно-оливковые, ржавые и настолько темно-синие, что казались скорее охвостьями цветов на сетчатке, чем подлинными красками.
– Ох, ну да – вы со Стивом, – презрительно фыркнул закадровый голос. – Идеальная пара, два величайших “бывших” всех времен. Он дуется, а ты грабишь тех, кто еще чокнутее тебя. И к тому же собираешься скормить их этой старой халтурной ящерице.
– Вовсе нет.
– Похоже, этот народ не выходил на солнышко и не разминался как следует с тех пор, как сбежал со школьного урока физкультуры. Если не считать того парня, что пришел в сапогах – у него загар, как у Ганди, и взгляд изголодавшегося вегетарианца – того и гляди, весь детский садик перережет, чтобы ножку плюшевого Пятачка с кислой капустой сожрать. Тебя совесть не мучает, что заставила их раздеваться и пресмыкаться перед этим пресмыкающимся?
– Я думала, они после этого отгребут восвояси.
– Эта ящерица тобой пользуется.
– Мы заботимся друг о друге. А ты заткнись. Я пытаюсь думать.
– Еще бы – примерно так же, как у тебя это получалось до сих пор.
Молли яростно потрясла головой, чтобы закадровый голос выпал из сознания. Волосы хлестнули ее по лицу и плечам и вздыбились. Закадровый голос присмирел. Молли вытащила пудреницу из сумочки какой-то паломницы и посмотрелась в зеркальце. Да, полоумнее выглядеть сложно. Она приготовилась выслушать, что скажет по этому поводу закадровый голос, но комментария не последовало.
Молли попробовала вернуть себе то теплое чувство, что поселилось в ней после появления Стива, но чувства просто не было дома. Может, паломники сосут у Стива всю энергию? Может, волшебство выдохлось?
Она вспомнила, как сидела на террасе в Малибу и ждала продюсера, который только что ее трахнул, а вместо него появилась мексиканка-горничная со стаканом вина на подносе и извинениями: “Мистеру пришлось срочно поехать в студию, ему очень жалко, вы можете позвонить ему на следующей неделе, будьте добры”. А парень Молли по-настоящему нравился. Она сломала лодыжку, пиная его запасной “феррари” у выезда с виллы, и все съемки следующего фильма пришлось глотать болеутоляющие, что в конце концов привело ее в реабилитационную клинику. От продюсера вестей больше не было.
Вот что такое – когда тобой пользуются. А тут все иначе.
– Это уж точно, – саркастически заметил закадровый голос.
– Шшшшш, – шикнула на него Молли. Кто-то возился на каменной осыпи за пещерой. Молли схватила автомат и притаилась у самого выхода.

ДВАДЦАТЬ СЕМЬ
Вэл
Вэл очень жалела, что не захватила с собой видеокамеру – запечатлеть гаргантюанскую белиберду, которую последний час плели ей Мэвис Сэнд и Говард Филлипс. Если им верить, десять лет назад городок Хвойная Бухта посетил демон из преисподней, и только совместными усилиями кучки пьянчуг этого изверга удалось спровадить туда, откуда он появился. Великолепный образец мании – Вэл подумала, что можно было бы защитить по крайней мере докторскую диссертацию по массовому психозу. Когда рядом находился Гейб, ее энтузиазм к академическим исследованиям разгорался вновь.
Когда Мэвис и Говард закончили рассказ, за свою историю принялся Сомик: как он удирал по всей дельте от морского чудовища. Вскоре Гейб и Вэл заметили в ней характерные черты теории Гейба: у монстра развилась способность воздействовать на химию мозга своих жертв. Захмелев от нескольких “кровавых Мэри” и заслушавшись Сомика, Вэл призналась в том, как заменила весь городской запас антидепрессантов на пустышки. Но даже не закончив облегчать душу, она поняла, что ее с Гейбом истории веры будет не больше, чем страшилке, только что рассказанной Мэвис и Говардом.
– Этот Уинстон Краусс – сущий хорек, – сказала Мэвис. – Заходит сюда каждый день с таким видом, точно у него одного говно не пахнет, а сам на целом городе наваривается на том, чего никто даже не получает. Можно было догадаться, что он рыбоёб.
– Это строго между нами, – предупредила Вэл. – Мне вообще не следовало об этом упоминать.
Мэвис хрипло хмыкнула.
– Ну, стучать на тебя шерифу Бёртону я уж точно не побегу. Вот уж кто хорек на букву Х. Кроме того, девочка моя, ссадив этих придурков с лекарств, ты увеличила мне прибыль на восемьдесят процентов. А я-то думала, это все вон тот ханурик. – И она ткнула биоорганическим пальцем в сторону Сомика.
Блюзмен поставил стакан:
– Э-эй?
– Так вы полагаете, что на ранчо действительно завелось морское чудовище? – спросил Гейб
– А какой резон мне врать? – ответил Говард. – Кроме того, у нас, кажется, имеется еще один свидетель – мистер Терпуг.
– Джефферсон, – произнес Сомик. – Сомик Джефферсон.
– Заткнись, ссыкло, – сплюнула Мэвис. – Мог бы и помочь Тео, когда он попросил. И чем он себе думал, парнишка этот, когда за шерифом на ранчо погнался? Похоже, ничего у него все равно не выйдет.
– Этого мы не знаем, – ответил Гейб. – Он просто уехал и велел нам идти сюда и ждать его звонка.
– Все вы – сплошь бездушные души, – изрек Сомик. – А я через это все себе хорошую женщину потерял.
– Умная она – а по виду и не скажешь, – отозвалась Мэвис.
– А Тео мой “мерседес” угнал, – добавила Вэл и тотчас поняла, что сморозила глупость. Ей вдруг стало стыдно смотреть на этих людей – даже своих профессиональных злоупотреблений она стыдилась не так.
– Я волнуюсь, – сказал Гейб. – Уже больше часа прошло.
– А позвонить ему ты, конечно, не догадался, правильно? – вдруг заметила Мэвис.
– А у вас есть номер его сотового?
– Тео – констебль. Вряд ли его номера нет в справочнике.
– Мне самому, наверное, следовало догадаться, – сказал Гейб.
Мэвис покачала головой. Накладная ресница отскочила, как пружинка из часов.
– Вы хотите сказать, что у вас на троих тридцать лет высшего образования, и никто не способен номер набрать без подсказки?
– Проницательное наблюдение, – заметил Говард.
– А я в школу не ходил, – сказал Сомик.
– Ну тогда ты такой остолоп от природы. – И Мэвис сняла трубку.
Дневные завсегдатаи в конце стойки оторвались от созерцания своих горестей, чтобы хорошенько похихикать над Сомиком. Для сирых и убогих нет ничего лучше – им лишь дай плюнуть на того, кто пал еще ниже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70