Надменные и испуганные прищуры, прячущие за собой пороки, грехи и злобу, скрытые сотнями масок. Как же сильно напомнили они сейчас Андрею резервацию Белохвостова. Люди, мутировавшие сознанием. Проигрывающие Измененным, отброшенным на обочину мира хотя бы в том, что последние не убоялись своего убожества.
— ...проводим господина Костина наверх, где он переоденется, приведет себя в порядок и через некоторое время снова спустится к нам. — Воротов поклонился гостям, коротко кивнул охранникам, и Андрей почувствовал, как его запросто уволакивают в закрывающиеся двери.
И вот тогда он увидел ее.
Золотая ткань скромного вечернего платья горела в свете люстр, словно тысяча солнц, переливаясь и не позволяя глазу ухватить истинную форму, а обнаженные плечи сверкали девственно-белым мрамором. Она стояла в толпе гостей, высокая, но совершенно в ней не выделяющаяся. Чуть левее, почти скрытая от взгляда замершим в позе триумфатора Воротовым, категорически не похожая ни на одну из присутствовавших здесь девушек. Неприметная на фоне остальных, разряженных в вызывающе яркое сосок Воротова, подчеркнуто скромная и словно уставшая. Правая рука с опасно наклонившимся в ней высоким бокалом золотистого шампанского опущена вниз, а сама она готова вот-вот раствориться в шуме зала.
Андрей поднял взгляд на ее лицо, овал картины бесконечно идеальных черт, с двумя бездонными омутами серых глаз; почти не тронутое косметикой, а оттого еще более прекрасное, и почувствовал, как пол улетает из-под ног. Она быстро, словно задумавшись, небрежно провела пальчиком по коралловым, безупречным губам, и Андрей вдруг перехватил ее взгляд, полный какой-то неясной тоски и усталости. Девушка смотрела на оставленные на ковре багровые капли, смотрела неохотно, пытаясь, но будучи не в силах отвести глаз. Машинально провела пальцами по длинной золотой цепочке серьги. Белоснежной рукой, до локтя спрятанной в длинную золотистую же перчатку, дотронулась до собранных на затылке в пучок темно-каштановых волос и подняла лицо. Стоящие вокруг нее люди словно размылись, выпадая из фокуса, четкой осталась лишь она и ее внимательный, усталый взгляд.
Их глаза встретились.
На миг.
Дверь захлопнулась.
Охранник коротко выдохнул и практически без размаха ударил Андрея в бок. Сложившееся пополам тело подхватили на руки и поволокли к лестнице, забывая приподнимать ноги на ступенях. Андрей хрипел, пытался дышать и переставлять ноги, но его еще раз, теперь, кажется, прикладом, ударили в бедро. Он обмяк, более не сопротивляясь, и позволил охранникам затащить себя на третий этаж.
Тут их и догнал Воротов. Парни остановились, пытаясь придать Андрею вертикальное положение, и развернули пленника лицом к боссу. Тот кивнул, оправил безупречный воротник черного пиджака и, медленно обойдя Андрея, остановился у узкого, стянутого коваными решеточками окна. Локтем небрежно оперся на стоящий у подоконника бронзовый бюст, наклонился к стеклу, вглядываясь в ночь. Охранники, убедившись, что Андрей не упадет, отошли к лестнице, настороженно, словно псы, посматривая за хозяином. Воротов тяжело вздохнул, поцокал языком:
— Нехорошо получилось ведь, да, Андрюша?
Андрей промолчал, восстанавливая дыхание, но Воротов ответил за него:
— Нехорошо, и это любому понятно. Мало того, — покачал головой он, — что вы уговор утренний наш нарушили, так еще теперь и перед гостями в неловком свете выставили! Ну скажите, чего вам тут понадобилось искать? — Воротов обернулся к Андрею, отрываясь от окна. — Спрятанные в чемодан металлы? Скрывающегося под диваном господина Мамукашвили? Вы на крышу зачем забрались, Андрей? К линии моей подключиться? Ай-ай, как некультурно. — Воротов улыбнулся, подходя к полицейскому и кладя ему на плечо руку. — Пройдемте, я вам вашу комнату покажу. Вы там отдохнете, выспитесь наконец. А завтра побеседуем, да? Нет, вы не думайте, я вас не в тюрьму веду...
Они медленно двинулись от лестницы по неярко освещенному коридору, преследуемые охранниками, мимо картин, деревянной мебели и красивых резных дверей.
— Ваша напарница, — Воротов доверительно понизил голос, — уже спит. Отдыхает, так сказать. И вам не повредит. Только скажите, куда ноутбук дели?
Андрей остановился и посмотрел в лицо Воротова, скосив заплывающий после удара глаз.
— Какой ноутбук?
Охранник двинулся было, замахиваясь, но Воротов поднял руку, останавливая удар.
— Хорошо, — вздохнул он, — поговорим завтра... А вы, Андрюша, подумайте ночку, да к разговору хорошо подготовьтесь, это как экзамен будет, правда. — Он снова улыбнулся, лениво, надменно. — Я ведь вас предупреждал, что будет, если вы вернуться пожелаете, да? Вот вы и вернулись... Да еще мне делами мешаете заниматься, нехорошо.
Он отпустил плечо Андрея и отошел на пару шагов, останавливаясь у завешенного старинным оружием настенного ковра.
— Кстати. Прознав про ваше прибытие, военные требуют, чтобы я выдал им вас и вашу девушку. Кажется, вы там в них немножко постреляли? Кого-то убили? Не важно. Это ничего, не страшно, это будет держать их в форме... Я ответил, что не выдам вас. Вы же мой гость. — Воротов многозначительно улыбнулся. — Но обещал подумать. Уж больно шумно вы до меня добирались, господин Костин.
Илья Игнатьевич Воротов отвернулся, возбужденно блестящими в неярком свете коридорных ламп глазами рассматривая композицию на ковре. Тут были и шпаги, и мечи, рыцарские топоры и шестоперы, пистолеты семнадцатого века, револьверы века девятнадцатого, алебарды и много чего еще. Андрей повернул голову, неожиданно замечая, что весь этот участок коридора — несколько широких ковров — сплошь увешан старинным оружием. Коллекция впечатляла. Как, впрочем, и все, что было в доме.
Воротов развел руками:
— Нравится? Не отвечайте, по глазам вижу. Одна из слабостей. — Он благоговейно провел пальцами по рукоятке полуторного рыцарского меча. — Ничего не могу с собой поделать... Не стесняйтесь, Андрей, — он поманил его рукой, — так или иначе, но волею случая вы стали моим гостем, так что прошу, чувствуйте себя, как говорится!
Андрей подошел, опасливо косясь на взведенных словно пружины охранников. Внимательно вгляделся в композицию:
— А не подделки?
Воротов в ответ притворно нахмурился:
— Обижаете! Конечно, нет.
Андрей покивал, дотронулся до испанской даги, прикоснулся пальцами к резной рукоятке древней аркебузы.
— Композиция составлена неграмотно, — внезапно сказал он, оборачиваясь к Воротову. Тот побелел, на этот раз уже не притворно, и снова, словно вообще в первый раз, взглянул на собственную стену. — Какой ужасный хаос.
— Что такое?!
— Настоящий паноплий, — Андрей пожал плечами, — составляется по общеизвестным классическим и неизменным принципам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— ...проводим господина Костина наверх, где он переоденется, приведет себя в порядок и через некоторое время снова спустится к нам. — Воротов поклонился гостям, коротко кивнул охранникам, и Андрей почувствовал, как его запросто уволакивают в закрывающиеся двери.
И вот тогда он увидел ее.
Золотая ткань скромного вечернего платья горела в свете люстр, словно тысяча солнц, переливаясь и не позволяя глазу ухватить истинную форму, а обнаженные плечи сверкали девственно-белым мрамором. Она стояла в толпе гостей, высокая, но совершенно в ней не выделяющаяся. Чуть левее, почти скрытая от взгляда замершим в позе триумфатора Воротовым, категорически не похожая ни на одну из присутствовавших здесь девушек. Неприметная на фоне остальных, разряженных в вызывающе яркое сосок Воротова, подчеркнуто скромная и словно уставшая. Правая рука с опасно наклонившимся в ней высоким бокалом золотистого шампанского опущена вниз, а сама она готова вот-вот раствориться в шуме зала.
Андрей поднял взгляд на ее лицо, овал картины бесконечно идеальных черт, с двумя бездонными омутами серых глаз; почти не тронутое косметикой, а оттого еще более прекрасное, и почувствовал, как пол улетает из-под ног. Она быстро, словно задумавшись, небрежно провела пальчиком по коралловым, безупречным губам, и Андрей вдруг перехватил ее взгляд, полный какой-то неясной тоски и усталости. Девушка смотрела на оставленные на ковре багровые капли, смотрела неохотно, пытаясь, но будучи не в силах отвести глаз. Машинально провела пальцами по длинной золотой цепочке серьги. Белоснежной рукой, до локтя спрятанной в длинную золотистую же перчатку, дотронулась до собранных на затылке в пучок темно-каштановых волос и подняла лицо. Стоящие вокруг нее люди словно размылись, выпадая из фокуса, четкой осталась лишь она и ее внимательный, усталый взгляд.
Их глаза встретились.
На миг.
Дверь захлопнулась.
Охранник коротко выдохнул и практически без размаха ударил Андрея в бок. Сложившееся пополам тело подхватили на руки и поволокли к лестнице, забывая приподнимать ноги на ступенях. Андрей хрипел, пытался дышать и переставлять ноги, но его еще раз, теперь, кажется, прикладом, ударили в бедро. Он обмяк, более не сопротивляясь, и позволил охранникам затащить себя на третий этаж.
Тут их и догнал Воротов. Парни остановились, пытаясь придать Андрею вертикальное положение, и развернули пленника лицом к боссу. Тот кивнул, оправил безупречный воротник черного пиджака и, медленно обойдя Андрея, остановился у узкого, стянутого коваными решеточками окна. Локтем небрежно оперся на стоящий у подоконника бронзовый бюст, наклонился к стеклу, вглядываясь в ночь. Охранники, убедившись, что Андрей не упадет, отошли к лестнице, настороженно, словно псы, посматривая за хозяином. Воротов тяжело вздохнул, поцокал языком:
— Нехорошо получилось ведь, да, Андрюша?
Андрей промолчал, восстанавливая дыхание, но Воротов ответил за него:
— Нехорошо, и это любому понятно. Мало того, — покачал головой он, — что вы уговор утренний наш нарушили, так еще теперь и перед гостями в неловком свете выставили! Ну скажите, чего вам тут понадобилось искать? — Воротов обернулся к Андрею, отрываясь от окна. — Спрятанные в чемодан металлы? Скрывающегося под диваном господина Мамукашвили? Вы на крышу зачем забрались, Андрей? К линии моей подключиться? Ай-ай, как некультурно. — Воротов улыбнулся, подходя к полицейскому и кладя ему на плечо руку. — Пройдемте, я вам вашу комнату покажу. Вы там отдохнете, выспитесь наконец. А завтра побеседуем, да? Нет, вы не думайте, я вас не в тюрьму веду...
Они медленно двинулись от лестницы по неярко освещенному коридору, преследуемые охранниками, мимо картин, деревянной мебели и красивых резных дверей.
— Ваша напарница, — Воротов доверительно понизил голос, — уже спит. Отдыхает, так сказать. И вам не повредит. Только скажите, куда ноутбук дели?
Андрей остановился и посмотрел в лицо Воротова, скосив заплывающий после удара глаз.
— Какой ноутбук?
Охранник двинулся было, замахиваясь, но Воротов поднял руку, останавливая удар.
— Хорошо, — вздохнул он, — поговорим завтра... А вы, Андрюша, подумайте ночку, да к разговору хорошо подготовьтесь, это как экзамен будет, правда. — Он снова улыбнулся, лениво, надменно. — Я ведь вас предупреждал, что будет, если вы вернуться пожелаете, да? Вот вы и вернулись... Да еще мне делами мешаете заниматься, нехорошо.
Он отпустил плечо Андрея и отошел на пару шагов, останавливаясь у завешенного старинным оружием настенного ковра.
— Кстати. Прознав про ваше прибытие, военные требуют, чтобы я выдал им вас и вашу девушку. Кажется, вы там в них немножко постреляли? Кого-то убили? Не важно. Это ничего, не страшно, это будет держать их в форме... Я ответил, что не выдам вас. Вы же мой гость. — Воротов многозначительно улыбнулся. — Но обещал подумать. Уж больно шумно вы до меня добирались, господин Костин.
Илья Игнатьевич Воротов отвернулся, возбужденно блестящими в неярком свете коридорных ламп глазами рассматривая композицию на ковре. Тут были и шпаги, и мечи, рыцарские топоры и шестоперы, пистолеты семнадцатого века, револьверы века девятнадцатого, алебарды и много чего еще. Андрей повернул голову, неожиданно замечая, что весь этот участок коридора — несколько широких ковров — сплошь увешан старинным оружием. Коллекция впечатляла. Как, впрочем, и все, что было в доме.
Воротов развел руками:
— Нравится? Не отвечайте, по глазам вижу. Одна из слабостей. — Он благоговейно провел пальцами по рукоятке полуторного рыцарского меча. — Ничего не могу с собой поделать... Не стесняйтесь, Андрей, — он поманил его рукой, — так или иначе, но волею случая вы стали моим гостем, так что прошу, чувствуйте себя, как говорится!
Андрей подошел, опасливо косясь на взведенных словно пружины охранников. Внимательно вгляделся в композицию:
— А не подделки?
Воротов в ответ притворно нахмурился:
— Обижаете! Конечно, нет.
Андрей покивал, дотронулся до испанской даги, прикоснулся пальцами к резной рукоятке древней аркебузы.
— Композиция составлена неграмотно, — внезапно сказал он, оборачиваясь к Воротову. Тот побелел, на этот раз уже не притворно, и снова, словно вообще в первый раз, взглянул на собственную стену. — Какой ужасный хаос.
— Что такое?!
— Настоящий паноплий, — Андрей пожал плечами, — составляется по общеизвестным классическим и неизменным принципам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84