– Разумеется, деньги.
– У меня нет денег.
– Других вариантов нет, лапочка. Деньги лежали в машине, а старушка Синтия, прежде чем умереть, поведала мне, что ты была в доме, когда она туда заявилась. Значит, ты единственный кандидат. Я обыскал дом Синтии. И пытал ее достаточно долго, чтобы убедиться – она сказала все, что знала. Поначалу она сочинила, что якобы выбросила деньги, но даже Синтия не может быть такой дурой. Я обыскал твою квартиру и ту, где живет твоя толстая подружка, и ничего не нашел.
Вот тебе и раз. Не только Хабиб и Митчелл обыскивали мою квартиру. Еще и Гомер Рамос, искавший деньги.
– Теперь ты должна сказать мне, куда ты их дела, – заявил Гомер. – Говори, где ты спрятала мои деньги?
Рука болела, по рукаву куртки расплывалось кровавое пятно. Перед глазами плясали черные точки.
– Мне надо сесть.
Он махнул рукой в сторону дивана.
– Садись.
Какой бы незначительной ни была рана, сам факт, что в тебя стреляли, не способствует мыслительному процессу. Где-то в массе серого вещества, находящегося в пространстве между моими ушами, копошилась мысль, что я должна придумать план, но, черт возьми, я ничего не могла сделать в этом смысле. Я в панике копалась в пустой голове. На глазах появились слезы, из носа текло.
– Где мои деньги? – повторил Гомер, когда я села.
– Я отдала их Рейнджеру. – Даже я сама удивилась, когда произнесла эти слова. Ясное дело, мы оба в это не поверили.
– Врешь. Я спрошу еще раз. И если решу, что ты снова врешь, прострелю тебе колено.
Он стоял спиной к проходу, ведущему к входной двери. Я заглянула через его плечо и увидела Рейнджера.
– Ладно, ты меня достал, – сказала я громче, чем надо, и с истерическими нотками в голосе. – Вот что случилось. Я понятия не имела, что деньги в машине. Видела только покойника. И не знаю, считай меня сумасшедшей, но я с избытком насмотрелась этих фильмов про мафию, вот я и подумала – а нет ли еще одного трупа в багажнике. Я не хотела пропустить ни одного трупа, понимаешь? Ну, открыла я багажник, а там лежит спортивная сумка. Я всегда славилась любопытством, вот и решила заглянуть внутрь...
– В гробу я видал историю твоей жизни, – перебил меня Гомер. – Хочу знать, что ты сделала с этими гребаными деньгами. У меня всего двенадцать часов до отплытия судна. Как ты думаешь, ты можешь за это время добраться до сути дела?
Как раз в этот момент Рейнджер сбил Гомера с ног и прижал шоковый пистолет к его шее. Гомер взвизгнул и застыл. Рейнджер наклонился и поднял его пистолет. Обыскал Гомера на предмет еще какого-либо оружия, ничего не нашел, завел его руки за спину и надел на него наручники.
Он пинком отодвинул Рамоса в сторону и подошел ко мне.
– Помнится, я не велел тебе иметь дело с семейкой Рамосов. Ты никогда не слушаешься.
Юмор Рейнджера.
Я слабо улыбнулась.
– Мне кажется, меня сейчас вырвет.
Он положил ладонь мне на шею и пригнул мою голову к коленям.
– Напряги шею изо всех сил, – велел он.
Колокола перестали звенеть, желудок тоже успокоился. Рейнджер поднял меня на ноги и снял с меня куртку.
Я вытерла нос футболкой.
– Ты давно здесь? – спросила я.
– Я вошел, когда он в тебя выстрелил.
Мы оба уставились на рану.
– Кость не задета, – констатировал Рейнджер. – Особой жалости ты этой раной не вызовешь. – Он повел меня в кухню и приложил к руке несколько бумажных полотенец. – Попробуй прочистить, а я поищу лейкопластырь.
– Лейкопластырь! Ты с ума сошел! У меня пулевая рана!
Он вернулся с моей аптечкой, стянул лейкопластырем рану, сверху положил вату и забинтовал. Отступил на шаг и посмотрел на меня.
– Что-то ты бледновата.
– Я думала, мне пришел конец. Он бы наверняка меня убил.
– Так ведь не убил?
– Ты когда-нибудь думал о том, что можешь умереть?
– Много раз.
– И?
– И не умер. – Он взял мой телефон и позвонил Морелли. – Я в квартире у Стеф. Мы тут упаковали Гомера для вас, так что приезжайте. И «Скорая» бы не помешала. Стефани схлопотала пулю в руку. Кость не задета, но пусть посмотрят врачи.
Он обнял меня и прижал к себе. Я положила голову ему на грудь, а он зарылся носом в мои волосы и поцеловал куда-то за ухом.
– Ты в порядке? – спросил он.
Ни о каком порядке не могло быть и речи. В большем непорядке трудно находиться. Я пребывала в том еще состоянии!
– Конечно, – сказала я, – все хорошо.
Я почувствовала, что он улыбается.
– Врушка.
* * *
Морелли увидел меня только в больнице.
– Ты в порядке?
– Рейнджер задал мне тот же вопрос пятнадцать минут назад, и тогда ответ был отрицательным. Но сейчас уже лучше.
– Как рука?
– Думаю, не слишком серьезная рана. Жду, когда меня посмотрит врач.
Морелли взял мою руку и поцеловал в ладонь.
– Мне кажется, у меня сердце дважды останавливалось, когда сюда ехал.
Поцелуй отозвался во всем моем теле.
– Все хорошо. Честно.
– Я должен убедиться лично.
– Ты меня любишь, – удивленно произнесла я.
Его лицо стало напряженным, он слегка кивнул:
– Я тебя люблю.
Рейнджер тоже любил меня, но немного на свой манер. Он вообще был не от мира сего.
Двери в приемную распахнулись, и туда влетели Конни и Лула.
– Мы слышали, тебя ранили, – сказала Лула. – Что происходит?
– Господи, да это правда, – запричитала Конни. – Посмотри на свою руку! Как это случилось?
Морелли встал.
– Я хочу быть в участке, когда они доставят Рамоса. И теперь, когда сюда прибыли основные войска, я чувствую себя лишним. Позвони мне, как только доктор тебя посмотрит.
* * *
Из больницы я решила отправиться в дом родителей. Морелли все еще был занят – допрашивал Рамоса, а мне не хотелось оставаться одной. Я попросила Лулу остановиться сначала у дома Дага, чтобы достать у него теплую рубашку, которую можно было бы надеть поверх футболки.
Даг и Лунатик сидели в гостиной и смотрели передачу по новому телевизору с огромным экраном.
– Эй, дружок, – сказал Лунатик, – ты только посмотри на этот телик. Обалденный, правда?
– Мне казалось, вы прекратили скупать краденое.
– Вот тут самый балдеж, – заявил Лунатик. – Это только что купленный телевизор. Мы его даже не крали, дружок. Говорю тебе, пути господни неисповедимы. Не успел ты подумать, что все твое будущее сплошное дерьмо, как, бац – получаешь наследство.
– Поздравляю, – сказала я. – И кто же умер?
– Да это настоящее чудо! Наше наследство не омрачено никакой трагедией. Нам его просто дали, дружок. Сечешь?
– Нам с Дагом повезло в воскресенье продать машину, ну и мы повезли ее на мойку, чтобы, значит, она больше понравилась покупателю. И пока мы там торчали, появляется эта блондинка в серебристом «Порше». И просит, чтобы машину тщательно вычистили. Ну, а мы там обретаемся, наблюдаем вроде. Она берет эту сумку и швыряет ее в помойку. Настоящую, хорошую сумку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63