— А где был ее друг, пока она звонила?
— Одну секунду... — он почесал лоб и медленно проговорил: — Он шел с ней до кабины, да, а потом ждал ее, мне кажется, так оно и было.
— Она закрыла за собой дверь кабины?
Глаза из-под роговых очков глядели на него беспомощно.
— Боюсь, что я не обратил внимания. Хотя нет, подождите, я припоминаю! Да, дверь была открыта, потому что я слышал голос мисс Карровэй. Странно, что нужно свой мозг так насиловать, чтобы выжать из него необходимое, не правда ли?
— Да, иногда одна мысль заслоняет и исключает другую. Что она говорила?
— Я, конечно, не подслушивал, но сюда доносился ее голос... Понимаете — было очень тихо, ни одного человека, только она и ее молчаливый спутник. Тут уже поневоле услышишь, о чем говорят. Речь шла о каких-то двадцати долларах, в связи с чем и почему — не могу вам сказать.
— Но вы определенно слышали слова «двадцать долларов»?
— Совершенно верно.
— Как выглядел ее спутник?
— Высокого роста, не такой высокий, как вы, но гораздо выше среднего. На нем было пальто из верблюжьей шерсти, а волосы его, насколько я могу вспомнить, были темного цвета. По крайней мере по сравнению с его светло-серой шляпой. Загорелое лицо, крупный нос. Я знаю, это довольно свободное описание, оно подойдет почти каждому, но ничего другого я сообщить вам не могу.
— Большое спасибо, вы очень наблюдательны. Смогли бы вы опознать этого человека на фотокарточке?
— Не могу сказать ничего определенного.
— М-да, хорошо. Возможно, мы с вами еще увидимся. Еще раз спасибо!
На улице он поднял воротник плаща: ветер стал холоднее и заметно крепчал. В офис он пошел пешком, так, правда, дольше, но ему нужно время, чтобы привести в порядок свои мысли. У него было твердое ощущение, что всплывает еще что-то...
Глава 4
Когда Бэньон вернулся в офис, его подозвал к себе Нейл и указал на дверь, ведущую в приемную лейтенанта Уилкса.
— Он спрашивал о тебе каждые пятнадцать минут.
— М-да, значит, мне не повезло, — он бросил шляпу и плащ на свой стол и скрылся в приемной. Полисмен в форме, выполняющий функции секретаря Уилкса, поднял на него глаза и проворчал:
— Давай поторапливайся, он ждет тебя давно.
Бэньон кивнул и вошел в кабинет. Лейтенант Уилкс сидел за письменным столом. Высокий, очень стройный, в униформе, которую он предпочитал любому гражданскому костюму, он казался удивительно изящным, несмотря на свои сорок с лишним лет. В комнате стоял холод, потому что понятия «надо закаляться» и «соблюдать умеренность» были для Уилкса превыше всего: окна в кабинете распахивались настежь в любое время года, кроме самых холодных зимних дней.
— Садись, Дэв, — начал он, указав на стул. — Ты поставил меня в неловкое положение. Будем говорить начистоту.
Уилкс вжился в роль строгого начальника, говорил сухо и отрывисто. Взгляд его глаз казался серьезным и непреклонным, создавалось впечатление, что взгляд этот может проникнуть в самые далекие закоулки души, но то было только впечатление! На деле же Уилкс представлял собой тип честолюбца с весьма умеренными способностями: ценным в нем было лишь то, что он мог с видимым достоинством, вызывая всеобщее доверие, представлять свой департамент. Особенно на месте был он на официальных приемах, праздничных обедах и в клубе, где его суровое лицо аскета и фигура спортсмена — результат диеты, гимнастики и усилий хорошего портного — рассеивали малейшие подозрения в непогрешимости полиции.
— Дрэйтон прислал мне сигары, и они вовсе не дурны. Кури, — он пододвинул ящик к Дэву. — Что за дьявол тебе присоветовал вторично допрашивать миссис Дири?
Резкий тон и обвиняющий взгляд Уилкса разбились о наружное спокойствие и невозмутимость Бэньона. Его заинтересовало лишь одно: что миссис Дири каким-то образом жаловалась на его посещение; еще более странной была серьезность, с которой департамент к этому отнесся.
— Не больше чем обычная процедура проверки, — ответил Бэньон.
— Которая кажется мне совершенно излишней, — отрубил лейтенант.
— Было бы лучше, если бы вы сначала меня выслушали...
Тон его слов заставил Уилкса наморщить лоб. У лейтенанта было два способа реагировать даже на видимость неповиновения: либо он обрушивался на подчиненного, принимая суровый и величественный вид, либо воспринимал поведение подчиненного, как направленное против некоторых порядков в департаменте, а не против себя лично. В таких случаях он становился осторожнее, как бы человечнее даже, словно желая сказать: «Ну, у других может быть. Но у меня...». В настоящий момент он предпочел последнее.
— Ладно, Дэв, ты же знаешь Дрэйтона, — проговорил он, несколько расслабляясь и позволяя себе легкую улыбку. — Он был бы хорошим сержантом, если бы его не повысили и не сделали помощником главного инспектора. Во всяком случае, сейчас он на подъеме, и нам следовало бы его немного придержать, успокоить, что ли. В доме должен быть мир, ты понимаешь, Дэв?
Бэньон рассказал ему о случае с Люси Карровэй. Когда он окончил, Уилкс насупил брови и пожал плечами.
— Черт меня побери, если я вижу в этой истории что-нибудь подозрительное, — сказал он. — Ты выслушал, что сообщила девушка, и это твой долг. Говорил по этому поводу с миссис Дири, что также являлось твоим долгом. Теперь девушка уложила свои вещи и убралась из города. Дело, кажется, ясное, а?
— Кажется — да! Если бы не ее странное исчезновение.
— Но почему? У таких девушек нет никаких прав, что тебе известно не хуже моего. Возможно, что ее напугал разговор с тобой. Или она хотела отомстить миссис Дири, а потом не хватило выдержки. А что до ее болтовни о его здоровье, — он презрительно махнул рукой, — в момент встречи с Дири могла заговорить его былая страсть к ней. Я скорее всего доверился бы наблюдениям миссис Дири, тем более что факт его самоубийства не подлежит никакому сомнению.
— Видно, миссис Дири довольно-таки основательно нажаловалась на меня, — заметил Бэньон. — Что ей, собственно нужно? Когда мы с ней разговаривали, она была весьма предупредительна и полна готовности нам помочь.
— Дрэйтон тоже говорил, что она была очень любезна. Нам нельзя ее ни в чем упрекать: таково указание Дрэйтона. Дэв, ты же знаешь, что он за человек! Ну, ничего, я его как-нибудь успокою. Вот тебе мой совет на будущее: вдовы не касайся и не беспокой ее.
Позиция Уилкса была Бэньону не совсем понятна. Большинство колов работало честно. Уилкс, наверное, тоже. Крупным гангстерам не было нужды покупать каждого копа в городе. Десяток подкупленных, если они занимают стратегически важные посты, сведут на нет работу тысячи честных копов. Может быть, Уилкс тоже принадлежал к числу подкупленных; Дэв не мог этого утверждать, но он испытывал отвращение к начальнику, который мог отдавать скрытый приказ с улыбающимся лицом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34