Его руки сжались, пальцы еще плотнее охватили горло.
— Что делал для тебя Слим Лоури?
Ларри попытался говорить, но клещи Бэньона не давали ему произнести ни звука.
— Я даю тебе только один шанс, один-единственный. Как только я отпущу руки, ты заговоришь. Если будешь молчать, я с тобою разделаюсь. — Он освободил руки, и в тот же момент Ларри рухнул на колени.
— Говори! — бросил ему Бэньон.
Ларри Смит медленно поднял голову. Он видел, как великан склонился над ним, мощный и беспощадный, голова его упала на грудь.
— Они мне сказали, что я должен разделаться с тобой, — дрожащим голосом выдавил из себя Ларри. Руками он держался за брюки Бэньона, чтобы не упасть.
— Кто они? — спросил Дэв.
— Стоун, Макс Стоун. Я должен был связаться со Слимом. Он сделал бомбу и установил ее на твоей машине. Она предназначалась для тебя, мы ничего не имели против твоей жены. — Неожиданно у него сдали нервы, он затряс головой, начал плакать. — Это была ошибка, понимаешь, ошибка!
— Почему Стоун хотел убрать меня?
— Этого я не знаю! Видит Бог, я этого не знаю! — Ларри слышал, как ему хотелось кричать, что это правда, что он ничего не знает, что он сделал лишь то, что от него требовали, что они поручили его другому, но с его губ не сорвалось больше ни звука.
— Сейчас ты на дне, ничтожество, — сказал, наконец, Бэньон, сжав губы. — Я позабочусь о том, чтобы соответствующие люди узнали, что ты их продал. Стоун будет извещен через час, Лагана на пять минут позже его.
Он покинул квартиру, не оглядываясь, тихо закрыв за собой дверь.
По освещенным солнцем улицам Дэв возвращался в город. Перед аркой аптеки он остановился и поговорил по телефону с двумя господами, у которых существовали тесные связи с полицией, владельцами игорных заведений. Обоим он сообщил одно и то же — что ему известно, кто несет ответственность за убийство его жены: Макс Стоун. Ларри Смит проболтался и выдал его. Оба они не хотели иметь ничего общего с этим делом; они были осторожны, сдержанны; облегченно вздохнули, когда он повесил трубку, — и оба через несколько секунд позвонили некоторым господам...
Бэньон постоял еще немного на улице, закуривая сигарету. К нему подошел мужчина, смущенно улыбаясь, попросил прикурить.
Мужчина был высокого роста, узкие и сильные кисти рук высовывались на несколько дюймов из рукавов пальто. Он выглядел, как деревенский житель, впервые попавший в город.
— Хороший денек сегодня, не правда ли? — спросил он, глупо улыбаясь, когда Бэньон протянул ему спичку. — Благодарю, мистер, вы очень любезны!
— Не стоит благодарности, — ответил Дэв и сел в машину. Человек со светлыми волосами прислонился к стене и наблюдал за Дэвом. Он все еще улыбался.
По пути к себе домой Бэньон еще раз взвесил все, что ему стало известно. Его предположения оправдались. Это были птицы высокого полета: Макс Стоун и Лагана. Они хотели убрать его, а пострадала Кэт. Где-то стоял щит «Проход воспрещен», а он его не заметил, пошел дальше, вот почему его хотели убрать. Началось с самоубийства Дири, которое показалось странным Люси Карровэй. Ее убили. Когда он нашел первую ниточку по делу об убийстве, у него отобрали это дело: опять нашелся щит, которого он не заметил. Затем он дал материал Джерри Фарнхэму из газеты «Экспресс», и вот его хотели убрать, вместо него пострадала Кэт — за пятьсот долларов!
Все началось с самоубийства Тома Дири! И все же там было что-то такое, чего он еще не понял, что он пропустил! Нечто явно представлявшее опасность для обоих «боссов». Когда Люси открыла рот, ей его закрыли навечно.
Портье вручил ему ключ и сказал:
— Вас ожидает дама, мистер Бэньон. Я отослал ее наверх, потому что... — он запнулся. — Я не мог поступить иначе. Это та самая дама, которая приходила вчера ночью с вами.
Бэньон поднялся наверх, постучал в дверь. Никакого отсвета, ни звука. Он распахнул дверь и вошел. Шторы были опущены, только сбоку проникал слабый луч света, падавший на уже изрядно потрепанный ковер. На постели, лицом стене, лежала Дебби. Он удивленно посмотрел в ее сторону. Лицо свое она прикрывала руками, и он не сразу заметил повязку.
— Что произошло, Дебби? — спросил он и сел на край кровати.
— Я не знаю, куда мне деться, — пробормотала она. — У меня не было другого выхода.
— Дебби, скажи мне, что произошло?
— Это сделал Макс, — произнесла она тихо. — После моего возвращения. Он бросил мне в лицо кофейник. — Она начала тихо плакать. — Подлец! Ему все равно, на ком выместить злобу.
— Ты была у врача, Дебби? — спросил он мягко — ведь она, по существу, приняла удар, предназначавшийся ему.
— Мне кажется, меня отводили к врачу. Сегодня утром я проснулась в небольшом помещении рядом с приемной. Я встала и направилась сюда. Я не знала, куда мне деться.
Он подошел к телефону. Набрал номер и объяснил, что ему нужна еще одна комната на том же этаже для дамы, прибывшей сегодня рано утром. Кроме того, даме немедленно нужен врач.
Когда он стал рядом с ее кроватью, она начала искать его руку.
— Почему ты хочешь от меня избавиться?
— Ты останешься здесь, только будешь в другой комнате.
— Но мне хотелось бы остаться с тобой! Я боюсь его... а ты — ведь ты не боишься его, Дэв! Да?..
— Нет, я его не боюсь, — ответил Бэньон. Он положил шляпу и пальто на стул. Ей нужны его сочувствие, его защита, он это понял. Но она пришла в неподходящее время, у него нет никаких чувств, нет сострадания. Сейчас в его сердце не было места для этого, в нем жила одна только ненависть, холодная и страшная...
Минут через десять пришел врач. Он был деловит и сразу распорядился отправить Дебби в соседнюю комнату, где она будет жить. Вместе они уложили ее в постель. Доктор сделал укол и переменил повязку на лице. Ее рука оттолкнула Бэньона.
— Не смотри, Дэв, — попросила она.
Он вернулся в свою комнату, приготовил себе чай и поднял шторы. Мысли его приобрели некоторую стройность.
Лагана, Макс Стоун и, наконец, Дири. Тома Фрэнсис Дири, обычный полицейский, покончивший с собой. Он работал в большом учреждении, дома у него была молодая и расчетливая жена, для сердца у него была Люси Карровэй. Разве в этом есть что-нибудь подозрительное? Нет, вероятно, нет... Но ведь несколько лет назад Дири построил дачу в Атлантик-Сити — откуда он взял деньги? Может быть, он шел нечестными путями? А потом решил покончить с побочными доходами и стать честным полицейским? Не поэтому ли он продал дом и заменил путешествия их описаниями?
Вернулся врач, посмотрел на Бэньона и сказал:
— Здесь два рецепта, закажите по ним лекарства. Кому она обязана этим? — он указал головой на соседнюю комнату.
— Ее другу, а это не я! Что с ней, доктор!
— Пока что все терпимо. Ей нужно уснуть.
— Останутся у нее шрамы?
— Вероятно, — врач пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Что делал для тебя Слим Лоури?
Ларри попытался говорить, но клещи Бэньона не давали ему произнести ни звука.
— Я даю тебе только один шанс, один-единственный. Как только я отпущу руки, ты заговоришь. Если будешь молчать, я с тобою разделаюсь. — Он освободил руки, и в тот же момент Ларри рухнул на колени.
— Говори! — бросил ему Бэньон.
Ларри Смит медленно поднял голову. Он видел, как великан склонился над ним, мощный и беспощадный, голова его упала на грудь.
— Они мне сказали, что я должен разделаться с тобой, — дрожащим голосом выдавил из себя Ларри. Руками он держался за брюки Бэньона, чтобы не упасть.
— Кто они? — спросил Дэв.
— Стоун, Макс Стоун. Я должен был связаться со Слимом. Он сделал бомбу и установил ее на твоей машине. Она предназначалась для тебя, мы ничего не имели против твоей жены. — Неожиданно у него сдали нервы, он затряс головой, начал плакать. — Это была ошибка, понимаешь, ошибка!
— Почему Стоун хотел убрать меня?
— Этого я не знаю! Видит Бог, я этого не знаю! — Ларри слышал, как ему хотелось кричать, что это правда, что он ничего не знает, что он сделал лишь то, что от него требовали, что они поручили его другому, но с его губ не сорвалось больше ни звука.
— Сейчас ты на дне, ничтожество, — сказал, наконец, Бэньон, сжав губы. — Я позабочусь о том, чтобы соответствующие люди узнали, что ты их продал. Стоун будет извещен через час, Лагана на пять минут позже его.
Он покинул квартиру, не оглядываясь, тихо закрыв за собой дверь.
По освещенным солнцем улицам Дэв возвращался в город. Перед аркой аптеки он остановился и поговорил по телефону с двумя господами, у которых существовали тесные связи с полицией, владельцами игорных заведений. Обоим он сообщил одно и то же — что ему известно, кто несет ответственность за убийство его жены: Макс Стоун. Ларри Смит проболтался и выдал его. Оба они не хотели иметь ничего общего с этим делом; они были осторожны, сдержанны; облегченно вздохнули, когда он повесил трубку, — и оба через несколько секунд позвонили некоторым господам...
Бэньон постоял еще немного на улице, закуривая сигарету. К нему подошел мужчина, смущенно улыбаясь, попросил прикурить.
Мужчина был высокого роста, узкие и сильные кисти рук высовывались на несколько дюймов из рукавов пальто. Он выглядел, как деревенский житель, впервые попавший в город.
— Хороший денек сегодня, не правда ли? — спросил он, глупо улыбаясь, когда Бэньон протянул ему спичку. — Благодарю, мистер, вы очень любезны!
— Не стоит благодарности, — ответил Дэв и сел в машину. Человек со светлыми волосами прислонился к стене и наблюдал за Дэвом. Он все еще улыбался.
По пути к себе домой Бэньон еще раз взвесил все, что ему стало известно. Его предположения оправдались. Это были птицы высокого полета: Макс Стоун и Лагана. Они хотели убрать его, а пострадала Кэт. Где-то стоял щит «Проход воспрещен», а он его не заметил, пошел дальше, вот почему его хотели убрать. Началось с самоубийства Дири, которое показалось странным Люси Карровэй. Ее убили. Когда он нашел первую ниточку по делу об убийстве, у него отобрали это дело: опять нашелся щит, которого он не заметил. Затем он дал материал Джерри Фарнхэму из газеты «Экспресс», и вот его хотели убрать, вместо него пострадала Кэт — за пятьсот долларов!
Все началось с самоубийства Тома Дири! И все же там было что-то такое, чего он еще не понял, что он пропустил! Нечто явно представлявшее опасность для обоих «боссов». Когда Люси открыла рот, ей его закрыли навечно.
Портье вручил ему ключ и сказал:
— Вас ожидает дама, мистер Бэньон. Я отослал ее наверх, потому что... — он запнулся. — Я не мог поступить иначе. Это та самая дама, которая приходила вчера ночью с вами.
Бэньон поднялся наверх, постучал в дверь. Никакого отсвета, ни звука. Он распахнул дверь и вошел. Шторы были опущены, только сбоку проникал слабый луч света, падавший на уже изрядно потрепанный ковер. На постели, лицом стене, лежала Дебби. Он удивленно посмотрел в ее сторону. Лицо свое она прикрывала руками, и он не сразу заметил повязку.
— Что произошло, Дебби? — спросил он и сел на край кровати.
— Я не знаю, куда мне деться, — пробормотала она. — У меня не было другого выхода.
— Дебби, скажи мне, что произошло?
— Это сделал Макс, — произнесла она тихо. — После моего возвращения. Он бросил мне в лицо кофейник. — Она начала тихо плакать. — Подлец! Ему все равно, на ком выместить злобу.
— Ты была у врача, Дебби? — спросил он мягко — ведь она, по существу, приняла удар, предназначавшийся ему.
— Мне кажется, меня отводили к врачу. Сегодня утром я проснулась в небольшом помещении рядом с приемной. Я встала и направилась сюда. Я не знала, куда мне деться.
Он подошел к телефону. Набрал номер и объяснил, что ему нужна еще одна комната на том же этаже для дамы, прибывшей сегодня рано утром. Кроме того, даме немедленно нужен врач.
Когда он стал рядом с ее кроватью, она начала искать его руку.
— Почему ты хочешь от меня избавиться?
— Ты останешься здесь, только будешь в другой комнате.
— Но мне хотелось бы остаться с тобой! Я боюсь его... а ты — ведь ты не боишься его, Дэв! Да?..
— Нет, я его не боюсь, — ответил Бэньон. Он положил шляпу и пальто на стул. Ей нужны его сочувствие, его защита, он это понял. Но она пришла в неподходящее время, у него нет никаких чувств, нет сострадания. Сейчас в его сердце не было места для этого, в нем жила одна только ненависть, холодная и страшная...
Минут через десять пришел врач. Он был деловит и сразу распорядился отправить Дебби в соседнюю комнату, где она будет жить. Вместе они уложили ее в постель. Доктор сделал укол и переменил повязку на лице. Ее рука оттолкнула Бэньона.
— Не смотри, Дэв, — попросила она.
Он вернулся в свою комнату, приготовил себе чай и поднял шторы. Мысли его приобрели некоторую стройность.
Лагана, Макс Стоун и, наконец, Дири. Тома Фрэнсис Дири, обычный полицейский, покончивший с собой. Он работал в большом учреждении, дома у него была молодая и расчетливая жена, для сердца у него была Люси Карровэй. Разве в этом есть что-нибудь подозрительное? Нет, вероятно, нет... Но ведь несколько лет назад Дири построил дачу в Атлантик-Сити — откуда он взял деньги? Может быть, он шел нечестными путями? А потом решил покончить с побочными доходами и стать честным полицейским? Не поэтому ли он продал дом и заменил путешествия их описаниями?
Вернулся врач, посмотрел на Бэньона и сказал:
— Здесь два рецепта, закажите по ним лекарства. Кому она обязана этим? — он указал головой на соседнюю комнату.
— Ее другу, а это не я! Что с ней, доктор!
— Пока что все терпимо. Ей нужно уснуть.
— Останутся у нее шрамы?
— Вероятно, — врач пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34