Милли все еще отказывалась поверить услышанному. Она поморщилась:
— Шон, но ведь это шантаж, — сказала она почти умоляюще.
— Нет, это не шантаж, — неожиданно заметил Бредли. — Это нечто гораздо худшее. — И, повернувшись к ней, он недоверчиво поинтересовался:
— Милли, тебе действительно нравится этот тип?
Шон рывком развернулся в его сторону. В его глазах горела нескрываемая злоба. Рональд с нескрываемым интересом разглядывал его.
— Она моя, — приглушенно произнес Шон. Все это настолько напоминало сцену из мелодрамы, что Бредли рассмеялся. Этот полный цинизма смех окончательно взбесил Шона. Оттолкнув Милли, он встал перед Рональдом. Тот лишь слегка покачал головой:
— Вам вовсе не хочется ударить меня, — мягко заметил он.
Шон оскалился, обнажив зубы.
— Почему бы мне не сделать это?
— Потому что я гораздо крупнее вас, с малолетства дрался с мальчишками, и не притворяюсь, в отличие от вас, джентльменом.
Шон бросился на него с кулаками. Милли вскрикнула, но Рональд, молниеносно отступив в сторону, дважды ударил Шона — сначала в живот, потом по спине. Тот согнулся пополам и, задыхаясь, упал на пол.
— Убирайтесь, — спокойным голосом произнес Бредли. — И больше никогда не являйтесь сюда без приглашения.
И он вышел из кухни.
Милли подошла к Шону и склонилась над ним. Он рывком поднялся на ноги. Она неприязненно оглядела его.
— Ты не научился даже врать.
Его глаза расширились от удивления:
— Ты ведь сама не веришь в то, что говоришь.
— Верю. — Она почувствовала, как в душе у нее, подобно лесному пожару, вспыхнули злость и обида. — Я считала, что ты разбил мне сердце, Шон. Но это не так! Ты самая настоящая фальшивка, бессовестный хвастун. И мне просто жаль твою жену.
Красивое лицо Шона обезобразил гнев. Сделав шаг вперед, он, пошатнувшись, оперся рукой о стол. Милли инстинктивно протянула руки, чтобы поддержать его, но он отмахнулся от нее.
— Не прикасайся ко мне! — крикнул он. — Я ухожу. Но учти, Питу будет известно об этом.
Эта угроза прозвучала настолько по-детски, что Милли не смогла удержаться от смеха. Бросив в ее сторону полный жгучей ненависти взгляд, бывший наставник выбежал прочь.
Милли сразу перестала смеяться. От пережитого потрясения ей стало не по себе.
Неужели Шон всегда был таким эгоистичным и расчетливым? Неудивительно, что он всегда называл меня наивной, с горечью подумала Милли. Она была настолько ослеплена своей полудетской влюбленностью, что не видела ничего у себя под носом. Впрочем, наверное, я подсознательно чувствовала его лживость, потому что не согласилось стать его любовницей. Но как я могла подумать, что больше не смогу полюбить?
Рональд… Он никогда не лгал ей.
Теперь все зависело от нее самой. Распрямив плечи, она направилась к нему.
Рональд переодевался у себя в комнате. Он уже снял рубашку, и Милли увидела проступившие на его мускулистых плечах синяки. Ее сердце сжалось. А Шон еще пытался ударить его!
Прерывистым от волнения голосом она спросила:
— У тебя все в порядке?
Он поднял на нее взгляд. Карие глаза смотрели холодно, как лед.
— Да.
— Извини, пожалуйста. За Шона…
— За Шона?! — бесцветным голосом заметил он. — Оказывается, я недостаточно внимательно слушал твой рассказ о нем?
— Что ты имеешь в виду?
— Он сказал, что ты строишь из себя недотрогу, — сказал он. — Но если он так и не дотронулся до тебя, а ты любила только его, то… — Явно стараясь умерить свой гнев, Рональд судорожно провел руками по волосам. — Я, конечно, знал про твое своеобразное отношение к любви. — Его голос прозвучал резко, как удар хлыста. — Но я не знал, что ты… — Он недоговорил, взяв ее за плечи и буквально сверля взглядом, — Скажи мне правду, Милли. Вчерашняя ночь была первой для тебя?
Она была готова провалиться сквозь землю, но вместо этого гордо подняла голову.
— Разве это имеет какое-то значение? Его глаза неожиданно потемнели.
— Да, если у тебя будет ребенок, — ровным голосом ответил Рональд. — А ты так не считаешь? — спросил он, снова схватив ее за плечи, и она почувствовала себя невероятно хрупкой и беззащитной. — Ты действительно была без ума от этого выдуманного тобой человека целых восемь лет? А потом реальность вдруг не понравилась тебе?
— Нет! — запротестовала Милли, но Рональд не слушал ее.
— И тогда ты решила попробовать расправить свои крылышки со мной?! — Он встряхнул ее. — Да проснись же, Милли! Нельзя относиться к людям, словно они — игрушки.
Ее губы совсем побелели.
— Я не играю с ними!
— Ты ничего не видишь дальше собственного носа, — резко сказал он. — Как ты думаешь, что делал Шон все то время, пока ты сохла по нему? — В это мгновение он, казалось, просто ненавидел ее. — Да он желает тебя так страстно, что просто вообще ничего не соображает!
Милли вздрогнула от этих слов.
— Я говорила ему…
— О Боже! — произнес Рональд. — Ты и впрямь считаешь, что люди могут говорить «пожалуйста», «спасибо»и уходить, как настоящие джентльмены, когда их об этом попросят?! В жизни все иначе. Люди иные.
— Знаю.
— Нет, не знаешь. — Он пытливо и мрачно смотрел ей в лицо. — У меня такое впечатление, что, если даже мужчина сгорит от любви к тебе, ты не почуешь запаха углей.
— Ты — сумасшедший! — в смятении заметила Милли.
— Неужели? — Он сдержанно рассмеялся. — Возможно, ты и права.
Рональд притянул ее к себе и склонил голову так, что губами касался ее прикрытых век. Когда он заговорил, Милли почувствовала, что ее дыхание стало прерывистым.
— Ты когда-нибудь вообще задавалась вопросом о том, что я чувствую, когда касаюсь тебя?
— Нет, — честно ответила она.
Из его губ вырвалось нечто похожее на смех.
— Тогда я тебе сейчас продемонстрирую это. Милли опешила — произошедшие в Рональде изменения были слишком значительны и неожиданны, особенно после проведенной вместе, полной любовной страсти ночи. Прямо на ее глазах он каким-то образом снова превратился в того хищника, с которым она столкнулась на вечеринке у Джуди Риз.
— Пусти меня, — попросила Милли. Она попыталась вырваться из его объятий, но было уже слишком поздно. Рональду не составило особого труда повалить ее на кровать, несмотря на слабые попытки сопротивления с ее стороны.
В этот раз в его движениях не было мягкости и нежности. Глаза Рональда потемнели от страсти, и Милли откликнулась именно на эту вспышку.
Когда пик наслаждения был пройден, Милли почувствовала стыд и такое ощущение, будто ее предали. Неужели еще только сегодня она внимательно вслушивалась в исходившие из рации звуки, моля Бога о том, чтобы он остался цел?!
Повернув голову, Милли увидела, что Рональд так же сильно потрясен, как и она сама, но это наблюдение было малоутешительным.
Сегодня, поддерживая по рации во время спасательной операции, она почувствовала себя с ним одним целым, и это ощущение напугало ее, потому что она понимала, что эта ее любовь — вовсе не фантазия, как было с Шоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39